Жизнь вождя. ДОКМЕНТЫ И ФАКТЫ. - Страница 2 - Форум сторонников КПРФ : KPRF.ORG : Политический форум : Выборы в России

Олег Павловский · 27.10.2011, 20:00

СКАЖИ, КТО ТВОЙ ДРУГ…

Мы продолжаем публикации отдельных глав книги Ю.Мухина и документов, а также воспоминаний о И.В.Сталине его современников в том порядке, в котором развивались события, как в нашей стране, так и за ее пределами в преддверии Второй Мировой войны.

ТРУЖЕНИК ВОЙНЫ

С началом войны вся власть в стране перешла в руки Государственного комитета обороны. Его, естественно, возглавил глава СССР И.В. Сталин, а спустя некоторое время, когда советские генералы на практике подтвердили свою неспособность командовать войсками, Сталин вынужден был принять на себя и должность Верховного Главнокомандующего. В энциклопедии "Великая Отечественная война 1941-1945" в статье "Государственный комитет обороны" вы можете прочесть: "Первонач. состав: И.В. Сталин (пред.), В.М. Молотов (зам. пред.), К.Е. Ворошилов, Г.М. Маленков. Позднее в ГКО введены Н.А. Булганин, Н.А. Вознесенский, А.И. Микоян".

Злобные идиоты, составлявшие энциклопедию, "забыли" указать, что с самого начала в состав ГКО входил Л.П. Берия, а в середине войны он стал заместителем председателя. Все члены ГКО за что-либо отвечали, а некоторые непосредственно руководили наркоматами. Берия был поручен контроль за выполнением решений по производству самолетов и моторов, за вопросами формирования ВВС, кроме того, в дальнейшем на Берия был возложен контроль за выполнением решений о производстве вооружения, минометов, боеприпасов, танков, а также наблюдение за работой трех наркоматов: нефтяной, угольной промышленности и путей сообщения. В 1944 г. Сталин назначил Берия заместителем председателя ГКО и председателем Оперативного бюро ГКО, рассматривавшего все текущие вопросы. Л.П. Берия, само собой, руководил НКВД (разведка, контрразведка, диверсии, охрана остальных границ), кроме этого отвечал за тыл Красной Армии, за партизанское движение в тылу противника. Руководил очень хорошо, уже в 1943 г. ему присвоили звание Героя Социалистического Труда.

Чтобы понять, за что Берия был удостоен этого звания, можно сравнить цифры
производства в 1941-1945 гг. стрелкового оружия заводами всей Европы для фашистской армии и производство оружия наркоматами, возглавляемыми Л.П. Берия, – для РККА. Европа произвела 1048,5 тыс. пулеметов, а СССР – 1515,9 тыс. Винтовок и карабинов Европа осилила 7845,7 тыс., а СССР – 12139,3 тыс. Пистолет-пулеметов фашистские войска получили 935,4 тыс. штук, а РККА – 6173,9 тыс. И это не значит, что у нас был постоянный недостаток стрелкового оружия, а у немцев избыток. К концу войны немцы начали клепать эрзац-винтовки и, скопировав советский пистолет-пулемет ППС, в 1945 г. пытались поставить его на производство под маркой МП709.

Берия не давал отсиживаться в тылу преступникам, укрывшимся от фронта в исправительно-трудовых лагерях ГУЛАГа. Историк В.Ф. Некрасов приводит такие цифры.
За 1941-1944 гг. строительными организациями НКВД выполнено капитальных работ на 14,2 млрд. рублей, что составляет 14,9%, или почти седьмую часть всех выполненных за это время строительных работ по народному хозяйству СССР в целом.

За 1941-1944 гг. НКВД СССР построил и сдал в эксплуатацию:

– 612 оперативных аэродромов и 230 аэродромов с взлетно-посадочными полосами;
– группу авиационных заводов в районе г. Куйбышева;
– 3 доменные печи общей мощностью 980 тыс. т чугуна в год;
– 16 мартеновских и электроплавильных печей производительностью 445 тыс. т стали;
– прокатные станы общей производительностью 542 тыс. т проката;
– 4 коксовые батареи производительностью 1740 тыс. т кокса;
– угольные шахты и разрезы общей производительностью 6790 тыс. т угля;
– 46 электрических турбин общей мощностью 596 тыс. квт;
– 3573 километра новых железных дорог;
– 4700 километров шоссейных дорог;
– 1056 километров нефтепроводов;
– 6 гидролизных и сульфатно-спиртовых заводов общей производительностью 3 млн. декалитров спирта;
– 10 компрессорных станций для нефтяной промышленности;
– 2 химических завода по производству соды и брома;
– завод нитроглицериновых порохов;
– мощную радиовещательную станцию.
По главнейшим видам продукции промышленными предприятиями НКВД СССР за 1941-1944 гг. выдано:
– золота в переводе на химически чистое 315 т,
– олова в концентратах 14 398 т,
– вольфрамового концентрата 6795 т,
– молибденового концентрата 1561 т,
– никеля электролитного 6511 т,
– меди черновой 6081 т,
– хромовой руды 936 тыс. т,
– угля 8924 тыс. т,
– сажи газовой 10150 т,
– нефти 407 тыс. т,
– мин (82-мм и 120-мм) 30,2 млн. штук,
– леса и дров 90 млн. куб. м.

Так, еще 6 августа 1940 г. правительством было принято решение о создании в районе г. Куйбышева трех авиационных заводов. Строительство было возложено на НКВД СССР.
Через полтора года после начала войны весь комплекс Безыменских заводов, состоящий из 10 единиц, мощной ТЭЦ, большого жилого города с населением более 100 тыс. человек, с водопроводом, канализацией и развитой сетью железных и шоссейных дорог, был готов.
Был построен также авиазавод в г. Омске.

Согласитесь, читатель, что и аппарат у Берия, и сам он умели, особенно в критических ситуациях, работать быстро и качественно, а сам Лаврентий Павлович умел еще и доложить об этом вовремя и красиво.

15 марта 1944 г. Берия доложил Сталину, что Карагандастрой НКВД выполнил в срок постановление ГКО по строительству угольного разреза Карагандинского бассейна производительностью 1,5 млн. т угля в год. Комиссия Наркомугля и НКВД, говорится в документе, 12 марта 1944 г. приняла разрез в постоянную эксплуатацию, отметив, что работы по строительству выполнены на отлично и в исключительно короткий срок.

28 апреля 1944 г. Берия докладывает Сталину, что Тагилстрой НКВД закончил строительство и сдал в промышленную эксплуатацию на Ново-Тагильском металлургическом заводе мощную доменную печь No.3 производительностью 400-450 тыс. т чугуна в год. 27 апреля 1944 г. печь выдала первый чугун. Заканчивалось также строительство двух мартеновских печей по 75 тыс. т стали в год, химического и литейного цехов. Основные строительно-монтажные работы по коксовой батарее выполнены за 10 месяцев и по доменной печи за 9 месяцев. Коксовая батарея и доменная печь приняты правительственной комиссией с оценкой отлично.

Однако ни в одной из этих победных реляций мы ни слова не найдем о том, какой ценой для заключенных все это достигалось.
А зачем об этом писать? Ведь и так понятно, что преступникам победа в Великой Отечественной войне досталась гораздо меньшей ценой, чем тем почти 9 млн. честных советских людей, которые пали за эту победу в боях. И, кстати, Берия не историк-болтун и, конечно, "умел доложить красиво" – было о чем.
Но продолжим о работе Берия в той войне.

На совещании высшего командного состава немецкой армии 5.12.1940 г. Гитлер, давая задание на разработку плана войны с СССР, пояснил, в чем заключается главный стратегический замысел войны (выделено мною): "Если русские понесут поражение в результате ряда наших ударов, то начиная с определенного момента, как это уже было в Польше, из строя выйдут транспорт и связь и тому подобное и наступит полная дезорганизация".

Действительно, "в результате ряда ударов" войска РККА понесли "поражение", действительно, в "определенный момент" началась дезорганизация транспорта, нарком путей сообщения ("железный нарком") Л.М. Каганович расписался в своем бессилии и был снят с должности, но СССР не был Польшей, и работа транспорта была быстро восстановлена. Да, Сталин лично возглавил Транспортный комитет, но ведь у него нагрузки было сверх всякой меры, а в ГКО за транспорт отвечал Л.П. Берия.

В 1942 г. немцы вышли к Волге, перерезав пути сообщения по ее правому берегу, а Берия снял со строившейся еще тогда Байкало-Амурской магистрали рельсы и шпалы, в считанное время построил железную дорогу вдоль ее левого берега. Немцы вышли к Кавказу и захватили северокавказский нефтеносный район. А Берия еще в 1941 г. начал рыть хранилища на Урале и запасать в них нефть. Тяжело было, но ни боевая техника, ни транспорт не остановились.

Берия, как вы увидите и дальше, любил и умел строить. Такой вот пример. За два года войны немцы так и не сумели восстановить железнодорожный мост через Днепр в Запорожье, и все их южные армии снабжались по единственному мосту в Днепропетровске. Американцы считают себя чемпионами мира по строительству мостов, поскольку в 1945 г. они построили железнодорожный мост через Рейн в районе Дуйсбурга
с темпом 56 м в сутки. Строители Берия в 1943 г. строили железнодорожные мосты через Днепр с темпом 81,5 м в сутки (Киев, ноябрь 1943 г.).

СОЛДАТЫ НКВД

Кстати, не дал немцам перевалить Кавказский хребет и соединиться с Турцией (которая бы в этом случае вступила в войну на стороне немцев) тоже Берия. В критический момент обороны Кавказа он возглавил войска Кавказского направления.

Между прочим, в ту войну генералы НКВД очень сильно поубавили спеси армейским генералам, которые свысока расценивают способности генералов внутренних войск воевать. В отличие от РККА, пограничные войска, входившие в НКВД, встретили удар немцев полностью изготовленные к бою, отходили от границы только по приказу и организованно. Это предопределило, что уже в июле 1941 г. организация Фронта резервных армий, прикрывавших Москву, была поручена начальнику войск Белорусского пограничного округа генерал-лейтенанту И.А. Богданову (впоследствии он остался заместителем Г.К. Жукова). Из шести армий этого фронта четырьмя командовали генералы НКВД. Заместитель Берия по войскам генерал-лейтенант И.И. Масленников командовал 29-й армией, начальник войск Украинского пограничного округа генерал-майор В.А. Хоменко – 3-й, начальник войск Карело-Финского пограничного округа генерал-майор В.Н. Долматов – 31-й, начальник войск Прибалтийского пограничного округа генерал-майор К.И. Ракутин – 24-й. А генералы РККА в это время списывались в резерв или отправлялись на службу в тыловые округа.

Именно НКВД Советская Армия обязана гвардией. 18 сентября 1941 г. 100-я, 127-я, 153-я и 161-я дивизии 24-й армии генерала К.И. Ракутина были переименованы в 1-ю, 2-ю, 3-ю и 4-ю гвардейские дивизии.

Генерал Масленников после сражений под Москвой, в которых он был трижды ранен, командовал Северной группой войск Закавказского фронта, затем армиями и фронтами. Закончил он войну командующим 3-м Прибалтийским фронтом. Другим генералам НКВД повезло меньше: генерал-лейтенант И.А. Богданов и генерал-майор К.И. Ракитин приняли смерть в боях за Москву, в 1943 г., уже генерал-лейтенантом, был убит при освобождении г. Никополь В.А. Хоменко. Каков был нарком, таковы были и его генералы}.

Существует сентенция, что если бы в войнах гибли генералы, то войны бы не было. К генералам НКВД, как видите, это не относится.

И несколько слов о верности. Сдавшись в плен и перейдя на сторону немцев, ряд советских генералов и офицеров сформировали на службе у Гитлера Русскую освободительную армию (РОА). Состояла она из двух дивизий, третью так и не успели сформировать. При РОА сразу же была организована офицерская школа, затем еще одна под началом генерал-майора, бывшего заместителя начальника штаба 6-й армии РККА. Третий выпуск в 605 офицеров этой школы так и не состоялся. Как видим, хотя в плену у немцев находилось несколько сот тысяч советских офицеров, предатели испытывали недостаток в офицерских кадрах. Зато у них не было никакого недостатка в генералах. Гитлеру служили: 1 командующий армией, 2 начальника штаба армии, 1 командир корпуса, 2 командира дивизий РККА. Не обошлось и без "верных ленинцев". Член военного совета 32-й армии бригадный комиссар Жиленков пояснял предателям, что фашизм – это молодость мира. (Как и сегодня все эти капээсэсовские ублюдки поясняют тем, на шее которых они сидели, что дать разворовать Россию – это для нее единственный верный путь). Тогда после войны всех этих предателей повесили, сегодня они, само собой, объявлены жертвами сталинизма.

Среди предателей были представители всех родов войск РККА, не было только генералов НКВД.
На 88 сдавшихся и попавших в плен советских генералов (из 994 довоенных) приходится 4 застрелившихся во избежание плена. Один из них – генерал НКВД, ставший начальником контрразведки РККА, А.Н. Михеев – застрелился, попав в окружение под Киевом. *

_______________________________________
* Источники: Ю.И Мухин. Убийство Сталина и Берия.

Олег Павловский · 27.10.2011, 20:21

ЖИТЬ СТАЛО ВЕСЕЛЕЕ!

Перепечатка с незначительными изменениями работ популярных авторов и выдача их за собственные «исследования» называется плагиатом. Поэтому имеет смысл помещать цитируемый материал в оригинальном виде со ссылкой на первоисточник.
Во-первых, таким образом, исключаются возможные искажения смысла первоисточника, подлинности документальных материалов использованных цитируемым автором. Во- вторых, цель подобного обзора – заинтересовать читателя и дать возможность читателю самому, используя ссылки, более детально разобраться в освещаемой проблеме.

================================================== ============

Жить стало лучше, жить стало веселее! — распространённый вариант фразы, произнесённой Сталиным 17 ноября 1935 года в выступлении на Первом всесоюзном совещании рабочих и работниц — стахановцев. Полностью фраза звучала следующим образом: «Жить стало лучше, товарищи. Жить стало веселее». Поводом для подобной оценки ситуации стала отмена в стране карточной системы снабжения населения хлебом, мукой и крупами, создающая «благоприятные условия для дальнейшего роста благосостояния рабочих и крестьянских масс». Сталин заимствовал эту фразу из письма родителей «народного академика» Т. Д. Лысенко, которое последний ему показал.
Злая ирония фразы заключается в том, что произнесена она была накануне пика сталинских массовых репрессий конца 1930-х годов. В этом значении фразу, как правило, используют сегодня, отмечая ею ложный оптимизм, некий подвох в том, что внешне кажется или пытаются представить положительным явлением.
/ Википедия /. *

================================================== ============

Жить стало лучше и веселее, с этим были согласны и старые и молодые.
Нет, это не были годы изобилия, людям еще очень многого не хватало. Но пожилые могли сравнивать. На их глазах ушла в прошлое карточная система, а с нею и пустые, украшенные лишь банками желудевого кофе и муляжами ветчинных окороков витрины, бесконечные очереди за хлебом и картошкой, в которые надо было становиться с раннего утра… Жить стало лучше.
Жить стало веселее, и это первой почувствовала молодежь, заполняющая бесчисленные танцплощадки, там и сям открывающиеся кафе. Летом по вечерам из окон домов неслись звуки патефонов, на эстрадах гремели джаз-оркестры… И казалось, что так будет всегда, что с каждым годом жить будет лучше и веселее.
/ Александр Чаковский. «Блокада»./

. . . . . . . .

Специалисты из Википедии не могут обойтись без определения «сталинские репрессии». С не меньшим успехом репрессии можно было назвать «молотовскими», репрессиями Менжинского, Ягоды («жертва сталинизма»), Ежова. Именно эти лица занимали в означенный период посты руководителей советского государства и его карательных органов. Чем закончились «старания» Ягоды и Ежова для них самих – читателям хорошо известно. К этому вопросу мы, так или иначе, еще вернемся.
Коллективизацию, связанные с ней проблемы и их причины, а также успешное ее завершение мы тоже выделим как отдельный вопрос.
Сейчас попробуем охарактеризовать в целом двадцатилетний отрезок относительно мирной жизни молодого советского государства после окончания гражданской войны и вплоть до вероломного нападения гитлеровской Германии на Советский Союз в июне 1941 г. Вероломным нападение Гитлера следует считать хотя бы после заключения двухстороннего соглашения о ненападении между двумя странами – «Пакт Молотова-Риббентропа». / О.П./

ХОЗЯЙСТВЕННЫЙ ПОДВИГ

За эти 20 лет коммунисты совершили в России управленческий подвиг, которого в истории мира никогда не было. Они нищую, аграрную Россию, в которой 85% населения едва кормило себя в деревне, разрушенную в ходе Первой мировой и длящейся до конца 1920 года Гражданской войны, отстроили и вывели по экономическому благосостоянию на второе, после США, место в мире.

Если в Царской России, в которой вместе с Польшей и Финляндией проживали 9% от мирового населения, производилось всего 4% мировой промышленной продукции, т. е. если считать на душу населения, в 2 раза меньше даже среднемирового уровня, то уже в 1937 году СССР, имея без Польши и Финляндии всего 8% населения от мирового, производил 13,7% мировой промышленной продукции. Если в 1938 году в соседней буржуазной Польше на душу населения в пересчете на золото из бюджета приходилось всего 12 грамм, то из бюджета СССР на каждого советского гражданина приходилось трат на стоимость 564 грамма золота. Причем СССР был совершенно явно выраженным государством трудящихся, в нем не было никаких паразитов, грабящих трудового человека на законных основаниях – не было таких законов!

К примеру, в 1940 году при средней зарплате по стране в 339 рублей, нарком (министр) внутренних дел СССР Л.П. Берия получал всего в 10 раз больше – 3500 рублей, но просто хороший рабочий на металлургическом заводе зарабатывал 1500 рублей, а передовой рабочий-стахановец – зарабатывал до 10 000. И скрыть это от трудящихся всего мира было нельзя, и эти трудящиеся рвались в СССР. Такие вот примеры.

1 сентября 1939 года началась война между Польшей и Германией, на третий день польская армия начала удирать от немцев, к 16 сентября из Польши удрало польское правительство. Никто не ожидал такой развязки, Советский Союз с 17 сентября стал срочно вводить на территорию бывшей Польши войска, прикрывая ими местное белорусское и украинское население, до этого являвшееся гражданами Польши. Советский Союз, не имея еще на этих территориях никаких органов власти, запросил местное население, не хочет ли оно присоединиться к СССР? В три недели это население организовало тайное голосование, на которое пришло 94,8% избирателей, их которых всего 9,2% проголосовало против объединения, а 90,8% – за него. Сравним, начиная с конца прошлого века все СМИ, убеждали поляков в необходимости объединения с Европой, в 2002 году на голосование по этому вопросу пришло чуть более 70% населения, а за объединение с Европой проголосовало 60% из них. А уже через 2 года на выборы депутатов Европарламента пришло 20% польских граждан. А тогда, повторю, 95% из них пришло на голосование и 91% проголосовал за объединение с СССР!

Тогда все трудящиеся стремились в Советский Союз. Сегодня венгерские историки о тех годах пишут: «Около 20 тысяч жителей венгерского Закарпатья перешли границу и осели в СССР. Те же, кто не решался на такой смелый шаг, но верили, что жизнь при советском строе лучше, собирались большими группами в отдельных местах Закарпатья и ждали прихода русских солдат. В надежде на то же в Закарпатье перешла и часть населения Северной Трансильвании. Кроме того, в посольство СССР в Будапеште поступило большое количество заявлений от подданных Венгрии с просьбой принять их в советское гражданство…»

Такое положение доказывало, что коммунисты правы, что Коммунизм – это то, что необходимо всем трудящимся. И естественно, что коммунист Сталин не мог терпеть ситуацию, при которой само строительство Коммунизма заведено в тупик осуществлением власти в СССР партией коммунистов. Партию коммунистов в СССР от власти следовало освободить. И Сталин начал с начала – с основного закона СССР. В 1936 году Верховный Совет СССР принимает новую Конституцию СССР, которая в те годы имела неофициальное название «сталинской», и эта Конституция расчищала народу дорогу к Коммунизму. *

================================================== =================

Тем не менее, выдающаяся роль в становлении советской власти, подъеме тяжелой и легкой промышленности и сельского хозяйства, создании Красной Армии – в скором будущем лучшей и сильнейшей армии в мире – принадлежала руководящей роли ВКП(б), и ее генерального секретаря И.В.Сталина. Сталин не являлся формальным руководителем государства и даже Наркомом обороны и Верховным Главнокомандующим он вынужден был стать после ряда неудач в начальный период войны, после целого ряда ошибок советского генералитета и прямого предательства командующего западным фронтом генерала Д.Г.Павлова.
Многие руководители советского государства не могли или не хотели брать на себя ответственность за решение наиболее важных, ключевых задач государственного строительства, внутренней и внешней политики и СССР, а предпочитали «культурно отдыхать» на курортах, запасаться барахлом и участвовать в заговорах, которым к счастью не суждено было осуществиться.
По сути, министры (наркомы), генералы и иные руководители занимались «тихим саботажем» твердой и целенаправленной политики вождя и его единомышленников. Коммунизм для этих «верных ленинцев» представлялся царством справедливости для себя любимых, и только во вторую очередь – для всех остальных. Уголовное преследование ( в том числе и по ст. 58) и Процессы середины 30-х годов над паразитами, расхитителями и предателями Родины впоследствии был названы «сталинскими репрессиями» несмотря на то, что нет ни одного документа подтверждающего инициативу Сталина в проведении «чисток». А вот документов, докладных записок и требований «расстреливать как можно больше врагов» исходящих от пламенного коммуниста Н.С.Хрущева, например, более чем достаточно. Этот «верный ленинец» и начал борьбу с культом личности давно умершего вождя и разоблачением его злодеяний как раз в тот период, когда культ личности Хрущева приобретал все больший размах, должность первого секретаря ЦК вновь преобразована в должность Генерального, а золотые звезды героев постепенно становились неотъемлемой принадлежностью гардероба руководителя государства.

