Сообщение от Ксюшка
Как был куплен Норильский комбинат
В 1992-1993 годах комбинат уже имел право продавать металл за рубеж. Зато появились экспортные пошлины: прежде чем переправить металл через границу, предприятие должно было представить банковские гарантии их оплаты. «И тут начинается: ГТК гарантии того банка не принимает, этого не принимает»,—вспоминает Пронников. В ГТК назвали банк, гарантии которого готовы принять: ОНЭКСИМ. На первой встрече руководства комбината с владельцами банка Потаниным и Прохоровым присутствовал, по словам Пронникова, еще и начальник управления федеральных доходов ГТК Эльчин Сафаров (сейчас он советник гендиректора АО «Газэкспорт», связаться с ним Forbes не удалось). «Потанин стол накрыл и говорит: ребята, открывайте счет, тогда будем выдавать гарантии»,—вспоминает Пронников.
Несколько лет отношения ОНЭКСИМбанка с Норильским комбинатом оставались в рамках «банк — клиент». В 1995 году Владимир Потанин от лица консорциума крупных российских банков предложил на рассмотрение правительства концепцию «залоговой приватизации». Вскоре стало ясно, что ОНЭКСИМ больше не хочет оставаться просто банком, обслуживающим «Норильский никель». Михаил Прохоров рассказывает об этом достаточно откровенно. «Способных конкурировать в международном масштабе предприятий на территории России относительно немного. «Норильский никель»—одно из них. Так исторически сложилось, что мы его кредитовали через ОНЭКСИМбанк, неплохо знали, поэтому выбор пал на «Норильский никель»,—объясняет он. Затем последовали указ президента Бориса Ельцина «О порядке передачи в 1995 году в залог акций, находящихся в федеральной собственности», безуспешные попытки руководства комбината добиться исключения из перечня подпадающих под этот указ предприятий и, наконец, залоговый аукцион. ОНЭКСИМ получил 51% голосующих акций РАО «Норильский никель» в обмен на кредит в $170,1 млн.
Конфликт между тогдашним главой правления РАО Анатолием Филатовым и ОНЭКСИМом выплеснулся на страницы газет, но сейчас, по прошествии лет, его участники не хотят вдаваться в детали и в тысячный раз отстаивать свою правоту. «Считалось, что государство потом вернет эти 170 млн, и все встанет на свои места. Потом они [«Интеррос»] развили кипучую деятельность, блокировали нас на рынке кредитов, создали финансовые трудности,—рассказывает Forbes Анатолий Филатов.—Я тогда написал [премьер-министру Виктору] Черномырдину: примите меры. Или дайте нам работать, или вводите в совет директоров представителя ОНЭКСИМбанка и освободите меня от ответственности за все, что происходит».
Последнее предложение оказалось для Москвы самым удобным, и 13 апреля 1996 года Черномырдин подписал приказ об освобождении Филатова от занимаемой должности. В августе 1997-го структура ОНЭКСИМа выкупила весь находившийся в залоге у банка пакет за $270 млн, обязавшись также выполнить ряд инвестиционных условий на сумму более $300 млн. Со временем — за счет дополнительных эмиссий и скупки акций — Потанин и Прохоров поставили под контроль 62% его акций (правда, в прошлом году небольшую часть акций продали).
Бывший гендиректор Филатов по-прежнему считает продажу «Норникеля» ошибкой и не верит, что она когда-нибудь будет исправлена. «В то время не нашлось в руководстве государства человека, который мог понять, что, получив $270 млн долларов один раз, он каждый год наносит ущерб государству в миллиард долларов»,— сетует он.
Как отвечает миллиардер Прохоров на эти обвинения? Так же, как большинство его коллег, участвовавших в залоговых аукционах: «Мы покупали предприятие за то, что в тех условиях оно стоило. Сейчас то, что есть, сравнивают с тем, что было 10 лет назад. Это несерьезно».
В заочном споре Филатов и Прохоров расходятся в оценке причин кризиса на комбинате. Первый считает их искусственно созданными, второй—естественными, но словно соглашаются в другом: если предъявлять претензии, то скорее тому, кто продал предприятие за «смешную» сумму, чем покупателю.
|
о том , как получил здесь предупреждение за анекдот про КПСС . Что не так ? Что Вам не нравится ? Зато анекдоты про медведопутов здесь разрешены . Это , надо полагать , демократия такая . Впрочем ладно , речь не о том .