Управление страной переходило в руки партийной бюрократии – партноменклатуры. Под знаменем марксизма-ленинизма, под руководством коммунистической партии советский народ не только совершал чудеса в науке, строительстве и освоение труднодоступных территорий страны, но и под влиянием повсеместно насаждавшегося номенклатурой формализма постепенно утрачивал мечты о светлом будущем. Под маской члена многомиллионной партии коммунистов удобно устроился мещанин.

=======================================
Источники:
Ю.И Мухин «За что убит Сталин?»
Википедия.

Олег Павловский · 27.10.2011, 22:27

ЛАЗУТЧИЦА

В 1932-1933 гг. она была совсем маленькой девочкой. Ее мама работала на даче И.В. Сталина, которую впоследствии станут называть «Ближней», а она прибегала на эту дачу из соседней деревеньки порезвиться и помочь маме.
Когда я попросил вспомнить все-все, что сохранилось в ее памяти из того счастливого детства, и объяснил, с какой целью упрашиваю, она застеснялась и попросила не называть ее имени. Договорились, что я представлю ее как Римма Ивановна.

* * *
- Римма Ивановна! А как же Вас пропускал часовой, не боялся, что ему влетит за такую халатность?

- Ой, что Вы! Какой часовой! Мы наладились прямиком через забор и на дачу. Это уж когда я первоклашкой стала, несколько раз приходила к маме, соблюдая правила приличия. Стала вроде бы взрослой и серьезной, и потому пользовалась официальной проходной. Да и что часовой, он скорее для «фасону» там стоял, все больше ворота открывал; так, привратник с винтовкой. Так что все одно: что через забор, что мимо часового...

- Все равно, этот поступок - вроде как нарушение режима охраны объекта.
- Я и сама потом уж, став взрослой, задумывалась: какая же это к дьяволу охрана? Это сейчас охрана. А тогда тот, со штыком на входе, и второй, которого я видела на территории, был в ремнях и «без штыка». Вот эту разницу тогда отметило мое детское любопытство, потому что я спрашивала отца, почему один дядя военный со «штыком», а другому не дали. Я-то потом поняла, глупенькая: у второго был револьвер или наган, или... как там тогда было, ну, в общем, пистолет.

Может, и еще где охрана была, как потом писали, сидела по кустам, только я никогда их не видела.
Ну, хорошо, пусть где-то пряталась охрана. А забор дачный, через который мы пролезали на дачу? Это же не то, что препятствие, срамота одна.

- Римма Ивановна! Вот Вы говорите, что были маленькой и в то же время преодолевали забор...
- Нет, мы не перелезали, мы сквозь забор пролезали. Это сейчас заборы трехметровые, кирпичные, что за ними творится - сам леший не увидит.
А тогда забор был в виде штакетника. Дощечки тоненькие, узкие - в ширину лыжи. Сверху затесанные уголком, в точности, как забор из лыж. А расстояние между лыжами такое, что голова просовывалась. Шнырь! И на даче.
- И не боялись?
- А чего бояться? С одной стороны, мы тогда и не понимали того, что делали; а с другой - забор был такой хиленький, какой-то заброшенный. В деревеньках по соседству и то лучше были. Складывалось впечатление, что стоит он в лесу по ошибке, неизвестно зачем; мешает гулять.
- Римма Ивановна, вот Вы несколько раз кряду упомянули «мы». Почему не «я»?
- Э, батенька! Раньше подружки - как сестры были! С подружкой, конечно. Просто по малолетству страшновато было одной ходить по лесу. Я имею в виду вне дачи. Он, лес, хоть и недолгий был, а все же неуютно. Как раз по ту сторону, когда пролезешь сквозь забор, там уже и не боишься.
- А Вы туда ходили специально к маме или там как-то по-особенному было, красиво, что ли, и Вы бегали туда погулять?
- Дело в том, что в том лесу или, может быть, прилесье, так вернее, никогда не было взрослых. Наверное, понимали, что это не совсем обычная зона. Ну, а нам что? Нам и цветы, и грибы, и красота, и тишина.
А вот за ограду проникли первый раз случайно. У нас была большая-большая кошка, как крупный заяц. (Римма Ивановна в этот момент развела руками, показывая, каких размеров была кошка). Однажды мы гуляли близко от забора, а наша кошка бросилась от нас и сквозь забор вприпрыжку (трава мешала) побежала к дому.
Мы за ней. Одна дощечка в заборе легко поддалась, а может, и полусгнившая была, не помню. А может быть, в том месте ширина между «лыжами» была больше, не помню. Мы спешили за кошкой и как-то легко оказались по ту сторону забора. Побежали в том направлении, куда убежала кошка. Насколько помню, бежали недолго и тут же уткнулись в дом. Необъяснимо, но кошка словно поджидала нас, а, завидев, юркнула под фундамент.
Мы стали выманивать ее оттуда, и, кажется, не в меру расшумелись. Говорю так потому, что какой-то дядя, назовем его «смотрителем порядка», окликнул нас: «Вы что расшумелись? Чьи вы будете?»
Мы с подружкой в один голос, почти перебивая друг друга:
- Тетя Настя наша здесь.
- Моя мама тут работает.

Потом возник «дядя» в ремнях, высокий, и зачем-то переспросил, чьи мы.
Потом сказал: «Ну, пойдемте!»
Обошли дом и он окликнул: «Настя, узнаешь лазутчиков? Твои?»
Мама едва успела ответить и тут же принялась отчитывать нас тихим голосом.
Раньше дети были послушными. Мы стояли молча, слушали и, кажется, не понимали, что мы такого сделали. Я-то ничего. Меня отчитывала моя мама. А вот подружка испугалась: тетя Настя ругает, чужой дядя молчит и скрипит ремнями. И она расплакалась.
Правда, дома уже досталось и мне.

После этого мы пролезали на дачу не случайно, как в первый раз, а вполне осознанно. Только к дому не подходили. Случались такие «культпоходы» редко, но были. Потом этот «дикий» вид туризма и вовсе прекратился. Подружка, видимо, проговорилась дома, родители и запретили. А одна я не решалась ходить через лес, пришлось проходить «культурно».
Часовой только слегка наклонится (я, наверное, ему по колено была) и коротко скажет: «А ты куда?» «Я к маме». И все, вот и весь режим.

На даче я вертелась около мамы и то больше потому, что мама не разрешала «бегать далеко». Иногда попадалась на глаза тому дяде в портупеях, и он тихо так, с присмешкой: «А, лазутчица! Как отдыхается?» В другой раз скажет: «Маме помогаешь?» Вот так я и числилась лазутчицей.

Вспоминая свои детские выходки, уже будучи студенткой, я пришла к выводу, что такая доступность (или свобода, если угодно) была в такое время, когда там не было Иосифа Виссарионовича.

А уж когда он уезжал на Кавказ принимать ванны, прислуга почти разгуливала (всюду), как у себя дома. Однажды, это было уж когда я первоклашкой стала, мама завела меня внутрь дома. Я хоть и малышкой была, но ощутила состояние какой-то торжественности, ожидание чего-то необыкновенного от увиденного в доме, где живет и работает наш вождь товарищ Сталин.

Вы знаете, я была удивлена (или как сейчас говорят, шокирована) настолько, что подумала: мама меня обманывает. Я увидела такую скромность, такую простоту и, может быть, даже аскетичность, какая бывает только у самых обычных людей.

Я подняла голову, посмотрела на маму и ничего не спросила. Мой молчаливый вопрос, по-видимому, не был для нее неожиданностью. Она, наверное, и завела меня в дом, чтобы подтвердить свои слова: «Да, вот так живет товарищ Сталин! Как все советские люди!»
Предметы мебели подтверждали сказанное. Такая же, как у нас дома, простенькая этажерка. Сверху, кажется, книги, а на второй полке пластинки. Я как-то больше обратила внимание на этот момент. Запомнила: сверху лежала «Сулико», второй - «Калинка». Дальше не стала смотреть, кажется, окликнула мама. Обычный шкаф с книгами, забит ими аккуратно и плотно. На второй полке стакан с хорошо заточенными карандашами. Запомнила, потому что потом училась затачивать их, «как у товарища Сталина». Кажется, преуспела, потому что, уже будучи студенткой, выслушивала похвалы от сокурсников на сей счет. Стакан с карандашами простенький, даже не серебряный. Такой, какие дома, если разобьешь, то и не особенно влетит от мамы.

Диван дерматиновый, потертый. Не кожаный, это точно.
Я запомнила ощущение грубой, обтянутой поверхности. Уверена - не кожаный.
На каждом предмете (мебельном) - овальная бирка. Раньше такой порядок был. Выдавали мебель и за ее эксплуатацию высчитывали рубля три в месяц. Лет через 15 мебель считалась оплаченной и становилась собственностью владельца.
Мама положила на бок (почти перевернула) стул и показала бирку. Смотреть на бирки мне было неинтересно, и я вновь направилась к этажерке с пластинками.
Мамин голос остановил: «А если разобьешь?» Второй раз потрогать пластинки мне не удалось, а больше там ничего интересного для меня не было. Я увидела, что товарищ Сталин живет так же, как и все мы.

ОПЕРАТИВНОСТЬ

Нижеследующий рассказ Риммы Ивановны взят из ее длительного повествования о жилищной проблеме.

Дом на Маросейке, где мы жили, был заселен, не считаясь с чинами и должностями, от генерала до уборщицы. Длинный такой коридор, а справа и слева комнаты. Все друг друга знали, здоровались, вежливые были тогда люди: генерал здоровался с уборщицей.
И вдруг в доме переполох, какая-то паника. Это было... война еще не закончилась. Местный районный депутат Сарычева объявила о выселении всех жильцов и немедленно (хотели сделать поликлинику для института М. Тореза).

Все суетились, требовали что-то от Сарычевой, и все без толку. А мы с Катей, возьми, да и возмутись: «Кто она такая, эта Сарычева? Что, на нее управы нет?»
Катя - баскетболистка, капитан сборной была; мы тогда* впервые выиграли какое-то первенство по баскетболу, то ли в мире, то ли в Европе, и ей дали квартиру в нашем доме.
Мы с ней решили обратиться прямо к товарищу Сталину. Где приемная, мы знали. Подходим, окошечко такое, сначала вроде оробели, а потом, когда сидящая женщина таким приятным, вежливым голосом спросила, что нам нужно, мы и осмелели.

- Можно написать товарищу Сталину?
- Пожалуйста, а кто Вы такие?

Мы объяснили проблему, женщина сказала, что много подписей нельзя. «Вас двое, ну и хорошо». Мы тут же присели писать. Какая-то другая дама подходила, помогала со стилистикой, придавала нашей записке казенный вид.
Сдали где-то во второй половине дня, ближе к вечеру.

А в 7 часов утра звонок в дверь. Рослый такой мужчина стоит, красивый.
- Вы писали товарищу Сталину?

Ну, думаю, арестовать пришли. Мы тогда были наслышаны о таких случаях.

- Да, я писала товарищу Сталину, - мне показалось, что я ответила даже с каким-то вызовом.
Рослый и красивый вытаскивает конверт, из него достает лист, протягивает мне и говорит: «Тогда распишитесь вот здесь об уведомлении», - и протягивает мне другой лист.
А на первом - список всех жильцов дома, всех до единого: и уборщиц, и генералов, - и сверху жирный заголовок: «Предоставить отдельные квартиры...»

Вот так мы переселились из «коммуналки», в которой, кстати, было интересно.
Рассказ мне показался нехарактерным, о чем я и заявил Римме Ивановне:

- Очевидно, эта работа была подготовлена заранее и Ваша просьба наложилась на готовое решение.
- Может быть! Может быть! А как тогда объяснить вот такой случай? - не сдавалась Римма Ивановна.

Саша Марганова тяжело болела туберкулезом. (Я не стал перебивать Римму Ивановну, чтобы уточнить о степени их знакомства). Жили они на Кутузовском, в однокомнатной квартире, окнами на теневую сторону.

Муж работал в ЦК. Не знаю, обращался ли он с просьбой у себя на работе, но с местными властями помучился. Он просил только об одном - поменять квартиру на солнечную сторону. Саше было легче на солнце.

Очевидно, бюрократия его достала так, что однажды он не выдержал и написал письмо товарищу Сталину. И что бы вы думали? К утру был ответ - копия документа, в котором говорилось: предоставить двухкомнатную квартиру с окнами на солнечную сторону.
Вторая комната для ребенка (или больной).

- Ну, что Вы на это скажете?
А что говорить в таких случаях? Мы вместе с Риммой Ивановной заключили: расскажи об этом школьникам, не поверят.
Римму Ивановну я успокоил: наши читатели не настолько оболванены демпропагандой, чтобы не поверить.

* Очевидно, Римма Ивановна имела в виду - перед войной.

ПОДАРКИ ОТ СТАЛИНА

Боясь лишний раз причинить беспокойство своим посещением, я опустил газету «Дуэль» (N 6/02 г.) в почтовый ящик Риммы Ивановны.
На второй день раздался звонок. Римма Ивановна прочла свои воспоминая* и готова меня отчитать за некоторое отступление от истины.
- Приезжайте. Чего ради изъясняться по телефону.

И вот я снова у Риммы Ивановны; теперь вопросы задаю не я; беседу ведет она.

- Вы понимаете, ошибка состоит в том, что у читателя может сложиться упрощенное представление о том времени. Вы акцентировали все внимание на моей персоне и получилось в результате, что такая вольность была позволена только мне, потому что на даче работала моя мама. Нет и еще раз нет. Туда забирались и мои сверстницы и бегали там, как в своем собственном саду, и безобразничали, как все детишки шалят в таком возрасте, но никто никогда не удалял их с дачи или не делал замечания.

(На словах «никто и никогда» Римма Ивановна сделала ударение, подчеркивая тем самым, что происходящее было не какой-либо случайностью, а явлением системным.)

- Вы ограничили время предвоенным периодом, может быть и я тут несколько виновата. Получилось так, будто подобная простота и вольность относится к далекому прошлому и что со временем что-либо могло измениться. Нисколько! Вот послушайте.
После войны мы с мужем жили на Кутузовском. Тогда в виде прогулки (это не так уж и далеко) забрели туда, где я бегала в детстве, в тот лесок при даче Сталина. Ничего не изменилось: такой же щелевой забор, такой же легкий доступ на территорию дачи, такая же фривольность для детворы.

Помню, это было перед его смертью, в 1951 г. или 1952 г., мы гуляли там. Теперь на дачу бегали мои дети; словно сменили меня, унаследовали мои шалости. Бегали там и другие ребята; ловили бабочек, весной ломали веточки вербы.

Муж пытался строгим голосом останавливать «молодых лазутчиков», я, наоборот, не возражала, может быть, даже и поощряла. Было такое настроение... хотелось побежать туда вслед за детишками.

Особенно запомнилось мне это желание, когда однажды они наперебой тараторили, что им в окно улыбался Сталин и помахал рукой.
Очарование от улыбки Сталина - незабываемо. Мне однажды посчастливилось испытать это чувство.

Я имела привычку в 7 утра бегать на рынок за свежим парным молоком. (как я уже сказала, мы тогда жили на Кутузовском). И почти как часы, в 7 утра машина Сталина мчалась по Кутузовскому к центру. Одна машина; ни впереди, ни сзади никого, без всякого эскорта, без охраны, только Сталин и рядом Коля - охранник!

Я не выдержал, перебил:
- Римма Ивановна! Но ведь утверждают, что Сталин начинал рабочий день в 11 утра. Работал до 3-4 утра, потом отдыхал до 10.
- Не знаю, что там говорят, но я утверждаю: не один раз, а очень даже часто видела, как Сталин в 7 утра едет по Кутузовскому к центру. Очевидно, был у него и такой распорядок, о котором Вы говорите, но повторяю, я видела его НЕ-ОД-НО-КРАТНО! В 7 утра.
- Извините, Римма Ивановна, я перебил Вас.
- Наоборот, это хорошо, что Вы остановились на этом моменте.
- Сталин был трудяга. То, что он работал много и допоздна, считают не такой уж серьезной нагрузкой; он, мол, просто смещал время работы, потом все равно отдыхал, отсыпался до 11-и. Может и так, только это не было системой. Так вот, я снова об улыбке. Как-то мне надо было перейти на противоположную сторону, переход перегородил здоровенный милиционер, так жезлом... вытянул руку и не пускает.
Я ему этак непринужденно:
- Чего осторожничаете? Никаких машин нет. Далеко еще, я успею перебежать.
Он, не оборачиваясь, в ответ:
- Товарищ Сталин едет, видишь на какой скорости!
- Ну и что, что товарищ Сталин? - сорвалось у меня.
Пока мы препирались с этим единственным блюстителем порядка на «правительственной» трассе, машина почти приблизилась. Во второй или третьей полосе; хорошо вижу - у окна лицо товарища Сталина.

Я вывернулась из-за спины милиционера и замахала рукой. Успела увидеть: Иосиф Виссарионович улыбался и помахал мне в ответ.
С Колей - телохранителем Сталина - мы были знакомы. Когда-то жили в том самом (знаменитом) доме на Маросейке - Петровеликий переулок, N 6/8. Он жил там со своей мамой. Сталин всегда передавал ей конфеты. Так и говорил: «Это подарок твоей маме». А Коля неизменно повторял одно и тоже: «Вам передал тов. Сталин». (Раньше родителей называли на Вы; еще держались обычаи старины. Правда, набирала силу европейская мода - «ты»; во многих семьях начинали переходить на эту форму взаимоотношений).

Поскольку подарки были частыми, то далее угощения следовали то ли в порядке симпатий, то ли еще по какому-то признаку... Во всяком случае мне конфеты перепадали частенько.
Сталин любил делать подарки детям! Даже совершенно незнакомым.

Расскажу такой случай, хотя скорее это был обычай. Всегда, когда проезжал по Гоголевскому бульвару, останавливался у песочницы с детишками и угощал конфетами. Там такое место было на Гоголевском: киоск и рядом в скверике - песочница. Киоск не газетный, уточнила Римма Ивановна, видимо, заметив на моем лице какое-то недоумение, гастрономический. В нем были конфеты, печенье и папиросы.
Сталин, когда проезжал, всегда останавливался, покупал конфеты...

- Сталин сам это делал или посылал Колю? - не вытерпел я с уточнениями.
- Сам! Выходил из машины, покупал коробку конфет, конечно, не доверху...
- Как это, коробку не доверху? - не понял я. (В нашем сознании коробка конфет - это та нарядная упаковка, которую мы привыкли видеть, и как она может быть не «доверху» - непонятно).
- Конфеты были рассыпные в картонных коробках. Продавщица взвешивала разного сорта, ссыпала в порожнюю, Сталин забирал.
Сталин сам! Приносил их в песочницу детишкам и всегда приговаривал: «Ребята, налетайте!». И так добро-добро улыбался. Всегда!

Мне об этом рассказывал Коля. А потом в точности слышала от секретарши Андрея.
(На вопрос, кто такой Андрей, Римма Ивановна кратко пояснила: должность, напоминающая сотрудника нынешней администрации).
Секретарша, имя у нее было нерусское, необычное и не запомнилось, была в декрете и всегда гуляла на бульваре. Она лично была свидетелем того, что я Вам рассказала. И даже слова его повторила. И еще говорила об улыбке.

* * *
- А знаете что, - перевела разговор Римма Ивановна, - раз речь зашла о конфетах, давайте пить чай!
- Спасибо, спасибо, Римма Ивановна! Я ведь «сбежал» с работы, лучше в другой раз.
Зато теперь у меня есть повод вновь встречаться с интересным человеком. Позвоню и смело заявлю:
- Я принимаю предложение попить чаю.

Беседовал А.К. ДМИТРИЕВ
================================================== ===========

* * *

Олег Павловский · 27.10.2011, 22:35

В НАЧАЛЕ СЛАВНЫХ ДЕЛ

Был ли И.Сталин военачальником? Этот факт демократы нет-нет, да и ставят под сомнение.
ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА

После начала гражданской войны Сталин был командирован на юг России в
качестве чрезвычайного уполномоченного ВЦИК по заготовке и вывозу хлеба с
Северного Кавказа в промышленные центры. Прибыв 6 июня 1918 года в Царицын,
Сталин навел порядок в городе, обеспечил доставку продовольствия в Москву и
занялся обороной Царицына от войск атамана Краснова. Совместно с
К.Е.Ворошиловым он сумел отстоять город и предотвратить соединение армий
Краснова и Дутова.

И в дальнейшем Сталин оказывался на тех фронтах, где складывалась критическая
обстановка. В ноябре 1918 года начались революции в Германии и Австро-
Венгрии. Сталин назначается председателем Военного Совета Украинского фронта.
30 ноября был создан Совет рабоче-крестьянской обороны во главе с Лениным.
Сталин стал его членом, а как представитель ЦИК - заместителем Ленина. В
декабре 1918 года началось наступление адмирала Колчака в Сибири. Он
планировал соединиться с английскими и белогвардейскими войсками,
наступавшими с севера. Создалось катастрофическое положение, исправлять
которое Ленин поручил Сталину. Сталин вместе с Дзержинским быстро и
решительно восстановили положение под Пермью.

Популярность Сталина как руководителя-практика, умевшего брать на себя
ответственность, принимать решения и добиваться их исполнения, росла. На VIII
съезде партии он был избран членом Политбюро и Оргбюро. По предложению Ленина
Сталин назначается народным комиссаром государственного контроля (с 1920 г. -
нарком рабоче-крестьянской инспекции).

В мае 1919 года Сталин прибыл в Петроград с задачей организовать оборону и
отразить наступление генерала Юденича. Он быстро ликвидировал растерянность и
панику, беспощадно уничтожая врагов и изменников. Войска Юденича были
отброшены, угроза Петрограду ликвидирована. Летом 1919 года на Западном
фронте, в Смоленске, Сталин организует отпор польскому наступлению.
К концу июня 1919 года Деникин захватил Донбасс и широким фронтом вторгся на
Украину. В помощь Деникину выступили поляки, заняв Минск. Юденич под
Петроградом вновь перешел в наступление. Центральный комитет посылает на
Южный фронт Сталина. В октябре 1919 - марте 1920 года Деникин был разгромлен.
27 ноября 1919 года за боевые заслуги Сталин был награжден орденом Красного
Знамени.

После короткой передышки 26 июля 1920 года Сталин направляется на Юго-Западный
фронт, участвует в прорыве польского фронта, освобождении Киева и наступлении
на Львов. Однако наступление на Варшаву завершилось крупным поражением
благодаря авантюризму командовавшего Западным фронтом Тухачевского.
. . . . . . .
. . . . . . .

Сейчас, по прошествии десятилетий, можно только отдать должное той выдающейся
и благотворной роли, которую сыграл Иосиф Виссарионович Сталин в истории
нашей страны. Воздействие Сталина на ход исторических событий было столь
значительно, что никакие потоки лжи и клеветы не в силах вычеркнуть его образ
из народной памяти. Наоборот, с каждым годом все больше честных советских
людей, видя беспредел, творимый нынешними правителями России и других бывших
советских республик, вспоминают великое имя И.В.Сталина, его жизнь,
беззаветно отданную нашему народу, нашей стране, нашему государству.
Сталинское руководство было нацелено на курс построения государственного
социализма путем ускоренного осуществления индустриалазиции страны и
коллективизации сельского хозяйства. Данная политика была важным фактором
обеспечения экономической победы над фашисткой Германией в годы Великой
Отечественной войны. Великая Отечественная война была важной составной частью
Второй Мировой войны. Советский народ и его вооруженные Силы вынесли на своих
плечах основное бремя этой войны и добились исторической победы над
гитлеровской Германией и её союзниками.

Вождем делают три вещи: общий страх всего общества перед лицом какой-либо
угрозы; личные выдающиеся качества ума и трудолюбия претендента на роль
вождя; отсутствие равноценных конкурентов, не боящихся возложить на себя
ответственность за свои решения. По этим же самым трем обстоятельствам
Сталину пришлось стать, опять помимо своей воли, и военным вождем -
стратегом.

Что касается сталинских репрессий то за все время правления Сталина
количество заключенных, одновременно находящихся в местах лишения свободы,
никогда не превышало 2 миллионов 760 тысяч (естественно, не считая
германских, японских и прочих военнопленных). Таким образом, ни о каких
"десятках миллионов узников ГУЛАГа" или как подсчитал американский профессор
Рудольф Руммель – 62 млн. чел. - не может быть и речи.
__________________________________________________ _________________

1.В.Н.Земсков. ГУЛАГ (историко-социологический аспект) //
Социологические исследования. 1991,
2.В.Н.Земсков. Заключенные в 1930-е годы: социально-демографические
проблемы // Отечественная история. 1997.
3.А.Дугин. Сталинизм: легенды и факты // Слово.

ВОЙНА С ПОЛЬШЕЙ 1920 г. ЛЕНИН И СТАЛИН

Автор Ричард Косолапов

В своей автобиографии Троцкий стремится взвалить ответственность за все последующее на Ленина (а также на Сталина). "Я снова объезжал армии и города, мобилизуя людей и ресурсы, - пишет он с интонацией невинности... - Стало складываться и крепчать настроение в пользу того, чтоб войну, которая началась как оборонительная, превратить в наступательную революционную войну. Принципиально я, разумеется, не мог иметь никаких доводов против этого" (Моя жизнь, т. 2, с. 190-191). Темпераментный Троцкий с видом смиренной овечки изображает себя жертвой сложившейся психологической обстановки, хотя речь идет по сути о намерении придать российской революции, - еще до основательного закрепления ее позиций усилиями в мирном хозяйственно-культурном строительстве - всеевропейский размах, подтвердить излюбленную троцкистскую схему, согласно которой "социалистическая революция становится перманентной в новом, более широком смысле: она не получает своего завершения до окончательного торжества нового общества на всей нашей планете" (К истории... с. 287)

Мотивы Троцкого и Ленина и на этот раз совершенно не совпадают. Что для Троцкого было делом абстрактного принципа и подпитки гордыни, для Ленина являлось последней попыткой пробиться, наконец, на смычку с революционной Германией.

Сталин тут стоит особняком, находясь в некоем подобии оппозиции. В результате наступательный прорыв, по словам Троцкого, "совершенно неслыханный и беспримерный", превращается "в катастрофическое отступление" (Моя жизнь, т. 2, с. 191).

С самого начала кампании Сталин отнюдь не скрывал своих скептических взглядов. "Ни одна армия в мире не может победить (речь идет, конечно, о длительной и прочной победе) без устойчивого тыла, - пишет он в мае 1920 года. - Тыл для фронта - первое дело, ибо он, и только он, питает фронт не только всеми видами довольствия, но и людьми - бойцами, настроениями и идеями. Неустойчивый, а еще более враждебный тыл обязательно превращает в неустойчивую и рыхлую массу самую лучшую, самую сплоченную армию... Тыл польских войск в этом отношении, - предостерегает Сталин, - значительно отличается от тыла Колчака и Деникина к большей выгоде для Польши. В отличие от тыла Колчака и Деникина тыл польских войск является однородным и национально спаянным. Отсюда его единство и стойкость. Его преобладающее настроение - "чувство отчизны" - передается по многочисленным нитям польскому фронту, создавая в частях национальную спайку и твердость. Отсюда стойкость польских войск". В самой категорической форме Сталин осуждает "бахвальство и вредное для дела самодовольство" тех, кто "не довольствуются успехами на фронте и кричат о "марше на Варшаву", тех, кто, "не довольствуясь обороной нашей Республики от вражеского нападения, горделиво заявляют, что они могут помириться лишь на "красной советской Варшаве". Свое отрицательное отношение к идее "марша на Варшаву" он вновь воспроизводит в интервью "Правде" 11 июля. Тогда же Сталин пишет проект Циркулярного письма ЦК РКП(б) о необходимости пополнить надежными кадрами Крымский фронт (С 4. 323, 333, 339, 344, 345). Таким образом, тактико-стратегическая оценка Сталиным положения и первоочередных задач на фронтах этого, завершающего в европейской части страны этапа гражданской войны временно не совпадает ни с позицией Ленина, ни тем более с позицией Троцкого. Это затем сказывается в поведении Сталина как члена Реввоенсовета Республики и Юго-Западного фронта.

В то время как войска этого фронта, которым командовал А.И. Егоров, были сосредоточены на наступательной операции в районе Львова, Западный фронт, возглавляемый М.Н. Тухачевским (член РВС И.С. Уншлихт) и направляемый Троцким, осуществлял рейд на Варшаву. Сведя на нет впечатляющие победы первых месяцев лета, он, как известно, потерпел полнейшую неудачу. Кто виноват в этом провале? Советская историография давала тут разные ответы. Мнение Троцкого нам уже известно. Мнение Сталина и историков его времени емко выражено в "Кратком курсе истории ВКП(б)" (с. 230, 231). Но ближе к истине, пожалуй, малоизвестные документы тех месяцев и лет.

30 августа 1920 года, по горячим следам событий Сталин предложил Политбюро ЦК РКП(б) образовать комиссию "по обследованию условий нашего июльского наступления и августовского отступления на Западном фронте". В связи с полемикой, развернувшейся на IX партконференции (сентябрь), он был вынужден письменно обратиться в ее президиум. "Заявление т. Троцкого, - говорилось в нем, - о том, что я в розовом свете изображал состояние наших фронтов, не соответствует действительности. Я был, кажется, единственный член ЦК, который высмеивал ходячий лозунг о "марше на Варшаву" и открыто в печати предостерегал товарищей от увлечения успехами, от недооценки польских сил. Достаточно прочесть мои статьи в "Правде".

Сталин возражал также Ленину, который упрекал его в пристрастии к Западному фронту, говоря, "что стратегия не подводила ЦК". Сталин отмечал, что ЦК принял решение "в сторону продолжения наступательной войны", доверившись ошибочной информации командующего и члена РВС Западного фронта. Логика ЦК была абсолютно правильной, но ее исходные посылки оказались недостоверными. "Никто не опроверг, - указывал Сталин, - что ЦК имел телеграмму командования о взятии Варшавы 16 августа. Дело не в том, что Варшава не была взята 16-го августа, - это дело маленькое, - а дело в том, что Запфронт стоял, оказывается, перед катастрофой ввиду усталости солдат, ввиду неподтянутости тылов, а командование этого не знало, не замечало. Если бы командование предупредило ЦК о действительном состоянии фронта, ЦК несомненно отказался бы временно от наступательной войны, как он делает это теперь. То, что Варшава не была взята 16-го августа, это, повторяю, дело маленькое, но то, что за этим последовала небывалая катастрофа, взявшая у нас 100000 пленных и 200 орудий, это уже большая оплошность командования, которую нельзя оставить без внимания. Вот почему я требовал в ЦК назначения комиссии, которая, выяснив причины катастрофы, застраховала бы нас от нового разгрома. Тов. Ленин, видимо, щадит командование, - заключал Сталин, - но я думаю, что нужно щадить дело, а не командование" (Большевистское руководство.., с.156, 160, 161).

ДО НЕДАВНЕГО времени в числе немногих неопубликованных работ Ленина оставались его выступления на IX партконференции. Тем, кто решал вопрос о составе Полного собрания сочинений, видимо, представлялось удобным выставлять Сталина главным виновником случившегося: не дал, дескать, из упрямства Первую Конную под Варшаву и тем самым предопределил беду. Агитпроповцы довольно неуклюже оберегали авторитет Ленина, который в свое время взял всю ответственность на себя и на ЦК.

Выступая на конференции, Троцкий сравнил состояние измотанных красных войск под Варшавой с состоянием "полусомнамбулы". "В прениях тов. Троцкому было указано, - заметил на это Ленин, - что если армия находилась в полусомнамбулическом или, как он потом выразился, полуусталом состоянии, то ведь центральное стратегическое командование не было или, по крайней мере, не должно было быть полуусталым. И ошибка, несомненно, остается... Если мы не научились после Деникина и Колчака устанавливать эту стену внутренней усталости, если состояние духа на одну треть сомнамбулическое, то мы должны сказать всякому политическому руководителю: благоволите подтвердить наши директивы и изменить. Мы это делать еще не научились, хотя два раза проделали опыт с Деникиным, Колчаком и Польшей". Ленинский анализ причин неуспеха в основном совпадал со сталинским. "Мы встретили большой национальный подъем мелких буржуазных элементов, которые по мере приближения (красных.- Р. К.) к Варшаве приходили в ужас за свое национальное существование, - говорил Владимир Ильич. - Нам не удалось прощупать действительного настроения пролетарских масс и в батрачестве и в рядах промышленного пролетариата Польши" (В. И. Ленин. Неизвестные документы 1891-1922, М., 1999, с. 389-390, 315-316).

Особо следует отметить, что в самый разгар варшавской драмы Сталин обратился в Политбюро ЦК с запиской о создании боевых резервов республики. Непосредственно обобщая происходящее, извлекая из него живые уроки, он предлагал принять программу по этому вопросу, в том числе "меры к постановке и усилению" авто-, броне- и авиапромышленности (это в двадцатом-то году!), не утратившие смысла до конца Отечественной войны. Сталин возмущался тем, что Троцкий ответил на его предложения "отпиской", и перечислял конкретные недостатки армейской работы и способы их устранения. "ЦК должен знать и контролировать всю работу органов военного ведомства, не исключая подготовки боевых резервов и полевых операций, - подчеркивал Сталин, - если он не хочет очутиться перед новой катастрофой" (С 4. 349). "Несомненно, - острил Троцкий еще в связи с Брестом, - что главная моя забота: сделать наше поведение в вопросе о мире как можно более понятным мировому пролетариату было для Сталина делом второстепенным. Его интересовал "мир в одной стране", как впоследствии - "социализм в одной стране". В решающем голосовании он присоединился к Ленину" (Моя жизнь, т. 2, с. 122). Но Троцкий проглядел самое существенное. Становление новой, трудовой и антиэксплуататорской общественной системы реально начинается не с "мирового пролетариата", который в устах этого "вождя Красной Армии" выглядит всего лишь красным словцом, а как раз с "одной страны". Этой страной в мировой истории явилась наша Родина - Россия. Вот почему Сталин делал все, чтобы органически слить природно присущую ей "всемирную отзывчивость" (Пушкин-Достоевский) с "национальной гордостью великороссов" (Ленин), не мыслил интернационализм без патриотизма. Троцкий предпочел остаться в разреженной атмосфере своих неукорененных холодных абстракций. Он так и не сумел понять, что его, как ему казалось, "серый" оппонент неизмеримо деловитее и зрелее, проникновеннее, диалектичнее и "материалистичнее" "мэтра" и как революционер.
__________________________________________________ _____________________________
Ричард Косолапов

Олег Павловский · 27.10.2011, 22:40

СТАЛИН И ИСПАНСКАЯ ВОЙНА

Автор Александр Усовский

16 июля генерал Мола оповестил всех участвовавших в заговоре генералов о том, что мятеж вспыхнет и будет развиваться последовательно 18, 19 и 20 июля. Военные, действовавшие в Марокко, выступили раньше установленного срока (утром 17 июля). Первые части, использованные мятежниками, в большинстве состояли из солдат иностранного легиона (11 тыс. чел.) и марокканских солдат (14 тыс. чел.). Мятежники, быстро и эффективно подавив отдельные попытки сопротивления, овладела городами Мелилья, Сеута и Тетуан в Испанском Марокко. 18 июля мятежники захватили города на европейской территории Испании – Кадис и Севилью.

Впрочем, историю Гражданской войны в Испании мы рассказывать не станем. Ограничимся лишь констатацией того факта, что, пока законное правительство (вернее, правительства – ибо их было изрядно) занималось разруливанием политической ситуации со своими многочисленными союзниками, сторонниками, попутчиками и врагами, пока оно бросалось из стороны в сторону, часто принимая взаимоисключающие друг друга решения – генералы четко и планомерно делали свое дело.

В котором им изрядно помогли союзные им государства – Италия, Германия и Португалия. Кроме них, немалый вклад в победу каудильо Франко внесли и США – их компании внесли свою лепту в поддержку мятежников: Франко получил в 1936 от компаний США («Стандард ойл компани» и др.) 344 тыс. т, в 1937 — 420 тыс. т, в 1938 — 478 тыс. т, в 1939 — 624 тыс. т горючего (по данным Х. Фейца — экономического советника посольства США в Мадриде). Не меньшее значение имели для мятежников поставки американских грузовиков (12.000 от компаний «Форд», «Студебеккер» и «Дженерал моторс»). Но американцы работали из чисто прагматичных соображений – Франко платил наличными. Итальянцы же и немцы бросились на помощь Фаланге исключительно из идейных соображений.

***
Италия с первыми же выстрелами испанской войны твердо определила свою позицию – дуче однозначно встал на сторону националистов; итальянская авиация, военно-морской флот и сухопутная армия приняли самое непосредственное участие в этой Гражданской войне, причем весьма активно, а на некоторых этапах – даже становясь едва ли не решающей силой испанских фалангистов. Правда, несколько раз итальянский экспедиционный корпус попадал в тяжелейшее положение, нес серьезные потери (например, при Гвадалахаре, 8-20 марта 1937 года) – но до декабря 1938-го (то есть до окончательного выполнения международного решения 15 октября 1936 года о прекращении участия иностранцев во внутриспанском конфликте) на испанской земле побывало более 250.000 итальянских солдат и офицеров, из которых более двадцати тысяч сложили там свои головы. Согласитесь, это более чем серьезная помощь другу и союзнику – при том, что бывали моменты, когда из трехсоттысячной армии фалангистов сто пятьдесят тысяч составляли итальянцы! Не говоря уже о том, что итальянцы сплошным потоком гнали фалангистам боевую технику, амуницию, боеприпасы, продовольствие – которой мятежникам хватило на то, чтобы, в отсутствие союзных войск (которые, напомню, убыли из Испании в октябре-декабре 1938-го), одержать окончательную и бесповоротную победу над законным правительством.

Вся итальянская боевая техника, все вооружение, вообще все, что получил Франко от Муссолини – шло в виде безвозмездной помощи, или, в крайнем случае, поставлялось в форме товарного кредита. Не говоря уже о том, что пенсии семьям павших на испанской земле итальянских военнослужащих платила Италия. То есть все расходы по своей испанской эпопее Муссолини взял на себя – вернее, записал в убытки итальянского бюджета. Испания Франко, правда, какие-то платежи в счет возмещения расходов Италии, в 1940-м году совершила (покрыв едва 5% от общей суммы) – затем же, в виду вспыхнувшей в бассейне Средиземного моря Второй мировой войны – вообще сделала вид, что никакой итальянской помощи она вообще не получала.

***
Гитлер, опять же, при первых же позывах с Пиренеев незамедлительно отправил на помощь Франко легион «Кондор» - всего на Иберийском полуострове успело повоевать более двадцати пяти тысяч немецких солдат и офицеров. В Испании прошли проверку боем такие новые виды вооружений вермахта, как 88-мм зенитная и 37-мм противотанковая пушки, истребитель Мессершмит Bf-109B, бомбардировщик Хейнкель-111, легкий танк T-1.
Немцы в Испании воевали в составе немецких воинских частей – они и были отправлены на эту войну совершенно официально, как немецкие военнослужащие, выполняющие приказ своего командования, за который несет ответственность высшая политическая власть в Германии – то есть канцлер Адольф Гитлер. Соответственно, жалованье немецкие военнослужащие получали от немецкой казны – а равно оттуда же им шли командировочные, суточные, представительские и прочие суммы. То есть Гитлер, опять же, послал сражаться за Франко своих солдат за счет Германского рейха – что не стоило каудильо ни песеты.
Правда, в отличие от Италии – Германии испанские фалангисты, придя к власти, определенные платежи в счет погашения долгов за военную помощь все же делали. Правда, опять же все больше натурой – апельсинами (в 1939 году), услугами портов и военно-морских баз (что было весьма полезно немецким подводным лодкам в 1941-1943 годах; потом испанцы эту музыку свернули), а также своеобразным аллаверды – отправив под стены Ленинграда 250-ю пехотную (так называемую «Голубую») дивизию; которая, надо сказать, больше прославилась драками с союзниками, нежели боевыми подвигами в боях с русскими – и в конце 1942 года была за ненадобностью отправлена домой. То есть немцы, фактически подарившие Франко власть над Испанией – материального возмещения своих убытков отнюдь не получили; как и итальянцы.

***
Но, как известно, не все в этом мире меряется деньгами. Италия и Германия пришли на помощь Франко в тот момент, когда под его командованием было жалких двадцать пять тысяч штыков и сабель – и ни боевой авиации, ни военных кораблей, ни финансовой базы для настоящей войны у него не было даже в проекте.
Немецкие Ю-52 перебросили марокканские полки на европейский континент; итальянские истребители и крейсера обеспечивали эту переброску с моря и воздуха. Итальянские и немецкие арсеналы широко распахнули свои двери перед эмиссарами каудильо – бери, что хочешь, и в каких хочешь количествах! На испанский фронт Гитлер и Муссолини отправили своих солдат и офицеров – причем, если итальянцы просто получили приказ на погрузку и отправились в Испанию без всяких там глупостей вроде принципа добровольности – то немцы скрупулезно отбирали кандидатов в легион «Кондор» исключительно из числа военнослужащих, добровольно изъявивших желание пролить кровь за Франко и фалангу.
Немцы и итальянцы сделали для своего испанского союзника все, что было в их силах – и вправе были рассчитывать на ответные шаги Франко – в будущем, когда им, в свою очередь, может понадобиться помощь испанского вождя и его подданных. Ибо они пришли на помощь испанским мятежникам исключительно из идейных соображений, а вовсе не руководствуясь какими-либо материальными стимулами. Очень скоро, в октябре 1940 года, такая помощь от Франко немцам понадобилась – причем очень и очень остро. Немцы к этому времени проиграли «Битву за Англию» - перед ними все реальней вырисовывался признак войны на истощение, которая Германией – в случае, если Средиземное море станет английским «mare nostrum» - будет безусловно проиграна. Надежд на итальянский флот фюрер особо не питал – но он питал более чем серьезные надежды на помощь Испании в захвате немцами Гибралтара. А, поскольку подобный захват, лишающий Великобританию ключевой позиции в Средиземном море, возможен был лишь по суше – то базовым условием этого варианта было присоединение Франко к Тройственному союзу и вступление Испании в войну против Англии.
Помог каудильо Франко своим спасителям? Выручил в трудный час? Протянул руку помощи там, где эта рука была жизненно необходима? Нет.
Франсиско Франко предпочел играть в свои собственные политические игры. Бескорыстную помощь Германии и Италии он в свое время принял – но помочь былым союзникам в трудный час по ряду причин (большинство из которых были отчеканены Английским банком) не захотел.

И все жертвы, понесенные итальянским и немецким воинским контингентом на испанской земле – остались напрасными; испанцы предали мертвых – так же бестрепетно, как и живых. Каудильо Франко этим предательством купил себе право править Испанией еще тридцать лет после того, как в Берлине и в Маньчжурии замолкли последние залпы Второй мировой войны.
Таким образом, можно констатировать факт: Германия и Италия проиграли свою Испанскую войну.

***
А мы?
А мы – нет.
То есть как? – возмутиться знающий читатель. Ведь Гражданская война в Испании для целого поколения советских людей была личной душевной трагедией! Ведь мы всей страной остро переживали за судьбу Республики, мы напряженно следили за сражениями у Гвадалахары и Теруэля, Эбро и Уэски! Ведь мы так страстно желали победы этим славным ребятам – испанским республиканцам! Да весь наш агитпроп, все газеты и журналы, радио и кинематограф – все в один голос твердили, что дело республиканцев – это НАШЕ дело, что, сражаясь за свободу в горах Эстремадуры – испанские рабочие сражаются и за нашу свободу! Нам ведь был так ненавистен фашизм, протянувший свои костлявые руки к горлу гордого и неприступного Мадрида! Мы ведь вслед за пламенной Пассионарией миллионами голосов повторяли «Но пасаран!» Наши вожди писали друг другу страстные письма: в газете «Правда» № 286 опубликована телеграмма Центрального Комитета Компартии Испании И.В. Сталину: «…Наш народ, жертвующий своей жизнью в борьбе против фашизма, хочет, чтобы вы знали, что ваша братская помощь подняла его энтузиазм, дала новую энергию бойцам и укрепила его веру в победу», а также ответная телеграмма: "Мадрид, Центральному Комитету Коммунистической партии Испании, товарищу Хозе Диас. Трудящиеся Советского Союза выполняют лишь свой долг, оказывая посильную помощь революционным массам Испании. Они отдают себе отчёт, что освобождение Испании от гнёта фашистских реакционеров не есть частное дело испанцев, а – общее дело всего передового и прогрессивного человечества. Братский привет!"
И. Сталин»
А никто и не спорит. Все так и было. За небольшим исключением.

***

Давайте определимся в понятиях. Советский Союз вышел в октябре 1936 г. из Соглашения о невмешательстве в испанскую междоусобицу – кроме всего прочего, ввиду неоднократных просьб о военной помощи со стороны правительства Испании. Решение же руководства СССР согласиться на эти обращения было оформлено на заседании Политбюро ЦК ВКП(б) 29 сентября 1936 года.

Заметьте – речь идет только о поставках оружия и снаряжения законному правительству независимого государства; никто ни о каких военных союзах, пактах о взаимопомощи и прочих межгосударственных актах, долженствующих бы, как кажется, закрепить союз между левым правительством Испании и Советским Союзом – речи не ведет. Следовательно – такого союза ни де-юре, ни де-факто нет.

Советский Союз начинает поставки вооружения, кстати, еще до своего формального отказа от оружейного эмбарго – первый пароход с 15 танками Т-26 прибывает в порт Картахена еще 26 сентября 1936 года; всего же до конца гражданской войны Советский Союз поставил республиканской Испании 297 танков этого типа (только однобашенных). Эти машины принимали участие практически во всех боевых операциях, проводившихся армией республиканцев, и показали себя с хорошей стороны. Немецкие Pz.l и итальянские танкетки CV 3/33, имевшие только пулеметное вооружение, были бессильны против Т-26.
Кроме «пехотных» Т-26, Советский Союз поставляет испанским республиканцам 50 крейсерских танков БТ-5 – впрочем, с таким же, как и у Т-26, вооружением, а ввиду отсутствия в Испании возможности применения его в «природном» качестве крейсерского танка – то и с такими же, как у Т-26, функциями непосредственной поддержки пехоты.
Кроме бронетанкового вооружения, мы продавали Испанской республике (с самого начала предполагалась именно продажа вооружений) еще очень много всего нужного и полезного для войны. Номенклатура этого нужного и полезного была огромна. Она включала истребители И-15 («Чатос», 85 машин) и И-16 («Москас», 455 боевых истребителей и 16 учебных двухместных машин было отправлено, 422 боевых и 4 учебных машины испанцами получено), средние бомбардировщики «СБ» («Катюшки», всего за два года войны продано 96 бомбардировщиков) и легкие бомбардировщики и штурмовики ССС, Р-5 и Р-Зет (всего около 50 машин) – общее количество поставленных самолетов составляло 648 единиц. Также поставлялись бронеавтомобили БА-3, БА-6 и ФАИ – общим количеством 120 единиц; различные артиллерийские системы – 1.186 орудий; стрелковое оружие – 20.500 пулеметов и более 500.000 винтовок, торпедные катера Г-5, различное снаряжение и оборудование - от радиостанций до звукопеленгаторов, авиабомбы, торпеды, порох, патроны и прочие боеприпасы. Кроме того, поставлялись запасные части и технологическая документация как для производства в Испании расходуемых частей, так и для налаживания выпуска ряда вооружений. К разряду военной помощи можно отнести и поставки нефтепродуктов и сырья для военной промышленности.

Но ведь республиканская Испания – страна крайне бедная. Как они умудрялись оплачивать наши поставки (очень немаленькие, кстати, поставки)?

***
Сначала мы отгружали оружие и технику за наличный расчет – увы, очень скоро эта лавочка закрылась. Ничего, правительство Хуана Негрина попросило у нас открыть ему кредит для оплаты поставок вооружений – что мы ему с удовольствием и сделали.
Странно, не правда ли? Испанские республиканцы держатся на честном слове, всем в мире (думаю, что и руководству нашего государства) очевидно, что раздираемое политическими противоречиями правительство Республики едва ли удержит власть в стране – и тут вдруг мы открываем ему кредит! Нонсенс?
Отнюдь.

Никакого нонсенса здесь нет – сначала мы продавали оружие республиканцам за живые деньги, а когда у них начались перманентные трудности с оборотными средствами – под определенные гарантии мы решили им предоставить кредиты на закупку вооружений. Правда, на условиях кредита поставки мы стали производить лишь с марта 1938 г. Тогда было заключено первое кредитное соглашение на 70 миллионов долларов под 3% годовых сроком на 3 года. В декабре 1938 г. был выделен новый кредит уже в 100 миллионов долларов - также на аналогичных условиях.

Что же стало теми гарантиями, под которые Советский Союз согласился продолжать поставки вооружений?

Золото.
К 1936 г. золотой запас Испании превышал 600 т, и в момент мятежа значительная его часть находилась в подвалах Банка Испании в Мадриде. Дошедшие до нас документы свидетельствуют, что достаточно рано испанское правительство обратилось к СССР с просьбой принять на хранение большую часть золота республики. Частично это, видимо, объяснялось серьезной угрозой захвата мятежниками Мадрида в октябре 1936 г. По крайней мере, уже 15 октября премьер-министр Ларго Кабальеро и министр финансов Хуан Негрин официально обратились к Советскому Союзу с предложением принять на хранение около 500 т золота. Руководство СССР оперативно приняло решение о проведении операции по вывозу золотого запаса. В протоколах заседаний Политбюро ЦК ВКП(б) можно прочесть:
«Протокол № 44 заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 17.10.36 г. 56. Вопрос т. Розенберга
Поручить т. Розенбергу ответить испанскому правительству, что мы готовы принять на хранение золотой запас и что мы согласны на отправку этого золота на наших возвращающихся из портов судах».

Таким образом, сопоставление дат позволяет также заключить, что перемещение золотого запаса рассматривалось параллельно с вопросами продажи оружия и виделось руководству СССР или как средство оплаты поставок, или как гарантии этой оплаты.
После принятия политического решения работа закипела - 20 октября в Испании была получена телеграмма о согласии на принятие золота, а 22-25 октября оно уже было погружено на советские суда в Картахене. Всего на борт было взято 510 т золота. Груз убыл в Советский Союз, а затем был зачтен в качестве оплаты за военные поставки и на родину уже никогда не вернулся.
Вот и вся разгадка нашей помощи испанским республиканцам. Чистый бизнес. Ничего личного.

***

То есть с военными поставками все ясно – мы под многоголосый рев про «пролетарский интернационализм», «смертельную битву с фашизмом», «помощь подвергшейся агрессии Испании» провернули изящную коммерческую сделку. А, поскольку поставляли мы не тушенку, не штапельные ткани, не стройматериалы – то эти поставки должны были послужить не только и не столько укреплению финансов СССР, сколько, главным образом, делу укрепления обороны Страны Советов. Для чего в Испанию же были отправлены наши военные специалисты.

***

Итак, мы подошли к самому романтичному моменту нашей предвоенной истории, которая, наравне с эпопеей челюскинцев и дрейфом СП-1, составляет главную мифотворческую составляющую этого периода – а именно, мы прочтем пару страничек светлой повести о наших добровольцах, сражавшихся в Испании.

Не будем сомневаться в их героизме и самопожертвовании – кто мы такие, чтобы плевать на могилы героев? Не станем подвергать сомнению также и необходимость отправки наших военных специалистов в Испанию – такая необходимость была очевидна, тут и спорить нечего.
Пристально же мы рассмотрим всего два момента. Это, во-первых, состав и численность нашего «ограниченного контингента» в Испании, и, во-вторых, правовая база его там нахождения.

И вот здесь, отбросив в сторону ненужные фанфары и неуместный пока шелест знамен, мы и найдем ответы на все доселе мучающие нас вопросы.

***

Всего фашистские государства (включая сюда и Португалию с ее несколькими батальонами) отправили сражаться за дело Фаланги на засушливые каменистые горные плато Испании ТРИСТА ТЫСЯЧ солдат и офицеров. Конечно, вся эта орда единовременно на стороне Франко не сражалась – тем не менее, процент иностранных специалистов в армии мятежников иногда зашкаливал за пятьдесят.

За Республику же сражалось ТРИДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ ТЫСЯЧИ иностранных добровольцев в рядах интербригад и непосредственно в составе испанской республиканской армии (военные инструкторы). То есть мир свободы, равенства и братства отправил биться насмерть за свои основополагающие ценности под Мадрид в девять раз меньше людей, чем впавшие в тоталитаризм фашистские изуверы. Хорошо.

Но нам число разных там американцев, французов, англичан и немцев (немцы на испанской земле сражались не только в составе легиона «Кондор» - их и с «нашей» стороны было изрядно) – без разницы. Примем к сведению более чем скромное (относительно союзных мятежникам войск иностранных государств) количество интербригадовцев – и приступим к следующему абзацу волнующей истории Испанской Республики. То бишь – к вкладу в борьбу республиканцев наших родных советских военных специалистов.

И тут мы с разочарованием, даже с обидой на лице увидим цифру – ДВЕ С ПОЛОВИНОЙ ТЫСЯЧИ человек (584 военных советника и инструктора, 772 летчика, 354 танкиста, 77 моряков, 166 связистов, 140 саперов, 100 артиллеристов, 204 переводчика и в небольших количествах политработники и специалисты тыла).

НА КАЖДУЮ СОТНЮ с лишком иностранных фашистов, прибывших помогать фалангистам задушить Республику – мы послали в Испанию ВСЕГО ОДНОГО своего военного специалиста!
Конечно, мы посылали не просто пехоту и кавалерию, прислугу артиллерийских орудий, пулеметчиков и прочий рядовой состав. От нас в Испанию ехали только офицеры (пардон, командиры – офицеров в РККА в 1936-1938 годах еще не было), и только нужных Республике специальностей – летчиков, танкистов, моряков, саперов, связистов. Это все понятно. Но горечь от осознания сего факта остается, и убрать ее никакими оправданиями невозможно.
Ведь мы так страстно жаждали победы Республике! Ведь мы действительно сопереживали испанцам, их поражения были нашими поражениями, их победы – нашими победами! Мы дышали с ними одним воздухом свободы – и тут на тебе: две с половиной тысячи специалистов! Причем за все два года нашего активного участия в «испанском концерте»!

***

Передохнем от спершего в зобу дыхания. Покурим, поразмышляем.
Если бы товарищ Сталин хотел победы испанских республиканцев – стал бы он ограничивать советский воинский контингент в этой стране столь ничтожно малой цифрой? Если бы товарищ Сталин решил бы сражаться за Испанию с фашизмом решительно, бескомпромиссно и последовательно – ограничил бы он число своих военнослужащих в Испании столь смехотворно низкой цифрой? Никак нет.

Летом 1939 года произойдут события на Халхин-Голе – и для защиты Монголии от внешних угроз (тот конфликт де-юре был пограничным спором между Монгольской Народной Республикой и Маньчжоу-Го, советские и японские войска просто пришли на выручку своим союзникам) товарищ Сталин посылает в отроги Хинганского хребта, помимо уже находившихся в Монголии войск 57-го Особого корпуса (36-я моторизованная дивизия, 7-я, 8-я, 9-я мотоброневые бригады, 11-я танковая и 6-я кавалерийская бригады), дополнительно 82-ю и 57-ю стрелковые дивизии, 37-ю и 6-ю танковые бригады, 126-й отдельный артиллерийский полк, 85-й зенитно-артиллерийский полк, 212-ю авиадесантную бригаду. То есть у японцев, располагавших двумя пехотными дивизиями и несколькими отдельными пехотными и кавалерийскими полками, вообще не было шансов на успешное сопротивление. ERGO: Товарищ Сталин за какой-то совершенно незначительный кусок пустыни на краю земли (причем на краю ЧУЖОЙ земли!) готов сражаться не на жизнь, а на смерть, для чего в затерянный в песках предгорий Большого Хингана забытый Богом уголок Монголии отправляется армия в 35 батальонов пехоты и 20 эскадронов конницы (вру; 12 эскадронов из них – 6-я и 8-я кавалерийские дивизии – это монгольская конница, ее никуда отправлять не надо, она там живет) при 2.255 пулеметах, 216 полевых и 286 противотанковых орудиях, 498 танках, 346 бронеавтомобилях, которую с воздуха прикрывает 376 истребителей, 181 легкий бомбардировщик, 23 тяжелых бомбардировщика. Отмечу, что вся польская армия к моменту начала войны с Германией имеет в строю 220 танков и 410 танкеток – что меньше, чем бронетанковая мощь 1-й армейской группы товарища Жукова, предназначенной отбить у японцев клочок никому не нужной пустыни. Вот как поступал товарищ Сталин, когда ему нужно было драться за что-то всерьез!

А в Испанию мы не посылаем ни дивизий, ни бригад, ни полков, ни батальонов, ни рот, ни взводов – ни даже отделений. В Испанию мы посылаем военных специалистов, что называется, «россыпью». Но КАК мы это делаем?

Советские военные специалисты едут в Испанию тайком, по чужим документам, в гражданской одежде, иногда вообще такими кругами, что диву даешься – чуть ли не через Бостон! К чему весь этот маскарад? Ведь все (кому это положено, причем с обеих сторон) отлично осведомлены, откуда дровишки (пардон, военные специалисты)!

А затем.

Товарищ Сталин и Союз Советских Социалистических республик никаких войск в сражающуюся Испанию не отправляет. Советский Союз позволяет (вернее даже сказать – не препятствует) отдельным своим гражданам в частном порядке завербоваться в Испанию в качестве военных специалистов. То есть летчики, танкисты и моряки, что едут из Парижа до Тулузы на поезде, а затем из Тулузы до испанской границы – на автобусах или местными средствами транспорта – едут в Испанию исключительно на свой страх и риск. Советский Союз их туда не отправлял, Советский Союз за их жизнь, здоровье и свободу ответственности не несет. Это их сугубо личный выбор.

И оплачивает подобные вояжи вовсе не Наркомат финансов СССР. Все расходы по прибытию и пребыванию на испанской земле военных специалистов несет принимающая сторона – которая этих специалистов и наняла. Советский Союз, конечно, купит им билеты – но исключительно в счет кредитного соглашения с Испанией. То есть, в конечном счете, эти билеты будут оплачены золотом Банка Испании.
Абсолютно гениальный ход!

***

Мы продаем испанцам горы оружия – благо, у нас заводы работают, оружие это с конвейеров идет непрерывно, и задержки в поставках (ну, за исключением некоторых видов, производящихся пока в небольших количествах, или малыми сериями – типа бомбардировщиков СБ) нет и не предвидится.

Мы получаем за это оружие наличные деньги. Мы, правда, несем коммерческие риски по доставке (три наших парохода фалангисты захватывают, а три, «Комсомол», «Тимирязев» и «Благоев» – топят, но эти транспорты (по счастливой случайности) везли разный коммерческий гражданский груз); но в целом корабли с оружием (всего было сделано 66 «оружейных» рейсов) благополучно достигают Барселоны, Бильбао, Картахены и Сантандера.

И мы еще вдобавок обучаем боевым действиям на этой поставленной военной технике в условиях реальной современной войны своих офицеров – причем делаем это за счет испанского правительства!
Если товарищ Сталин не коммерческий гений – то уж, во всяком случае, великий предприниматель…

***

Сделаем вывод.
Товарищ Сталин ни в коем случае за Испанию биться насмерть не собирался. Да и ради чего? Чтобы господин Хуан Негрин удержался в кресле премьера? Или чтобы анархисты в Барселоне устроили территорию, свободную от всех и всяческих властей? А может, для того, чтобы троцкисты из ПОУМа окончательно вырезали всех еще оставшихся в живых католических монахов в Арагоне?
Никакой пользы победа левых сил в Испании ни товарищу Сталину лично, ни Советскому Союзу как государству не принесла бы – так зачем напрягаться? Оружие мы республиканцам продали, специалистов (на нем воевать) за испанский же счет им на подмогу отправили – но немного, без фанатизма.
И все!

А относительно испанской истерии, что была развернута в нашей прессе – то это был тоже очень правильный шаг. Народ должен знать, что враги не дремлют, что враги терзают прекрасную землю Испании, что фашизм становится реальной опасностью для нашей страны – мобилизационные информационные технологии не сегодня создавались.
В общем и целом надо сказать, что наше вмешательство в испанские дела принесло нам столько много плюсов и так мало минусов, что можно утверждать – наше, на первый взгляд, проигранное сражение за свободу испанского народа оказалось более чем победным – для Советского государства.

Советский Союз, сполна и в звонкой монете получив за все поставленное в Испанию вооружение, тем не менее, превратился в глазах народов в бескорыстного защитника слабых и угнетенных – что было крайне полезно и для создания положительного имиджа нашей страны среди «прогрессивного человечества», и неслабо поднимало рейтинг руководителей страны внутри страны – ибо ничто так не облагораживает, как бескорыстная помощь людям, попавшим в беду!

Что характерно – и для национал-социалистической Германии испанская война стала таким же однозначно положительным информационным проектом – правда, с диаметрально противоположных позиций. Немцы на испанской земле выступили также в роли защитников слабых и угнетенных – хотя в роли последних выступали уже не горняки Астурии, а католические падре Кастилии – но это, на самом деле, не имело особого значения. Немецкая армия пришла на помощь силам закона и порядка против разрушительного урагана революции – и немцы (как, кстати, и мы) в подавляющем большинстве поддерживали своих политических лидеров в испанском вопросе.

***

Испанская война закончилась 28 марта 1939 года сдачей Мадрида. 1 апреля сложили оружие все подчиненные Республике войска. В руках франкистов оказались, кстати, и наши танки (65 исправных Т-26 и БТ-5 потом служили в танковой бригаде испанской армии), и самолеты – 22 исправных истребителя И-16 (и еще 28 машин удалось ввести в срой в 1941 году), 16 бомбардировщиков СБ (а затем удалось вернуть и улетевшие в последние часы Республики в Алжир три бомбардировщика), которые еще потом довольно долго служили в ВВС Испании (И-16, переименованные в С.8 – до 1953 года, СБ в составе учебной части 20W – до 1951-1952 годов).

Мы, кстати, извлекли из испанской войны не только финансовую прибыль, не только бездну боевого опыта для нашей армии – но и еще кое-что. Поставленные нами в Испанию истребители И-16 сыграли одну очень важную роль - выступив в роли главного «до¬бытчика» трофеев, то есть новейших самолетов немецкой конструкции, знаком¬ство с которыми представляло боль¬шой интерес для советской авиапро¬мышленности. Так, 4 декабря 1937 года, после неудачно проведенного воздуш¬ного боя с двумя нашими И-16, вынужденную посадку совершил истребитель Мессершмит Bf. 109B. Самолет попал в руки республиканцев. Через две недели аналогичная участь постигла бомбардировщик Не-111. Оба немецких самолета вывезли в Советский Союз, где их тщательно изучили и испытали.
Это было очень важно – в мире к этому времени уже очень четко обрисовывались контуры грядущей войны, и новейшие самолеты потенциального противника (каковым, кстати, тогда для нас были вообще все государства к западу от Негорелого и сразу за пирсами Владивостока) нам ох как пригодились.
__________________________________________________ ____________________________

Олег Павловский · 27.10.2011, 22:47

ПОРАЖЕНИЕ ИЛИ ПОБЕДА?

Итак, подведём итоги советско-финского конфликта. Как правило, выигранной считается такая война, в результате которой победитель оказывается в лучшем положении, чем был до войны. Что же мы видим с этой точки зрения?

Как мы уже убедились, к концу 1930-х Финляндия представляла собой страну, настроенную к СССР явно недружественно и готовую вступить в альянс с любым из наших врагов. Так что в этом отношении ситуация отнюдь не ухудшилась. С другой стороны, известно, что распоясавшийся хулиган понимает лишь язык грубой силы и начинает уважать того, кто сумел его побить. Не стала исключением и Финляндия. 22 мая 1940 года там было создано Общество мира и дружбы с СССР. Несмотря на преследования финских властей, к моменту его запрещения в декабре того же года оно насчитывало 40 тысяч членов . Подобная массовость свидетельствует, что вступали в Общество не только сторонники коммунистов, но и просто здравомыслящие люди, полагавшие, что с великим соседом лучше поддерживать нормальные отношения.

Согласно Московскому договору СССР получил новые территории, а также военно-морскую базу на полуострове Ханко. Это явный плюс. После начала Великой Отечественной войны финские войска смогли выйти на линию старой государственной границы лишь к сентябрю 1941 года.

Необходимо отметить, что если на переговорах в октябре-ноябре 1939 года Советский Союз просил меньше 3 тысяч кв. км, да ещё и в обмен на вдвое большую территорию, то в результате войны приобрёл около 40 тысяч кв. км., не отдавая ничего взамен.
Также следует учесть, что на предвоенных переговорах СССР помимо территориальной компенсации предлагал возместить стоимость оставляемой финнами собственности. По подсчётам финской стороны, даже в случае передачи маленького клочка земли, который она соглашалась нам уступить, речь шла о 800 млн марок . Если бы дело дошло до уступки всего Карельского перешейка, счёт пошёл бы уже на многие миллиарды.
Зато теперь, когда 10 марта 1940 года накануне подписания Московского мирного договора Паасикиви завёл речь насчёт компенсации за передаваемую территорию, вспомнив, что Пётр I заплатил Швеции по Ништадтскому миру 2 млн талеров, Молотов мог спокойно ответить: «Пишите письмо Петру Великому. Если он прикажет, то мы заплатим компенсацию».

Более того, СССР потребовал сумму в 95 млн руб. в качестве возмещения за вывезенное с захваченной территории оборудование и порчу имущества. Финляндия также должна была передать СССР 350 морских и речных транспортных средств, 76 локомотивов, 2 тыс. вагонов, значительное число автомобилей.

Безусловно, в ходе боевых действий советские Вооружённые силы понесли существенно бОьшие потери, нежели противник. Согласно именным спискам, в советско-финляндской войне 1939-1940 гг. погибло, умерло и пропало без вести 126 875 военнослужащих Красной Армии . Потери же финских войск составили, по официальным данным, 21 396 убитых и 1434 пропавших без вести. Впрочем, в отечественной литературе нередко встречается и другая цифра финских потерь -- 48 243 убитых, 43 тыс. раненых. Первоисточником этой цифры является опубликованный в газете «За рубежом» №48 за 1989 год перевод статьи подполковника генштаба Финляндии Хельге Сеппяля, первоначально напечатанной в финском издании «Мааилма я ме». По поводу финских потерь Сеппяля пишет следующее:
«Финляндия потеряла в “зимней войне” более 23 000 человек убитыми, более 43 000 человек ранеными. При бомбёжках, в том числе торговых кораблей, были убиты 25 243 человека».

Последняя цифра -- 25 243 убитых при бомбёжках -- вызывает сомнение. Возможно, здесь имеет место газетная опечатка. К сожалению, у меня не было возможности ознакомиться с финским оригиналом статьи Сеппяля.

Как бы то ни было, советские потери в несколько раз превосходят финские. Подобное соотношение не удивительно. Возьмём, например, Русско-японскую войну 1904-1905 гг. Если рассматривать боевые действия в Маньчжурии, потери обеих сторон оказываются примерно одинаковыми. Более того, зачастую русские теряли больше японцев. Однако при штурме крепости Порт-Артур потери японцев намного превысили русские потери. Казалось бы, и здесь, и там сражались те же самые русские и японские солдаты, почему же такая разница? Ответ очевиден: если в Маньчжурии стороны сражались в чистом поле, то в Порт-Артуре наши войска обороняли крепость, пусть даже и недостроенную. Вполне естественно, что штурмующие понесли гораздо более высокие потери. Такая же ситуация сложилась и во время советско-финской войны, когда нашим войскам пришлось штурмовать линию Маннергейма, да ещё в зимних условиях.

В результате советские войска приобрели бесценный боевой опыт, а командование Красной Армии получило повод задуматься о недостатках в подготовке войск и о неотложных мерах по повышению боеспособности армии и флота.

Выступая 19 марта 1940 года в парламенте, Даладье заявил, что для Франции «Московский мирный договор –трагическое и позорное событие. Для России это великая победа». Впрочем, не стоит впадать в крайность, как это делают некоторые авторы. Не очень-то великая. Но всё-таки победа.
__________________________________________________ __________________________

© 2009 Сталин: время, люди, Империя

Олег Павловский · 27.10.2011, 22:51

РАЗВЕДКА СТАЛИНА. ВЕРСИЯ А.Б.МАРТИРОСЯНА

Прежде, чем перейти к освещению и анализу событий на фронтах Великой Отечественной войны советского народа против немецко-фашистских захватчиков и роли И.В.Сталина в этой войне, закончившейся победой советского народа над германским фашизмом, следует рассмотреть два аспекта предшествующих вероломному нападению Гитлера на СССР. Это работа дипломатических служб СССР и советской разведки непосредственно в предвоенный период, и действия «пятой колонны» в советском генералитете.
Структура советских спецслужб – чрезвычайно интересная тема для исследователя любого уровня. Но мы не будем приводить в качестве примера беседу А.Мартиросяна в объеме большем, чем это требуется для ответа на вопрос – был ли готов Сталин к внезапному нападению «союзников», какие контрмеры им были предприняты и что помешало вождю дать адекватный отпор агрессору в первые дни и недели войны.

Демократические СМИ слюной изошли, повторяя на все лады о «отчаянные попытки» советского (и не только) разведчика Рихарда Зорге «предупредить» Сталина о готовящемся нападении. Такого рода предупреждений было предостаточно. И все же…
Но, дадим слово историку.

================================================== ===============

…Особенно характерно это было для разведок, потому что функционально все разведки выполняли одни и те же задачи. Как раньше писали в постановлениях правительства и Политбюро: «В целях своевременного вскрытия интервенционистских планов империалистических держав…» Но «личная разведка» вскрывала их по тем каналам, по которым другие разведки этого сделать не могли или не всегда могли. Эти каналы никогда не имели отношения ни к Коминтерну, ни к компартиям… В основном опирались на агентурные каналы в рамках деловой, финансовой и политической элиты - на людей, которые были далеки от советских, тем более коминтерновских дел. Агентура была именно там - в элите.

– Почему вы так уверены?

– Потому, что уровень информированности был просто невероятный! Я даже представить себе не мог, что такие вещи могли быть известны советскому руководству сталинского периода… Кстати, как я понимаю, именно этим объясняется столь непонятное для окружения поведение Сталина в какие-то определенные моменты.

– Например?

– Самый хрестоматийный пример - поведение Сталина накануне начала Великой Отечественной войны. Известно, что до 24 мая 1941 года он вел себя относительно спокойно, хотя и разрешил переброску армий к западным границам из глубины страны. И вдруг 24 мая Сталин произносит на Политбюро: «В ближайшее время мы подвергнемся внезапному нападению со стороны Германии!» Да еще и открыто сказал, что этим делом дирижируют Англия и США. Заявление прозвучало на заседании расширенного состава Политбюро - при Тимошенко, Жукове и прочих. После этого последовали всякие команды в округа, и началось движение… С одной стороны, причина такого заявления кроется в том, что незадолго до этого разведка НКГБ доложила Сталину строго документальные данные о том, что с 22 мая график воинских перевозок вермахта переводится в режим максимального уплотнения. Так на языке германского генштаба назывался график отсчета времени «Х». С другой же стороны, Сталин даже документальным данным верил не сразу. Тем более когда это касалось вопросов войны и мира. Уж слишком тяжелые последствия могли быть в случае мгновенного доверия к разведывательной информации. Естественно, что последовала проверка по каналам «личной разведки». И когда та тоже подтвердила сей факт, Сталин и произнес на Политбюро те самые слова.

– По-моему, у нас принято считать, что Сталин был спокоен вплоть до 22 июня, верил Гитлеру и больше всего боялся провокаций…

– Поверьте, всю получаемую информацию Сталин проверял вплоть до каждого сегмента, каждого слова, в самом прямом смысле до последней закорючки. Полагаю, никто спорить не будет, что разведывательная информация по вопросам войны и мира автоматически предполагает соответствующую реакцию высшего руководства страны, в том числе и в плане «игры мускулами», то есть войсками, в том числе и на границе.

– Если начать подобную «игру» не вовремя, можно здорово «подставиться»…

– Конечно! Это та реакция, оборотной стороной которой могут стать обвинения в агрессивности. Вот откуда проистекало его недоверчивое отношение к разведывательной информации и боязнь провокаций. Это не психоз, не пренебрежение к разведке и ее информации, которые без устали приписывают Сталину. Надо четко понимать: на нем ведь лежала беспрецедентная, колоссальнейшая ответственность за судьбу страны и государства, за судьбу советского народа. Слишком много было желающих уничтожить дотла Советский Союз – в их числе и наши будущие «союзники» по антигитлеровской коалиции, те же Черчилль, Рузвельт и их ближайшее окружение, подавляющее большинство из которого страдало неизлечимой патологией в форме оголтелой русофобии и антисоветизма. Да и сами они не очень-то скрывали это. Особенно тот же Черчилль. Так что Сталин был просто обязан держать ухо особенно востро и все проверять досконально. А что касается провокаций, то он и здесь был прав. Гитлеровцы-то, как впоследствии выявилось, вплоть до 22 июня горько сетовали, что Сталин и СССР не дают ни малейшего повода для обвинений в агрессивности, дабы Германия под этим предлогом могла оправдать свое нападение на Советский Союз.

– То есть, скажем так, вариант «Гляйвиц» - повторение в каком-то виде знаменитой провокации с захватом радиостанции на германо-польской границе, с чего началась Вторая мировая война, - на этот раз у Гитлера не получился?

– Не получился. Хотя имейте в виду, что у нас практически неизвестно о том, что и в ночь с 21 на 22 июня война началась с провокаций гитлеровцев. На отдельных участках границы гитлеровские диверсанты применяли огнестрельное оружие еще в два часа ночи, пытаясь спровоцировать пограничников и регулярные воинские части на ответный удар по германской территории до официально утвержденного времени нападения на СССР. Так что правота Сталина в этом вопросе абсолютна. И не надо по этому поводу иронизировать. Нет повода.

– Ну а по поводу тех же англичан - мол, они хотели столкнуть СССР с Германией… Возможно, и хотели, но ведь реально для этого ничего не сделали!

– Вы ошибаетесь. Сталин знал практически все, что они делали, дабы сорвать любые договоренности о ненападении между Советским Союзом и Германией - даже на этапе предварительного зондажа перед заключением договора о ненападении. Мало кому известно, что еще до заключения советско-германского договора о ненападении от 23 августа 1939 года – еще 20 марта – в структуре британской разведки МИ-6 было создано Управление специальных операций (УСО). И с того же момента британская разведка вплотную занялась провоцированием немцев на нападение на СССР, а чуть позже, уже после заключения договора о ненападении, и провоцированием СССР на нападение на Германию. А что творили так называемые будущие «союзники» весной и летом того же 1939 года?! Они только тем и были заняты, что разрабатывали планы, как втянуть СССР в войну с Германией, на развязывание которой все время толкали и Гитлера. Причем занимались этим не только политики, но и генштабовские комиссии Англии и Франции.

– Откуда это известно?

– Сталин своевременно узнавал обо всем, что за рубежом замышляли. Только англо-французские генштабовские комиссии соберутся – он уже на следующий день, максимум через сутки, имеет все материалы. Кстати, хотя я и знал об этом от Константина Мефодиевича, открытую информацию пришлось разыскивать в английских источниках - долго пришлось искать, но, слава Богу, нашел… Эти материалы приведены в двух моих книгах – очень интересно, что и как они мыслили. Но то, что они замышляли тогда, простите, ни в каких парламентских и даже просто цензурных выражениях не описать - настолько это было подло, гнусно и варварски. Судите сами. Вот что они замышляли, исходя из тех документов, которые добыла «личная разведка» Сталина:

1. Секретный меморандум британского МИДа от 22 мая 1939 года, направленный правительству Франции. В меморандуме открыто признавалась нецелесообразность заключения тройственного пакта о взаимопомощи между Великобританией, Францией и СССР, зато совершенно четко было прописано, что «в случае войны важно попытаться вовлечь в нее Советский Союз».

2. Секретный доклад британского министра по координации обороны лорда Чэтфилда от 27 мая 1939 года об итогах проходивших в апреле – мае 1939 года секретных англо-французских штабных переговорах (на уровне генштабов). В этом докладе черным по белому и с невероятной циничностью англо-французские генштабовские деятели откровенно показали, как они намерены проигнорировать свои же гарантии безопасности Польши: «Если Германия предпримет нападение на Польшу, то французские вооруженные силы займут оборону по линии Мажино и будут сосредоточивать силы для наступления на… Италию»?! Что же касается Англии, то она, видите ли, «сможет осуществить эффективное воздушное наступление в случае… если в войну вступит Бельгия»?! То есть совершенно открыто расписались, что выданные ранее гарантии безопасности Польше являлись преднамеренным обманом последней! Зато «в случае войны важно попытаться вовлечь в нее Советский Союз»! Они, значит, будут отсиживаться и сосредоточиваться неизвестно для чего, а СССР – иди и отдувайся за них!

3. Запись секретной беседы от 29 июля 1939 года политического деятеля Великобритании Родена Бакстона с влиятельным германским дипломатом - сотрудником службы дипломатической разведки германского МИДа Т. Кордтом. Содержание этой беседы свидетельствовало о том, что Англия намеревалась осуществить «польский вариант» Мюнхенской сделки с Гитлером. То есть сдать ему «в аренду» территорию Польши для нападения на СССР в обмен на очередной пакт о ненападении с Германией, ради чего Бакстон от имени правительства Англии наобещал прекратить идущие в то время переговоры о заключении пакта о взаимопомощи с СССР, начатые под давлением Москвы. Проще говоря, Великобритания намеревалась по аналогии с Мюнхенской сделкой отдать Польшу Гитлеру, дабы тот получил бы наконец столь желанный для него плацдарм для нападения на СССР в лице Восточной Польши. То есть именно тот плацдарм, с которым фюрер и его генералы еще на рубеже 1936-1937 годов открыто увязывали грезившийся им успех в блицкриге «Дранг нах Остен». Одновременно такой же вариант готовился и для прибалтийских государств-лимитрофов.

Ну а завершилось это тем, что именно Черчилль гарантировал Гитлеру полную безнаказанность однофронтового разбоя вплоть до 1944 года! И - ну ведь это ж надо было до этого додуматься! - у Черчилля «хватило ума» проболтаться об этом советскому послу Ивану Майскому, о чем свидетельствует запись в его дневнике от 4 сентября 1941 года. Да и после нападения Германии на СССР так называемые «союзники», мягко выражаясь, вели себя не самым приличным образом, но это уже выходит за рамки нашей беседы. Скажу лишь одно: нашим разведслужбам приходилось напрягать все свои силы не только для того, чтобы заблаговременно вскрывать планы гитлеровского командования, но и чтобы не проморгать всевозможные фокусы антисоветского характера со стороны англосаксов. Так что не надо делать из них «белых и пушистых». Перефразируя знаменитые слова Франклина Рузвельта о никарагуанском диктаторе Сомосе, Гитлер действительно сукин сын, но…

– Вы очень уж мягко выражаетесь…

– Согласен! Но это цитата. Так вот, он - их, англосаксонский, сукин сын. И Сталин знал обо всем этом в мельчайших деталях. Потому и заставил Англию и США все-таки стать на нашу сторону, но одновременно внимательно приглядывал за ними. И, между прочим, был более чем прав. Англосаксы и в начале войны, и тем более в середине уже всерьез подумывали, как бы сговориться с немцами да и поделить ими награбленное. Хуже того! Они уже тогда активно закладывали основы всего того, что впоследствии назовут «холодной войной». Только ответственность за нее припишут Сталину.
– Вернемся, однако, к предыстории 22 июня…

– Хорошо. Говоря об этом, нужно назвать двух агентов «личной разведки» - Ольгу Чехову и Сергея Алексеевича Вронского.

– Знаменитого астролога?

– Да, именно его. Судя по всему, он был завербован по каналам Коминтерна, на что указывает присутствие рядом с ним в молодые годы знаменитого латышского писателя Вилиса Лациса, который занимался тогда больше коминтерновской деятельностью, нежели литературной. К Вронскому присматривались, проверяли, а потом он был передан на связь в «личную разведку» Сталина. И вот в 1938 году он получил информацию, которая свидетельствовала о том, что Гитлеру открыто рекомендуют напасть на СССР весной 1941 года.

– Откуда же пришли такие сведения?

– 15 марта 1938 года в старинном замке Вартбург прошло совещание самых именитых астрологов третьего рейха. СС тайно установило там микрофончики, астрологи догадались о подслушивании, но их убедили в обратном. Ну, это ладно! Так вот, во время этой конференции астрологи и выработали рекомендацию Гитлеру напасть на Советский Союз не позднее весны 1941 года.

– Известно, что фюрер прислушивался к подобным рекомендациям…

– Не только он. Вронский говорил, что составлял какие-то астрологические прогнозы для Гесса, и тот на базе этих прогнозов решил рвануть в Англию, дабы согласовать с ней вопрос о нападении на СССР и получить гарантию, разбой на Востоке. То есть получить гарантию, что рейх будет хотя бы в относительной безопасности с запада. Такое решение Гесс принял в самом начале апреля и начал готовиться. И едва ли он пошел бы на это без согласования с Гитлером. Точнее, без прямого указания Гитлера. Не говоря уже о том, что в то время Гесс был единственным в рейхе руководителем высшего ранга, который имел право принимать решения общегосударственного характера от имени фюрера. К тому же он единственный знал точную дату нападения на СССР задолго до того, как Гитлер ее, так сказать, озвучил. До 30 апреля 1941 года этого не знали ни германский генеральный штаб, ни его оперативное управление. Официально же на бумаге дата 22 июня была отражена только 10 июня, а в войска была передана 12 июня, когда англичане уже более месяца возились с Гессом…

– Самое обидное, что м-м Тэтчер отложила рассекречивание материалов о полете Гесса до 2017 года. До сих пор о его причинах можно только гадать.

– А чего обижаться-то?! Все материалы у них в руках. Гесса прикончили, когда тот и так был уже беспомощным стариком. И подоплека этого беспрецедентного события еще долго будет оставаться в секрете – не факт, что они и тогда все откроют.

– Как вы думаете, Сталин знал о неотвратимости войны?

– Безусловно. Тогда все наши разведки, как говорится, «стояли на ушах». Однако даже сам факт такого знания тогда должен был оставаться в секрете. Ну вот смотрите: апрель 1941-го, началась первая фаза переброски войск к западным границам. В апреле то и дело всплывает дата: 15 мая… 15 мая… 15 мая… Никакой реакции! Даже когда один из лучших агентов ГРУ - АВС в начале мая сообщил эту дату, никакой реакции! Вечером 10 мая на английскую территорию вдруг сваливается Гесс. А 13 мая Сталин «вдруг» дает команду на выведение следующей группировки войск в сторону границы. Здесь, конечно, в первую очередь сыграл роль непосредственно факт миссии Гесса. Но не только. Откуда он мог получить информацию о ее сути? Только из ближайшего окружения Гитлера и из Англии - от своей «личной разведки». Точно так же произошло и с директивой от 12 июня о выдвижении дивизий приграничных округов из глубины округов в сторону границы.

– Вы сказали, что Сталин пытался разобраться в причинах трагедии 22 июня и даже проводил тщательное расследование…

– Да, оно шло всю войну, начиная с самого первого ее дня, и было завершено только в конце 1952 года. Перед теми генералами, которые были в приграничных округах и уцелели, Верховный поставил ряд вопросов, свидетельствующих о том, что он всерьез подозревал предательство. Основания для этого у Сталина были. Это видно даже по донесениям некоторых партийных секретарей в июне 1941 года, которые я привел во 2-м томе - «Трагедия 1941 года» - нового пятитомника «200 мифов о Великой Отечественной войне», недавно вышедшего из печати.

– Где же вы их нашли?

– Все предельно просто: эти вопросы и часть ответов на них еще в 1989 году публиковал - начиная со своего 3-го номера - «Военно-исторический журнал». Однако в ЦК КПСС быстро спохватились и дальнейшую публикацию запретили. Пропагандой тогда командовал небезызвестный Александр Яковлев…

– По-моему, не все так однозначно. В то время, когда начали усиленно «раскачивать корабль», нужен ли был еще и такой «огонь по штабам»?

– Менее всего мне хотелось бы, чтобы у уважаемых читателей сложилось впечатление, что подобными сведениями бросается жирная черная тень на генералитет! Это было бы в корне неверно. Но мы должны, мы вправе знать о том, как на самом деле произошла трагедия 22 июня, почему, а также кто и в чем был виноват. Пусть самую горькую, самую нелицеприятную, но мы имеем право знать всю правду! Ведь скоро уже 70-летие трагедии 22 июня, а она до сих пор незаживающей раной ноет в исторической памяти общества.
– Извините, а не выглядите ли вы сейчас этаким правдоискателем-одиночкой, который вдруг вознамерился всем открыть глаза?

– Э, нет! Я далеко не первый и совсем не единственный! Вот генерал Николай Червов в книге «Провокации против России» указал, что внезапности нападения в обычном понимании не было, и эта формулировка «была придумана в свое время для того, чтобы взвалить вину за поражение в начале войны на Сталина и оправдать просчеты высшего военного командования в этот период»! А задолго до него маршал артиллерии Николай Дмитриевич Яковлев, пострадавший при жизни Сталина, с мужеством истинного солдата заявил: «Когда мы беремся рассуждать о 22 июня 1941 г., черным крылом накрывшем весь наш народ, то нужно отвлечься от всего личного и следовать только правде, непозволительно пытаться взвалить всю вину за внезапность нападения фашистской Германии только на И.В. Сталина. В бесконечных сетованиях наших военачальников о «внезапности» просматривается попытка снять с себя всю ответственность за промахи в боевой подготовке войск, в управлении ими в первый период войны. Они забывают главное: приняв присягу, командиры всех звеньев – от командующих фронтами до командиров взводов – обязаны держать войска в боевой готовности. Это их профессиональный долг, и объяснять невыполнение его ссылками на И.В. Сталина не к лицу солдатам».

– То есть, той самой пресловутой внезапности не было?

– О какой внезапности может идти речь и тем более на каком основании можно ею объяснять причины трагедии 22 июня 1941 года, если, во-первых, 18 июня Сталиным была санкционирована директива Генштаба о приведении войск первого стратегического эшелона в полную боевую готовность (и это не говоря о предупреждении Сталина еще 24 мая!), во-вторых, если в тексте известной директивы № 1 – той, что была передана в войска в ночь с 21 на 22 июня, – было прямо указано, что возможно внезапное нападение Германии, и более того, если четко было указано, что необходимо «быть в полной боевой готовности». Еще раз подчеркиваю, что в переводе с военного на гражданский язык «быть» в документе такого ранга означает, что до этого уже была соответствующая директива. По крайней мере для войск первого оперативного эшелона первого стратегического эшелона. В противном же случае должно было быть только «привести в полную боевую готовность».

– Тогда поясните, почему же все-таки произошла эта кровавая трагедия 22 июня 1941 года?

– В то, о чем пойдет речь, очевидно, трудно будет поверить, однако придется: против фактов и документов нелегко возражать. Так вот, в первом полугодии 1941 года с подачи руководителей военного ведомства в советском военном планировании, на мой взгляд, произошло нечто немыслимое, невероятное…

– Звучит зловеще…

– Да, ибо произошла негласная и незаконная подмена смысла и духа официально утвержденного Правительством СССР плана отражения агрессии, в том числе и принципа обороны. Вместо четко указанного в официальном плане принципа активной обороны, предусматривавшего при необходимости организованный отход войск в глубь своей территории, но с арьергардными боями – чего, к слову, Гитлер очень опасался и требовал от своих генералов не допустить этого, у нас появилась жесткая (упорная) оборона прямо на линии государственной границы.

– То есть в далеко не всегда выгодных для нас условиях?

– Конечно, особенно если учесть, что граница не везде еще была оборудована в достаточной степени. Но самое главное, конечно, что негласно и незаконно был подменен смысл официального плана. Согласно этому плану войска первого стратегического эшелона сдерживали и отражали первый удар, под прикрытием чего наши основные силы должны были быть отмобилизованы и сосредоточены, и затем – но только при благоприятной обстановке – переходили в решительное контрнаступление и уничтожали врага. Вместо этого войска основных приграничных округов на западных границах были жестко переориентированы на отражение агрессии методом немедленного, то есть по факту нападения, встречно-лобового контрблицкрига. То есть отражение агрессии гитлеровской Германии стали готовить, выражаясь языком военных, методом осуществления стратегических фронтовых наступательных операций.

– Действительно, разобраться непросто…

– Подмена именно тем и была опасна, что она фактически незаметна! Ее и сейчас-то не так уж легко заметить. Не меняя ни единой строчки в официальном документе, а всего лишь за счет переакцентировки усилий приграничных округов на подготовку к немедленному контрнаступлению, которое действительно официально предусматривалось…

– Но ведь не сразу же?

– Правильно, именно в этом все дело. Но тогдашнее руководство наркомата обороны, как мне видится, практически полностью выхолостило суть официального плана. А ведь никакого другого плана, кроме того, который был утвержден 14 октября 1940 года, в СССР не было. Любая информация о всяких иных, якобы официально действовавших планах, не более чем сказки, к тому же далеко не безобидные.

– «Корректировка» очень походила на довоенные кинофильмы, когда коварный враг нападал и его тут же сметали с нашей земли.
– Еще раз подчеркну, что и в официальном плане контрнаступление планировалось, но только после сдерживания и отражения первого удара гитлеровцев. К тому же после сосредоточения наших основных сил и при наличии благоприятной обстановки. А вот «безграмотный сценарий вступления в войну» – так, кстати, в послевоенное время Тимошенко охарактеризовал произошедшее 22 июня, - составленный не без его активного участия, предусматривал немедленный лобовой встречный удар, как эффективный метод отражения агрессии. Более того! Эта негласная и незаконная подмена произошла в основном на принципах концепции «пограничных сражений» расстрелянного в 1937 году маршала Тухачевского.

– Арсен Беникович, все-таки объясните, чем был бы плох немедленный встречный удар?

– Войска, изготовившиеся отражать агрессию методом немедленного встречно-лобового контрнаступления, с точки зрения обороны находятся в крайне неустойчивом положении, и малейший удар по ним автоматически приведет к кровавой трагедии. Ударивший первым будет, что называется, «в дамках». Первым ударил Гитлер – СССР ни о какой агрессии не помышлял!

– Из ваших слов можно прийти к выводу, что трагедия 22 июня - результат не просто ошибок высшего военного командования…

– Так ставить вопрос и тем более категорически утверждать что-то подобное я не стану - это за пределами моей компетенции. Но, как и у любого другого историка-исследователя, у меня есть право обратить внимание на некоторые важные моменты. 18 июня 1941 года Сталин разрешил привести войска первого стратегического эшелона в полную боевую готовность. Однако эта директива Генштаба, санкционированная Сталиным, оказалась невыполненной. Во всяком случае далеко не везде выполненной, тем более в полном объеме!

– Как понимаю, вы начисто отвергаете предположение, что Сталин готовил нападение на Германию? Ту самую «Операцию «Гроза», о которой писал небезызвестный Резун-Суворов, объясняя ею причины трагедии 22 июня?

– Я имею все документальные основания заявить, что написанное Резуном – подлая ложь. Вся его концепция легко опровергается строго документальными данными. Еще в 1974 году в советской исторической литературе был обнародован тот факт, что слово «Гроза» исполняло функцию общегосударственного пароля, по которому командующие войсками приграничных округов обязаны были вскрыть так называемые «красные пакеты» и немедленно ввести в действие находившиеся в них планы прикрытия государственной границы. Указывалось даже архивное дело, подтверждающее этот факт. Далее. На местах, то есть в округах, действовали пароли-аналоги. Например, в Киевском округе - «КОВО-41», в соответствии с которым командование округа вводило аналогичный режим действий. Если, например, спуститься по иерархической воинской лестнице еще ниже, то есть непосредственно в армии, корпуса и дивизии, то там были свои паролианалоги - в Западном округе, в частности, для командиров частей и соединений существовали такие пароли, как «Кобрин-41», «Гродно-41». То есть в зависимости от места дислокации того или иного соединения. Для стрелковых и артиллерийских полков этого округа существовал пароль «Буря», по которому командиры должны были немедленно вскрыть так называемые «красные пакеты» своего уровня и действовать в соответствии с находившимися там инструкциями. Так что никаких планов нападения на кого бы то ни было в СССР не было и в помине.

– Да, Резун лукавил…

– А ведь он не мог не знать, что задолго до него британский историк - авторитетнейший Б. Лиддел Гарт в своей книге «Вторая мировая война» открыто признал, что едва войска вермахта пересекли границу СССР, как германские «генералы убедились, сколь далеки были русские от агрессивных намерений, и поняли, что фюрер их обманул»! Не менее известный западногерманский историк Г.-А. Якобсен еще в самый разгар «холодной войны», полвека назад, столь же открыто признал в книге «1939-1945. Вторая мировая война», что «при внезапном нападении летом 1941 г. не было захвачено никаких документов, которые бы, несмотря на сосредоточение советских войск у границы, давали основания для выводов о вражеских наступательных намерениях»! Какие еще, чьи нужны доказательства, чтобы бросить в мусорное ведро вымыслы беглого предателя, оплачиваемые британской разведкой?!

– Кстати, расследованием причин трагедии 1941-го как раз и занималась «личная контрразведка» Сталина?

– Скорее всего так… Но и она опиралась на информацию особых отделов, а затем и СМЕРШ. По документам видно, что эта работа непрерывно шла даже во время войны…

– Но если так, тогда почему 22 июня по радио выступил Молотов? Может, Сталин действительно впал в прострацию и укрылся на даче?

– Учтите, уже двадцать лет кряду прекрасно известно, что на протяжении всего периода работы Сталина в Кремле его помощники тщательно вели «Журнал посещений И.В. Сталина в его кремлевском кабинете», который ранее хранился в «Особой папке Политбюро», а ныне - в Архиве Президента Российской Федерации. Журнал свидетельствует, что Сталин с раннего утра 22 июня 1941 года находился в Кремле, в своем кабинете, и напряженно работал. В среднем - по 14-16 часов в сутки. Записи в журнале свидетельствуют, что в период с 22 по 28 июня включительно Сталин принимал от 20 до 30 человек в день из числа высших должностных лиц, в том числе и военных, партийных работников, руководителей различных гражданских ведомств, ученых, конструкторов, испытателей самолетов, танков, другой военной техники, деятелей культуры и дипломатов. С ними он решал бесчисленное количество вопросов организации обороны, материально-технического снабжения ведущей тяжелые бои Красной Армии, массовой эвакуации населения, промышленных объектов, различных материальных и иных ценностей из зон возможной оккупации, организации партизанского движения на оккупированной территории и т.д.
Даже известный историк-диссидент и антисталинист Рой Медведев в конечном итоге признал, что версия об исчезновении Сталина является «чистой выдумкой» Хрущева. Но что интересно – об этом говорится в его книге, написанной совместно с братом Жоресом Медведевым, THE UNKNOWN STALIN для Запада. Однако при переиздании того же труда на русском языке сведения о «чистой выдумке» Хрущева были опущены. Почему-то он счел, что нет необходимости рушить чистейший миф, столь удобный для всех антисталинистов.

– То есть версия возникла на пустом месте?

– На первый взгляд кажется, что одна «зацепка» есть. В журнале отсутствуют записи за 29 и 30 июня. Но должно ли это означать, что в эти два дня Сталин пребывал в прострации или что-нибудь в подобном роде? Отнюдь. Он принимал посетителей еще и по адресу: улица Кирова (ныне Мясницкая), дом 33, где была его резиденция, на пункте управления Генштаба, а также на своих дачах. Наконец, с какой стати задним числом Сталина лишают возможности уединиться в одной из своих резиденций, чтобы сосредоточенно обдумать сложившуюся обстановку и наметить конкретные пути выхода из нее и меры по их реализации? Ему же крайне необходимо было уединиться, чтобы детально обдумать тяжелейшую ситуацию. Ведь накануне, 28 июня, стало известно о взятии гитлеровцами столицы Белоруссии – Минска. Кстати, узнал он об этом из сообщений иностранных радиостанций, а не от Генштаба, а также о катастрофическом разгроме войск Западного фронта, который, по сути-то, рухнул менее чем за неделю боев. А это было самое опасное направление удара вермахта, потому как это самая короткая дорога к столице: Минск – Смоленск – Москва.

– Эта дорога была истоптана многими потенциальными завоевателями. Получилось, что советское командование словно бы игнорировало в своих планах этот вариант гитлеровской агрессии. Что же предпринял Сталин?

– Сталин пришел к выводу о явной неспособности высшего военного командования организовать достойный отпор агрессору. В такой ситуации необходимо было коренным образом и немедленно менять всю структуру государственного и военного управления в целях максимальной концентрации власти в едином государственном органе. Иначе было бы невозможно мобилизовать все силы и ресурсы для отпора врагу. Ведь в первые дни войны, когда Постановлением Совета Народных Комиссаров СССР и ЦК ВКП(б) от 23 июня была создана Ставка Главного Командования во главе с наркомом обороны маршалом С.К. Тимошенко, дело доходило, скажем мягко, до странностей. Являясь официально утвержденным председателем Ставки, Тимошенко ставил такую подпись: «От Ставки Главного Командования народный комиссар обороны С. Тимошенко». Ну и что же должна была означать такая подпись на важнейших директивах?! Одним только фактом столь несуразной подписи он, по сути, расслаблял командующих сражающихся с врагом войск, потому как резко понижал уровень исполнительской дисциплины! Ведь получалось, что не председатель Ставки Главного Командования требует исполнения директив, а всего лишь Тимошенко «от ее имени». Военные, к слову, вообще очень чувствительны к атрибутическому оформлению приказов, тем более в военное время и особенно в период боевых действий. По этим признакам они определяют степень обязательности и срочности выполнения тех или иных приказов вышестоящего командования. А тут всего лишь «От Ставки»…

– Чем вы объясняете такую позицию Семена Константиновича?

– Не следует сбрасывать со счетов то обстоятельство, что в первые дни войны он инициативно стал нарываться на отставку самим тоном в телефонных разговорах со Сталиным. Его ближайший зам тоже вел себя вызывающе, когда Сталин жестко требовал объяснить, что же на самом-то деле происходит с нашими войсками. К тому же с первых дней войны Генеральный штаб вообще потерял управление и связь с войсками и по большей части не знал, что конкретно творится на фронтах.

– Получилось, что ближайшие сподвижники растерялись больше Сталина…

– Подобное положение никак не могло устроить главу государства! Вот потому-то он и уединился на пару дней, чтобы разработать новую систему управления государством в создавшейся критической обстановке. В результате было разработано положение о Государственном Комитете Обороны, которое уже 30 июня было опубликовано. До этого 29 июня Сталин завершил разработку и подписал директиву Совнаркома СССР и ЦК ВКП(б) партийным и советским организациям прифронтовых областей - о развертывании партизанского движения. Надеюсь, хоть теперь-то стало понятно, куда и, главное, зачем он пропал на двое суток?

– Ну, мне-то известно, что в действительности он никуда не пропадал. Это у вас с другими оппонентами спор.

– Да, 29 июня он дважды посещал наркомат обороны и Генеральный штаб, у него произошел еще один резкий разговор с Тимошенко и особенно с Жуковым. Что же до бессовестных утверждений Хрущева о том, что-де Политбюро гуртом ездило к Сталину на дачу, дабы уговорить его вернуться к активной деятельности, так это ложь. Даже невзирая на то, что их «подтвердил» Микоян. Да, они наведывались к нему на дачу, но лишь потому, что он сам их вызвал к себе, поскольку 30 июня он, как указывает Рой Медведев, созвал на даче совещание членов Политбюро, на котором ознакомил их с тем самым решением о создании Государственного Комитета Обороны.

– Кстати, такой деликатный вопрос… 22 июня с первым обращением к народу выступил не Сталин, и даже не Молотов, а - с амвона - Местоблюститель Патриаршего престола Русской Православной Церкви митрополит Московский и Коломенский Сергий. Почему он?

– Мне кажется, что, понимая всю иллюзорность возможности возврата к статус-кво по состоянию на 4.00 утра 22 июня, Сталин, тем не менее, зарезервировал для себя возможность такого возврата. В высшей политике это норма. Лидер всегда оставляет себе возможность не принимать окончательного решения, изучить ситуацию до конца. Это обычная, испокон веку существующая политическая практика. И не только в нашей стране, а во всем мире.

– Все же выходит, что митрополит Сергий на многое отважился раньше Сталина?

– Да нет же, это не так! До 12 часов в открытом радиоэфире последовало санкционированное Сталиным обращение Молотова к правительству Японии с просьбой выступить посредником в урегулировании вспыхнувшего вооруженного столкновения между Германией и СССР. Хотя в том, что это война, ни Сталин, ни Молотов уже не сомневались. Тем более что германский посол Шуленбург еще ранним утром официально передал соответствующее объявление об этом. Однако, во-первых, Сталину было важно на весь мир показать, что СССР действительно подвергся вероломному, ничем и никак не спровоцированному подлому нападению. Это было до чрезвычайности важно, имея в виду перспективы создания антигитлеровской коалиции с США и Великобританией, предварительные принципиальные договоренности о которой имелись еще до начала войны. Во-вторых, не менее важно было и продемонстрировать на весь мир, что даже в такой ситуации СССР до последней секунды пытается решить все мирным путем…

– А не получалось ли, что он просто хватается за соломинку? Вдруг Гитлер действительно остановит войска?

– Нет, Сталин надеялся, что войска первого стратегического эшелона - а это 3,5 миллиона человек с более чем достаточным количеством вооружений и боеприпасов, предупрежденные за четыре дня до агрессии, - уж как-нибудь, но сдержат врага до объявления всеобщей мобилизации. И, наконец, в-третьих, Сталину до чрезвычайности важно было лишить Берлин любых возможностей требовать от Японии немедленного вооруженного выступления против Советского Союза. Проще говоря, Сталину чрезвычайно важно было ликвидировать саму угрозу двухфронтового нападения на СССР!

– Каким же образом?

– У Японии действительно было обязательство выступить на стороне Германии, но только в том случае, если Германия подвергнется нападению. Однако своим обращением-предложением к официальному Токио выступить в роли посредника Сталин совершенно ясно и однозначно сообщил японскому руководству, что истинный агрессор Германия, а не СССР. И Япония так и не рискнула напасть на СССР, хотя пакостила нам всю войну.

– Но вернемся к воззванию митрополита Сергия…

– Сейчас, слава Богу, известно, что Местоблюститель Патриаршего престола Русской Православной Церкви митрополит Московский и Коломенский Сергий (Страгородский) обратился с мобилизующим воззванием к русскому народу 22 июня 1941 года, в День Всех Святых, в земле Российской просиявших. Но мало кто знает, что с этим воззванием он обратился сразу же после утренней службы. Более того. Никто никогда не обращал внимания на то, что он собственноручно написал и собственноручно же отпечатал это обращение, которое потом зачитал перед прихожанами с амвона после утренней литургии.

– Так рано?

– Да, до 12.00 22 июня никто в Москве – естественно, кроме высшего государственного руководства, – не знал о начавшейся войне. Каким же образом митрополит узнал о войне, успел написать, да еще и собственноручно, одним пальцем, отпечатать это обращение?! Ведь утренняя служба заканчивается примерно в 10 – 10.30 утра.

– Значит, о произошедшем он узнал раньше многих. Но откуда, от кого?

– О нападении Германии, уверен, местоблюститель узнал непосредственно от Сталина. А знаете, для чего Иосиф Виссарионович ему об этом сообщил? Чтобы именно он, Местоблюститель Патриаршего престола Русской Православной Церкви в судьбоносный для страны момент лично подвел черту под противостоянием государства и церкви. Кстати, напомню, что со своей стороны Политбюро эту черту подвело еще в 1939 году, отменив все постановления о гонениях на церковь.

– Но почему именно в тот момент церковь должна была «повернуться лицом к государству»?

– Подведя эту черту и обозначив более понятную для всего народа религиозно-цивилизационную сущность нагрянувшей страшной беды, Местоблюститель Патриаршего престола инициировал бы исконно русский патриотизм, необходимый для массированного отпора врагу! Причем, хочу отметить это особо, не только в этническом смысле. За рубежом нашу страну, при всей ее многонациональности, всегда называют Россией. И любых представителей нашей страны - русскими. Так вот, вопрос тогда стоял именно о всеобщем, общероссийском патриотизме – при естественно главенствующей роли русского. Только после такого обращения митрополита Сергия у Сталина появились основание и возможность произнести в речи от 3 июля знаменитые слова – «Братья и Сестры!» – и реальный шанс рассчитывать на то, что эти проникновенные слова будут правильно поняты народом! Так и произошло!

– А почему Сталин так жестоко расправился с командованием Западного фронта?

– А вы знаете, что этого в первую очередь требовало руководство наркомата обороны, а вовсе не Лубянка, которой это приписывают? Но это ладно. Обвинение Павлова и других сначала базировалось на аналоге знаменитой 58-й статьи УК в белорусском уголовном кодексе. Однако в ходе судебного следствия обвинение было переквалифицировано на 193-й статью УК РСФСР - то есть на воинские преступления. И суровый приговор вынесен по этой же статье. То есть Сталин вовсе не желал устраивать кровавые разборки с генералитетом, наподобие 1937 года. Потому как воевать надо было, а не стрелять в своих. Но в то же время ясно продемонстрировал, что спокойно может обойтись и без пресловутой 58-й статьи. Уж кому-кому, но ему-то было более чем ясно, что на войне все может произойти. И потому всем был дан шанс самоотверженной борьбой против ненавистного врага исправить прежние, даже тяжелые, на грани, а то и за гранью преступлений по уголовному законодательству того времени, ошибки. И многие, надо сказать, доказали, что ошибки исправлять умеют. Убедительно доказали, были произведены в маршалы, стали символом Победы.

Кстати, в этой связи не могу не привести слова выдающегося российского философа, бывшего ярого диссидента и антисталиниста, к сожалению, ныне покойного Александра Зиновьева. В интервью 23 апреля 2005 года вашей газете он заявил: «Наши военачальники стали выдающимися полководцами только потому, что они были при Сталине – подобно тому, как Даву и Мюрат были великие маршалы при Наполеоне. Без него их не было бы! Это говорю я, антисталинист бывший! Как исследователь, утверждаю, что рассказы про «вопреки» – ерунда!»

– Арсен Беникович, историкам известно, что далеко не все «судьбоносные» решения
оформляются документально. Однако даже самая секретная и могущественная организация не в силах полностью скрыть документальные следы своей деятельности. Существуют ли архивы той самой «личной службы», о которой мы вели речь?

– Насколько я знаю, они были. Один документ я имел честь видеть - буквально в течение часа, под непосредственным надзором упоминавшегося выше Константина Мефодиевича. Это был глобальный историко-геополитический анализ - с разведывательно-исторической точки зрения - причин многовекового противостояния между Западом и Россией. Кстати говоря, пользуясь переданной мне технологией разведывательно-исторического анализа «личной разведки» Сталина, я в немалой степени его восстановил, пользуясь открытыми источниками. Наиболее полно он отражен в моей книге «Кто привел войну в СССР?» В документе же, который я видел, все было показано на таких примерах, которые ни при каких обстоятельствах назвать не могу.

– Где этот архив сейчас?

– Не могу знать. Есть, очевидно, какие-то хранители, но где, кто, что - мне этого никогда не говорили. А документы там, насколько понимаю, интересные!.. По целому ряду косвенных признаков могу сказать, что они свидетельствовали о выходах сталинской «личной разведки» на высшие круги и закулисные силы Европы и мира… Занимаясь историческими исследованиями, я неоднократно поражался, насколько детально знал Сталин механику всяческих политических событий, действующих на мировой арене сил, и тому, насколько его действия отличались исключительной выверенностью. Это могло быть следствием только глубочайшего знания. Он ведь буквально за горло держал очень многих – и они ничего сделать не могли ни против самого Сталина, ни против нашей страны. Они его просто боялись, в прямом смысле слова! Как в свое время английский король Георг I боялся Петра Великого.

– Какова же дальнейшая судьба «личной разведки»? Досталась «в наследство» Хрущеву, как-то трансформировалась?

– Нет, она существовала вплоть до смерти Сталина, а потом… исчезла. Ее сотрудники занялись кто чем. Кто стал писателем, кто исследователем, естественно, помалкивая о своем прошлом… А что, разве ушедшие в запас сотрудники органов безопасности всем известны? Точно так же и тут. Никого не расстреляли, не репрессировали – их просто не знали по именам и делам.

– Не может ли помочь в поиске таких людей, скажем, журнал посещения кремлевского кабинета Сталина? Думается, Иосиф Виссарионович мог и там общаться с какими-то своими агентами?

– Не может. Там же не все фиксировалось – только официальные лица, а неофициальные не фиксировались. Да и не ходили они в Кремль. Для этого существовали более конспиративные места встреч, а Сталин был мастером по этой части…
Беседу вел Александр БОНДАРЕНКО, «Красная звезда».
Источник: сайт "Дело Сталина"

================================================== ====================================

К сожалению, читатель привык получать почти исключительно негативную информацию о начале войны гитлеровской Германии против СССР, первых поражениях Красной Армии в первые недели войны и почти ничего или ничего не желает знать о предательстве советских генералов. Если предательство генерала Павлова не оставляет сомнений, то действия генерала армии и начальника Генштаба Г.К. Жукова – непосредственного начальника командующего Западным Особым военным округом Павлова – трудно назвать адекватными обстановке. Жуков, тем не менее, никакого наказания не понес, тогда, как Павлов был доставлен в Москву, приговорен к расстрелу и приговор немедленно был приведен в исполнение. Но катастрофа все-таки произошла.
Некоторые подробности допроса генерала Павлова – в следующей главе, стенограмма допроса не оставляет сомнений в имевшим место предательстве.

__________________________________________________ ___________________________

* * *

Олег Павловский · 27.10.2011, 23:02

Как видно из приведенного ниже отрывка, измена – прямая или косвенная – имела место не только непосредственно на поле боя и в управлении войсками. Генералы часто сознательно тормозили принятие на вооружение РККА новейших артиллерийских систем, перспективных танков (немалые проблемы были и с принятием на вооружение легендарного танка Великой Отечественной войны Т-34) не обязательно с целью ослабить обороноспособность СССР, но и для удовлетворения личных амбиций в процессе межведомственных коллизий и дрязг. Об этом современные «историки» почему-то предпочитают умалчивать.

ГЕНЕРАЛЬСКАЯ ИЗМЕНА

В июле 1941 г. Верховный Суд СССР судил изменников: командующего Западным военным округом героя Советского Союза генерала Д.Г. Павлова с некоторыми генералами его округа. Я уже не раз в статьях цитировал протокол заседания этого суда, но процитирую его еще раз, чтобы вы взглянули на этих предателей как на трусливых и подлых обывателей. Председатель суда Ульрих спрашивает у Павлова:

УЛЬРИХ. На тех же показаний от 21-июля 1941 года вы говорите: "Поддерживая все время с Мерецковым постоянную связь, последний в неоднократных беседах со мной систематически высказывал свои пораженческие настроения, указывая неизбежность поражения Красной Армии в предстоящей войне с немцами. С момента начала военных действий Германии на Западе Мерецков говорил, что сейчас немцам не до нас, но в случае нападения их на Советский Союз и победы германской армии хуже нам от этого не будет". Такой разговор у вас с Мерецковым был?
[159]

ПАВЛОВ. Да, такой разговор происходил у меня ним в январе месяце 1940 года в Райволе.

УЛЬРИХ. Кому это "нам хуже не будет"?

ПАВЛОВ. Я понял его, что мне и ему.
УЛЬРИХ. Вы соглашались с ним?

ПАВЛОВ. Я не возражал ему, так как этот разговор происходил во время выпивки. В этом я виноват.

Т.е. еще в 1940 г. два обывателя прозондировали друг друга и поняли, что они единомышленники. И им плевать, какая власть в России, им, генералам, и при Гитлере будет хорошо. Будет же Гитлер из русских формировать туземную армию, вот они ему в этой армии и сгодятся, и жизнь будет (в смысле барахло и баб) лучше, чем при Сталине.

Отсюда, понятно, для обывателя следовало, что как только в ходе войны случится оказия (как у генерала Власова в 1942 г.), то нужно поднять руки и кричать: "Сталин капут! Их бин любит Гитлера!" Но и Павлов, и Мерецков понимали, что таких умников, как они, будет много, и Гитлер сможет обойтись и без них. Становилось очень важно сделать на пользу Гитлеру что-то, чем впоследствии можно было бы козырять. Мерецков эту проблему для себя решил, когда был начальником Генерального штаба РККА. По этому поводу Ульрих задал Павлову вопрос:

УЛЬРИХ. На предварительном следствии (лд 88, том 1) вы дали такие показания: "Для того чтобы обмануть партию и правительство, мне известно точно, что генеральным штабом план заказов на военное время по танкам, автомобилям и тракторам был завышен раз в 10.
Генеральный штаб обосновывал это завышение наличием мощностей, в то время как фактически мощности, которые могла бы дать промышленность, были значительно ниже... Этим планом Мерецков имел намерение на военное время запутать все расчеты по поставкам в армию танков, тракторов и автомобилей". Эти показания вы подтверждаете?

ПАВЛОВ. В основном, да. Такой план был. В нем была написана такая чушь. На основании этого я и пришел к выводу, что план заказов на военное время был составлен с целью обмана партии и правительства.

Мне обязательно скажут, что это следователи НКВД больно били генералов Павлова и Мерецкова палками по голове и заставили их придумать ложь про мобилизационный план и оговорить себя. У следователей не хватило бы ума и знаний, чтобы такое придумать, поскольку мобилизационный план – это такая тайна, в подробности которой посвящены едва ли с десяток высших должностных лиц государства, в число которых следователи НКВД не входят.

Что касается мобилизационного плана, подло составленного Мерецковым с участием других лиц, есть и независимый свидетель. Василий Гаврилович Грабин по заданию ГАУ РККА создал дивизионную пушку Ф-22, и она была принята на вооружение в армии. Но только освоили ее производство, как в тайне от Грабина генералы вдруг приняли решение, что эта пушка плохая и ее нужно заменить новой. Грабин лишь через год узнал об этом, включился в конкурс и создал новую дивизионную пушку Ф-22УСВ. Эта пушка вновь победила своих конкурентов, но производство (станки, инструмент, модели, штампы) пришлось перенастраивать под производство нового орудия. Дальше Грабин пишет (подчеркнуто мною – Ю.М.):

«Недолго пушка УСВ шла в производстве – один только 1940 г. В 1941 г. заказчик – Главное артиллерийское управление – не заключил договор с заводом о продолжении поставок УСВ. Почему? Это было нам непонятно. Возникали разные предположения. Только одной мысли мы не допускали, что дивизионных пушек уже сделано столько, сколько потребуется во время войны. Желая внести ясность, мы обратились в высшие инстанции с просьбой указать причины прекращения производства пушек Ф-22 УСВ. Нам ответили, что мобилизационный план выполнен полность».

Что ж, военным виднее – они сами определяют потребность армии в пушках. И раз они говорят, что мобилизационный план выполнен, значит, так оно и есть. Но правильно ли был составлен мобилизационный план?
Начало Великой Отечественной войны показало, что это было далеко не так: нехватка дивизионных пушек была очень острой. Поэтому, хотя к 1941 г. выпуск пушек УСВ был прекращен, в начале войны они вновь были поставлены на валовое производство".
А на стр. 457 своих воспоминаний Грабин пишет: "Самый приблизительный подсчет показывал, что на вооружении Красной Армии к началу 1941 г. все-таки меньше дивизионных орудий, чем на вооружении русской армии перед Первой мировой войной".
Т.е. Мерецков накануне войны, составляя мобилизационный план, не только умышленно лишал РККА тягачей и автомобилей, но он лишил ее и самых массовых артиллерийских орудий – дивизионных. Случайно?!

В то время и Павлов мог к этому мобилизационному плану примазаться, поскольку он был начальником Автобронетанкового управления и эти подлые цифры согласовывал. Но затем его назначили командующим Западным военным округом, и ему надо было подумать о собственном алиби перед немцами, перед будущим хозяином – Гитлером.

И он решился на откровенное предательство, благо генералы его штаба это предательство не пресекли.
Под прикрытием миролюбивого заявления ТАСС 14 июня 1941 г. Генштаб РККА приказал, а 18 июня Жуков повторил приказ привести в боевую готовность первые эшелоны войск прикрытия границы и флот. Тогдашний начальник Генштаба Г.К. Жуков такие распоряжения давал, но проверять их не стал! Тоже случайно?!

Воспользовавшись этим, Д.Г. Павлов на направлении главного удара немцев не только не привел войска в боевую готовность, но даже не вывел их в летние лагеря, что обязан был сделать даже без угрозы войны, просто в плане летней учебы войск. А на самой границе в городе Бресте у Павлова были расквартированы две стрелковые дивизии и одна танковая. Их казармы были в пределах досягаемости немецкой полевой артиллерии, и их расположение немцам было хорошо известно. Поэтому утром 22 июня немецкие артиллеристы первые же снаряды послали прямо в гущу спящих солдатских тел. Оставшиеся в живых отступили из города, бросив в нем технику, оружие и склады. Три дивизии Красной Армии в несколько часов перестали существовать, оголилось полсотни километров боевых порядков Западного фронта. В эту прореху и рванули танки Гудериана, окружив наши войска под Минском. После таких потерь Кремль не успевает сформировать сплошной фронт на московском направлении. Гудериан снова вместе с танковой группой Гота окружает наши войска под Смоленском. Напомню, что ни на юге, ни на севере советско-германского фронта генеральского предательства в таком масштабе не было, там войска отходили, но разгромить их немцы не могли.

Предательство Павлова и его генералов обрекло советский народ на тяжелейшие потери первого года войны. А эти потери сказались и на всем ее ходе. Поэтому надо понимать, почему Ставка начала ставить во главе армий генералов НКВД. Надо понимать, почему Жукова постоянно сопровождала "охрана" из офицеров НКВД (даже на Парад Победы был выписан пропуск сопровождавшим Жукова 16-ти офицерам "охраны"). При таком конвое хочешь-не хочешь, а к немцам не сбежишь.

И Павлов к немцам сбежать не успел – через месяц после начала войны его уже судили. На суде он пытался собственную вину свалить на своих подчиненных, но те лишнего на себя брать не хотели, им хватало и своего.

Павлов вначале бодро брехал:

ПАВЛОВ. Я своевременно знал, что немецкие войска подтягивались к нашей границе и, согласно донесений нашей разведки, предполагал о возможном наступлении немецких войск. Несмотря на заверения из Москвы, что все в порядке, я отдал приказ командующим привести войска в боевое состояние и занять все сооружения боевого типа. Были розданы войскам патроны. Поэтому сказать, что мы не готовились, – нельзя".

Однако суд по этому поводу задал вопрос начальнику связи округа генералу Григорьеву:

УЛЬРИХ. На лд 79, том 4, вы дали такие показания:

"Выезжая из Минска, мне командир полка связи доложил, что отдел химвойск не разрешил ему взять боевые противогазы из НЗ. Артотдел округа не разрешил ему взять патроны из НЗ и полк имеет только караульную норму по 15 штук патронов на бойца, а обозно-вещевой отдел не разрешил взять из НЗ полевые кухни. Таким образом, даже днем 18 июня довольствующие отделы штаба не были ориентированы, что война близка... И после телеграммы начальника Генерального штаба от 18 июня войска не были приведены в боевую готовность".

ГРИГОРЬЕВ. Все это верно".

Как видите, приказ о приведении войск в боевую готовность по плану прикрытия границы поступил 18 июня, за 4 дня до начала войны, а согласно этому плану войска должны были немедленно получить носильную норму патронов – 90 шт. на винтовку и снарядить: по две ленты к станковым пулеметам; по два диска к ручным пулеметам и пистолет-пулеметам. Остальные патроны хранить в казармах в цинках (запаянные коробки с патронами).

Ничего сделано не было – формально полк связи вроде вышел обеспечивать связь командного пункта будущего Западного фронта с войсками и Москвой, но даже этот полк ничем не был обеспечен. Остальным войскам Павлов о боевой готовности вообще ничего не сообщил.

Вину за уничтожение советских войск в Бресте Павлов попытался свалить на командующего 4-ой армией, чьи дивизии погибли в Бресте, но того тоже судили, он сидел рядом с Павловым, и суд зачитал ему эти показания Павлова.

УЛЬРИХ. Подсудимый Павлов на предварительном следствии дал о вас такие показания: "Предательской деятельностью считаю действия начальника штаба Сандалова и командующего 4-й армией Коробкова. На их участке совершила прорыв и дошла до Рогачева основная мехгруппа противника и в таких быстрых темпах только потому, что командование не выполнило моих приказов о заблаговременном выводе частей из Бреста" (лд 62, том 1).

КОРОБКОВ. Приказ о выводе частей из Бреста никем не отдавался. Я лично такого приказа не видел.

ПАВЛОВ. В июне месяце по моему приказу был направлен командир 28-го стрелкового корпуса Попов с заданием к 15 июня все войска эвакуировать из Бреста в лагеря.

КОРОБКОВ. Я об этом не знал"{Л110}.
Вот вам и славные советские генералы, "невинные жертвы сталинизма", уверенные, что им при Гитлере будет хорошо. Будет ли хорошо при Гитлере советскому народу, их, вскормленных на шее этого народа, не интересовало.

__________________________________________________ ___________________________ / Ю.И.Мухин. Убийство Сталина и Берия./.

* * *

Читатель, вероятно, заметил, что для большей полноты картины мы пользуемся разными источниками друг от друга независимыми. Но выводы, которые предстоит сделать самому читателю, скорее всего не будут противоречивы.

В любом случае не оставляет сомнений, что вождю молодого советского государства постоянно приходилось бороться как с внешними врагами СССР, так и с главным внутренним врагом – косностью, глупостью и подлостью своих подчиненных (чуть не сказал – соратников), опираясь и на верных коммунистическим идеям и интересам страны руководителей, и на высочайшее доверие к своему вождю, и самоотверженный труд всего советского народа.

Предатели и саботажники, ленивые и тупые обыватели встречались на всех уровнях, но в целом народ принял политику сталинского руководства и в кратчайшие сроки смог построить мощную индустриальную, а , следовательно и оборонную базу своей страны несмотря на отчаянное, порой, сопротивление саботажников, паразитов и латентной контрреволюции.

* * *

Олег Павловский · 27.10.2011, 23:15

ВОЖДЬ. СЛОВО МУХИНУ

«ПРИПЛЫЛИ!»

На второй день войны, 23 июня 1941 г., Советская власть – Верховный Совет – учредил высший орган стратегического командования – Ставку Главного Командования. Первоначально в нее вошли маршалы Ворошилов и Буденный от Наркомата обороны, генерал армии Жуков – от Генштаба, адмирал Кузнецов – от Военно-морского флота, Сталин и Молотов (нарком иностранных дел) – от правительства СССР. Возглавил Ставку нарком обороны маршал Тимошенко{Л129}. Он и был первым Главнокомандующим Красной Армии в Великой Отечественной войне, но был недолго. Не прошло и недели, как выяснилось, что наши маршалы и генералы не только не способны командовать Красной Армией, но и не представляют, что происходит на фронтах.

29 июня 1941 г. Советская власть вдруг узнала, что войска советского Западного фронта сдали немцам столицу Белоруссии город Минск. Узнала не от своего Верховного Главнокомандующего Тимошенко и не от начальника Генерального штаба Жукова, а из передач европейских радиостанций. А.И. Микоян вспоминал, что собравшиеся у Сталина – он, Молотов, Маленков и Берия, который и доложил, что Минск у немцев, – забеспокоились. Микоян далее пишет:

"Сталин позвонил в Наркомат обороны маршалу Тимошенко. Однако тот ничего конкретного о положении на западном направлении сказать не смог.

Встревоженный таким ходом дела, Сталин предложил всем нам поехать в Наркомат и на месте разобраться с обстановкой. В кабинете наркома были Тимошенко, Жуков и Ватутин. Сталин держался спокойно, спрашивал, где командование фронта, какая имеется с ним связь. Жуков докладывал, что связь потеряна и за весь день восстановить ее не удалось".

Поясню, что в армии за связь отвечают начальники штабов, начальники войск связи подчинялись непосредственно им, за связь в Красной Армии отвечал начальник Генштаба Жуков, причем ответственность шла сверху вниз, т.е. вышестоящие штабы обязаны были удерживать связь с нижестоящими. Жуков с этой своей элементарной задачей справиться был не способен даже через неделю после начала войны.

Микоян продолжает:
"И все же около получаса поговорили довольно спокойно. Потом Сталин взорвался: что за Генеральный штаб, что за начальник Генштаба, который так растерялся, что не имеет связи с войсками, никого не представляет и никем не командует. Раз нет связи, Генштаб бессилен руководить. Жуков, конечно, не меньше Сталина переживал за состояние дел, и такой окрик Сталина был для него оскорбительным. Этот мужественный человек не выдержал, разрыдался, как баба, и быстро вышел в другую комнату. Молотов пошел за ним. Мы все были в удрученном состоянии".

Что делал тогдашний Верховный Главнокомандующий Тимошенко – Микоян не написал, но об этом можно догадаться по воспоминаниям управляющего делами Совнаркома Чадаева, который передает вот такой телефонный разговор Сталина с Тимошенко, правда, уже после того, как Тимошенко сняли с должности Верховного.

"– Я вижу, Вы недовольны мной, – слышался густой бас Тимошенко.

– А я вижу, Вы слишком раздражены и теряете власть над собой.

– Раз я плохой в Ваших глазах, прошу отставку. – Сталин отставил от уха трубку и сказал про себя:

– Этот черт орет во всю грудь, и ему в голову не приходит, что он буквально оглушил меня.

– Что? Отставку просите? Имейте в виду, у нас отставок не просят, а мы их сами даем...

– Если Вы находите, – дайте сами.

– Дадим, когда нужно, а сейчас советую не проявлять нервозности – это презренный вид малодушия".

Итак, до войны у нас каждый маршал и генерал мнил себя Суворовым и Наполеоном, но как только началась война, то оказалось, что наркому обороны срочно захотелось в отставку, а начальник Генштаба от вопроса о положении на фронтах впадал в истерику. Что оставалось делать Советской власти? Ждать, пока эти генералы армию и страну немцам сдадут, так и не поняв, что произошло?

В результате 10 июля Верховный Совет Ставку Главного Командования реорганизовал в Ставку Верховного Командования (чтобы Тимошенко было не так обидно) и председателем ее назначил Сталина. Но поскольку Ставка была коллегиальным органом, которому в полном составе почти никогда не приходилось собираться, то 8 августа 1941 г. должность Сталина была изменена в названии и он стал называться не Председателем Ставки, а Верховным Главнокомандующим.

Таким образом, не предполагая, не собираясь и не готовясь, Сталин, неожиданно для себя вынужден был стать еще и военным вождем СССР. И, кстати, как после его смерти ни клеветали на Сталина, но никому и в голову не приходило, что в то время из всех имевшихся деятелей СССР кто-либо, кроме Сталина, смог бы занимать эту должность. (Хочется, глядя на судьбу Сталина, сказать: не надо искать в государстве должностей для себя, а надо служить Родине не жалея себя и работать не покладая рук, и тогда вы от этих должностей не будете успевать отказываться).

Но теперь перед Сталиным стояла проблема – нужно было с ходу осваивать профессии стратега, армиеводца и полководца. Начинать их осваивать, разумеется, приходилось сверху вниз, поскольку война шла и ждать, пока Сталин подготовится, никто не мог.

Как я понимаю, около года Сталин все еще пытался опереться на "профессионализм" своих генералов и маршалов, а не на свое собственное понимание обстановки, и этот "профессионализм" стране "выходил боком".

ЖУКОВ

Теперь посмотрите на предвоенного начальника Генерального штаба РККА генерала армии Г.К. Жукова. Он знает, что летом начнется война с немцами, он уже подписал директивы в западные округа с приказом срочно подготовить план обороны границ. Он знает, что с нападением немцев на СССР ему надо будет руководить уничтожением агрессора. Ему не надо было самому собирать разведданные о том, как немцы – гроссмейстеры войны – воюют. Разведывательное управление Генштаба подготовило и положило ему на стол доклад "О франко-немецкой войне 1939-1940 гг.", в котором проанализировало причины молниеносного разгрома Германией англо-французских союзников. Вы полагаете, что Жуков бросился изучать этот доклад? Нет, он на нем написал: "Мне это не нужно"{Л153}. Не барское это дело – "носют" тут всякое, а Жукову, понимаешь, буковки разбирай!

Поскольку Жуков у наших историков считается стратегом и победителем немцев, то ему следует уделить больше внимания. Упомянутый мною начальник Главного артиллерийского управления Красной Армии маршал Яковлев, оставивший Красную Армию без 57-мм пушки, сына своего, Колю, в отличие от Сталина, на фронт не послал, а устроил его в 1944 г. на учебу в Московский государственный институт международных отношений, и тот стал там профессором истории и апологетом Жукова. Собрал о нем массу всяческих фактов, которые ценны тем, что ни он, ни те, кто ему эти факты рассказывали, не понимали, о чем они говорят. Вот фронтовой шофер А. Бучин хвалит своего хозяина профессору Н.Н. Яковлеву, а тот рисует нам картину могучего полководческого таланта Жукова.

"Должны были пройти годы и годы, чтобы из мозаики тогдашних впечатлений Саши Бучина у меня сложилась цельная картина происходившего. Потребовались размышления, штудирование книг, а что могли сообразить немцы в считанные дни. Я был там, где "солдатский вестник" был самым информированным, – при штабе фронта. 12 января узнали – южнее выступил Конев, на следующий день севернее выступил Рокоссовский. Наш фронт двинулся только 14-го. Как-то странно началось наступление – артподготовка не продлилась и получаса, внезапно оборвалась. В бой пошел "особый эшелон" – в основном пехота. Могучие танковые армии не двигались с места, замерев в районах сосредоточения. Все развивалось не так, как обычно, но необычным по размаху оказался наш успех.

Причины выяснились позднее, и о них нужно сказать, ибо это показатель мастерства Красной Армии по сравнению с вермахтом. На первом месте я бы поставил руководство маршала Жукова. В отличие от прежних времен Георгий Константинович практически не покидал своего командного пункта. Страшная машина войны управлялась им из-за письменного стола, из служебного кабинета, рядом мощный узел связи. Он больше не мотался по штабам частей и соединений, не ползал по переднему краю. Нужные генералы вызывались в штаб фронта.
Этого стиля работы Г. К. Жуков отныне придерживался до самого конца войны.

Короткая артподготовка? Жуков сэкономил снаряды, которые скоро ох как пригодились! Почему первой пошла царица полей, матушка пехота? Маршал тем самым сохранил танки, которые вошли в прорыв только на третий день наступления через проходы, пробитые бессмертными пехотинцами".

Эх, как жаль, что в цепях этих "бессмертных пехотинцев" не было студента МГИМО Коли Яковлева! Мог бы и Сашу Бучина, груши околачивающего "при штабе фронта", прихватить с собой, чтобы и тот узнал, как достаются те ордена, которые Жуков навесил на грудь своему шоферу за холуйские услуги. Немцы прорывали нашу оборону артиллерией и танками, а Жуков, как видите, и в конце войны прорывал ее "бессмертной пехотой". Тактик!

Теперь оцените "оперативное мастерство" Жукова. Все три фронта должны были одновременно ударить по немцам. Конев ударил вовремя, Рокоссовский задержался на один день, поскольку его фронт отбивал наступление немцев. А Жуков ждал. Чего? Да все дело в том, что от его стояния у уходящих вперед фронтов Конева и Рокоссовского обнажались фланги, и немцы, естественно, войсками, стоящими перед фронтом Жукова, били по тылам фронтов Конева и Рокоссовского. Вот Жуков и ждал, когда перед его фронтом останется поменьше немцев, чтобы его танковые армии беспрепятственно ехали вперед, брали безоружные немецкие города, а Жуков бы хвастался – во какой у него темп наступления! Сталин по жалобе Рокоссовского и Конева дал Жукову под зад пинка, чтобы не хитрил, но ведь тот все равно оборону прорывал пехотой.

А теперь о сидении в кабинете. Кстати, от этих времен есть фотография, на которой изображен коллега Жукова, командующий 2-м Белорусским фронтом маршал Рокоссовский, который с оптикой и телефонистом в корзине воздушного шара поднимается в небо, чтобы наблюдать оттуда за полем боя. Плохо ему было видно из кабинета командного пункта, видишь ли. А Жуков командовал из кабинета. Оно и понятно. Все эти капитаны и полковники, батальоны и полки которых Жуков три дня гнал на немцев без артподготовки и танков, такие непредсказуемые. После вида своих убитых солдат могут сгоряча и выстрелить по тактику и стратегу. В кабинете оно, конечно, спокойнее. И любовь к кабинетам у Жукова давняя и абсолютно осмысленная. Вот генерал-лейтенант И.П. Галицкий 14 апреля 1942 г. прибыл на командный пункт Западного фронта, чтобы представиться командующему Жукову в связи со своим назначением начальником инженерных войск фронта. Замечу, что по уставу внутренней службы в момент представления нового боевого товарища и тот, кому он представляется, и все остальные, присутствующие в этот момент, обязаны встать и в стойке "смирно" выслушать уставные слова представления. Галицкий описывает этот эпизод так.

"В приемной я сообщил адъютанту о цели моего прихода. Он тотчас доложил командующему и, приоткрыв дверь его кабинета, жестом пригласил меня пройти туда.
Г.К. Жуков был один, сидел за столом, погрузившись в чтение. С минуту он не поднимал головы, видимо, изучал какой-то важный документ. Я окинул взглядом его кабинет. Хороший письменный стол, украшенный красивой настольной лампой, рядом с ним, слева, небольшой столик с целой батареей разных по расцветке и назначению телефонов. К письменному столу вплотную примыкал второй длинный стол, за которым проводились служебные совещания и заседания. Вокруг него стояли мягкие кресла. Чуть поодаль сейф для бумаг. На стене висела большая оперативная карта, затянутая матерчатой шторой защитного цвета. Окна прикрывали плотные, тяжелые светомаскировочные шторы. На полу лежал ковер. Все было довольно просто и в то же время уютно.
Командующий оторвался от бумаг. Я тут же представился ему".

Оцените – Галицкий сразу же должен был понять, что перед ним не какой-то там хухры-мухры, а великий полководец. А тут "ходют" всякие и мешают великому полководцу читать очень важные бумаги. Между тем, адъютант ведь все равно оторвал Жукова от чтения этих "важных бумаг" своим докладом, Жуков ведь все равно отвлекся, но не корчить из себя "великого" он не мог!

Теперь о ковре. Признаюсь, я сам долго не мог понять истинное значение ковров в кабинете начальников. Конечно, я слышал выражение "вызвать на ковер", т.е. устроить разнос подчиненному, но не понимал его смысла – почему именно "на ковер"? Зачем они в кабинетах больших начальников? Ведь это очень непрактично, кабинет – это же не спальня!

( Впервые я задумался об этом, когда в начале 70-х меня послали решить один вопрос в ЦК КП Казахстана. Была зима, на улицах слякотно. Я захожу в здание ЦК, а там все коридоры устланы ковровыми дорожками, а дорожки прикрыты… белым сукном!
Поймите мое состояние – ведь я же русский, а не американец. Это американцы могут залезть в кровать, не сняв грязных ботинок. А у нас, русских, много веков подряд хозяйки по субботам драили полы изб дресвой (чистым песком) не для того, чтобы по ним в грязных лаптях шлепать. Во всей Европе, входя в дом, обувь снимаем только мы, русские, да шведы. Как же мне в этом хреновом ЦК чуть ли не по простыням ходить в обуви с улицы, не разобувшись? Невольно, неосознанно возникает чувство вины перед хозяевами, которым ты топчешь ковер. Ни в чем не виноват, а уже виновен.).

Ведь начальник тоже бывает виноват: давая задачу подчиненному, он обязан его обеспечить всем необходимым для исполнения. А если не обеспечил, то тогда он виноват, и у подчиненного появляются к нему претензии. Ну, в какой обуви могли явиться в кабинет Жукова с претензиями вызванные с фронта генералы? Они что, по окопам в лаковых штиблетах щеголяют? И ступив грязным сапогом на ковер, они уже испытают смущение, смысл которого и не поймут. И все претензии к Жукову в голове смешает это неосознанное чувство вины. А Жукову-то этого и надо.
Так что профессионалом Жуков был особого рода – профессионалом по сгибанию подчиненных в бараний рог. Тут он был дока.

__________________________________________________ _______________________
/ Ю.И. Мухин. Убийство Сталина и Берия./

Описать все перипетии Великой войны в кратком обзоре просто не представляется возможным. Пользуясь документальными материалами, мы как бы уже определили роль двух ключевых фигур в советском руководстве в период войны. Сталина – как организатора, стратега и фактического, а не номинального Верховного командующего, и Жукова, чья истинная роль представляется весьма спорной. Собственно, полководческие таланты Г.К.Жукова были «раздуты» Хрущевым с единственной, как потом оказалось, целью – по возможности принизить роль Сталина в войне, оболгать вождя на ХХ съезде КПСС как раз в то время, когда «культ личности Хрущева» уже расцвел ярким цветом и требовалось несколько сместить акценты, то есть обвинить в авторитаризме Сталина, самому прикрываясь маской «разоблачителя культа».

Вскоре и Жуков «за ненадобностью» был отправлен на пенсию, после непродолжительного пребывания «маршала Победы» на вторых ролях в качестве командующего Одесским ВО. Этому предшествовал «барахольный скандал» в высших эшелонах, где Г.Жуков предстал не победителем фашистской Германии, не первым полководцем в ВОВ, а чуть ли не первым мародером и барахольщиком. Сталин Жукова простил – нельзя было так это запросто менять приоритеты и разжаловать героев сразу после Победы – мировое общественное мнение того требовало.

К Жукову мы еще вернемся, как бы нам этого не нехотелось.

* * *

товарищ кац · 23.11.2011, 06:30

Поддерживаю: Давайте вернемся к Жукову. А почему не хотелось бы?

27.10.2011, 20:00	#11
Олег Павловский Местный Регистрация: 20.10.2011 Адрес: город-герой Ленинград Сообщений: 5,171 Репутация: 1102	Жизнь вождя. Скажи, кто твой друг... Версия для печати СКАЖИ, КТО ТВОЙ ДРУГ… Мы продолжаем публикации отдельных глав книги Ю.Мухина и документов, а также воспоминаний о И.В.Сталине его современников в том порядке, в котором развивались события, как в нашей стране, так и за ее пределами в преддверии Второй Мировой войны. ТРУЖЕНИК ВОЙНЫ С началом войны вся власть в стране перешла в руки Государственного комитета обороны. Его, естественно, возглавил глава СССР И.В. Сталин, а спустя некоторое время, когда советские генералы на практике подтвердили свою неспособность командовать войсками, Сталин вынужден был принять на себя и должность Верховного Главнокомандующего. В энциклопедии "Великая Отечественная война 1941-1945" в статье "Государственный комитет обороны" вы можете прочесть: "Первонач. состав: И.В. Сталин (пред.), В.М. Молотов (зам. пред.), К.Е. Ворошилов, Г.М. Маленков. Позднее в ГКО введены Н.А. Булганин, Н.А. Вознесенский, А.И. Микоян". Злобные идиоты, составлявшие энциклопедию, "забыли" указать, что с самого начала в состав ГКО входил Л.П. Берия, а в середине войны он стал заместителем председателя. Все члены ГКО за что-либо отвечали, а некоторые непосредственно руководили наркоматами. Берия был поручен контроль за выполнением решений по производству самолетов и моторов, за вопросами формирования ВВС, кроме того, в дальнейшем на Берия был возложен контроль за выполнением решений о производстве вооружения, минометов, боеприпасов, танков, а также наблюдение за работой трех наркоматов: нефтяной, угольной промышленности и путей сообщения. В 1944 г. Сталин назначил Берия заместителем председателя ГКО и председателем Оперативного бюро ГКО, рассматривавшего все текущие вопросы. Л.П. Берия, само собой, руководил НКВД (разведка, контрразведка, диверсии, охрана остальных границ), кроме этого отвечал за тыл Красной Армии, за партизанское движение в тылу противника. Руководил очень хорошо, уже в 1943 г. ему присвоили звание Героя Социалистического Труда. Чтобы понять, за что Берия был удостоен этого звания, можно сравнить цифры производства в 1941-1945 гг. стрелкового оружия заводами всей Европы для фашистской армии и производство оружия наркоматами, возглавляемыми Л.П. Берия, – для РККА. Европа произвела 1048,5 тыс. пулеметов, а СССР – 1515,9 тыс. Винтовок и карабинов Европа осилила 7845,7 тыс., а СССР – 12139,3 тыс. Пистолет-пулеметов фашистские войска получили 935,4 тыс. штук, а РККА – 6173,9 тыс. И это не значит, что у нас был постоянный недостаток стрелкового оружия, а у немцев избыток. К концу войны немцы начали клепать эрзац-винтовки и, скопировав советский пистолет-пулемет ППС, в 1945 г. пытались поставить его на производство под маркой МП709. Берия не давал отсиживаться в тылу преступникам, укрывшимся от фронта в исправительно-трудовых лагерях ГУЛАГа. Историк В.Ф. Некрасов приводит такие цифры. За 1941-1944 гг. строительными организациями НКВД выполнено капитальных работ на 14,2 млрд. рублей, что составляет 14,9%, или почти седьмую часть всех выполненных за это время строительных работ по народному хозяйству СССР в целом. За 1941-1944 гг. НКВД СССР построил и сдал в эксплуатацию: – 612 оперативных аэродромов и 230 аэродромов с взлетно-посадочными полосами; – группу авиационных заводов в районе г. Куйбышева; – 3 доменные печи общей мощностью 980 тыс. т чугуна в год; – 16 мартеновских и электроплавильных печей производительностью 445 тыс. т стали; – прокатные станы общей производительностью 542 тыс. т проката; – 4 коксовые батареи производительностью 1740 тыс. т кокса; – угольные шахты и разрезы общей производительностью 6790 тыс. т угля; – 46 электрических турбин общей мощностью 596 тыс. квт; – 3573 километра новых железных дорог; – 4700 километров шоссейных дорог; – 1056 километров нефтепроводов; – 6 гидролизных и сульфатно-спиртовых заводов общей производительностью 3 млн. декалитров спирта; – 10 компрессорных станций для нефтяной промышленности; – 2 химических завода по производству соды и брома; – завод нитроглицериновых порохов; – мощную радиовещательную станцию. По главнейшим видам продукции промышленными предприятиями НКВД СССР за 1941-1944 гг. выдано: – золота в переводе на химически чистое 315 т, – олова в концентратах 14 398 т, – вольфрамового концентрата 6795 т, – молибденового концентрата 1561 т, – никеля электролитного 6511 т, – меди черновой 6081 т, – хромовой руды 936 тыс. т, – угля 8924 тыс. т, – сажи газовой 10150 т, – нефти 407 тыс. т, – мин (82-мм и 120-мм) 30,2 млн. штук, – леса и дров 90 млн. куб. м. Так, еще 6 августа 1940 г. правительством было принято решение о создании в районе г. Куйбышева трех авиационных заводов. Строительство было возложено на НКВД СССР. Через полтора года после начала войны весь комплекс Безыменских заводов, состоящий из 10 единиц, мощной ТЭЦ, большого жилого города с населением более 100 тыс. человек, с водопроводом, канализацией и развитой сетью железных и шоссейных дорог, был готов. Был построен также авиазавод в г. Омске. Согласитесь, читатель, что и аппарат у Берия, и сам он умели, особенно в критических ситуациях, работать быстро и качественно, а сам Лаврентий Павлович умел еще и доложить об этом вовремя и красиво. 15 марта 1944 г. Берия доложил Сталину, что Карагандастрой НКВД выполнил в срок постановление ГКО по строительству угольного разреза Карагандинского бассейна производительностью 1,5 млн. т угля в год. Комиссия Наркомугля и НКВД, говорится в документе, 12 марта 1944 г. приняла разрез в постоянную эксплуатацию, отметив, что работы по строительству выполнены на отлично и в исключительно короткий срок. 28 апреля 1944 г. Берия докладывает Сталину, что Тагилстрой НКВД закончил строительство и сдал в промышленную эксплуатацию на Ново-Тагильском металлургическом заводе мощную доменную печь No.3 производительностью 400-450 тыс. т чугуна в год. 27 апреля 1944 г. печь выдала первый чугун. Заканчивалось также строительство двух мартеновских печей по 75 тыс. т стали в год, химического и литейного цехов. Основные строительно-монтажные работы по коксовой батарее выполнены за 10 месяцев и по доменной печи за 9 месяцев. Коксовая батарея и доменная печь приняты правительственной комиссией с оценкой отлично. Однако ни в одной из этих победных реляций мы ни слова не найдем о том, какой ценой для заключенных все это достигалось. А зачем об этом писать? Ведь и так понятно, что преступникам победа в Великой Отечественной войне досталась гораздо меньшей ценой, чем тем почти 9 млн. честных советских людей, которые пали за эту победу в боях. И, кстати, Берия не историк-болтун и, конечно, "умел доложить красиво" – было о чем. Но продолжим о работе Берия в той войне. На совещании высшего командного состава немецкой армии 5.12.1940 г. Гитлер, давая задание на разработку плана войны с СССР, пояснил, в чем заключается главный стратегический замысел войны (выделено мною): "Если русские понесут поражение в результате ряда наших ударов, то начиная с определенного момента, как это уже было в Польше, из строя выйдут транспорт и связь и тому подобное и наступит полная дезорганизация". Действительно, "в результате ряда ударов" войска РККА понесли "поражение", действительно, в "определенный момент" началась дезорганизация транспорта, нарком путей сообщения ("железный нарком") Л.М. Каганович расписался в своем бессилии и был снят с должности, но СССР не был Польшей, и работа транспорта была быстро восстановлена. Да, Сталин лично возглавил Транспортный комитет, но ведь у него нагрузки было сверх всякой меры, а в ГКО за транспорт отвечал Л.П. Берия. В 1942 г. немцы вышли к Волге, перерезав пути сообщения по ее правому берегу, а Берия снял со строившейся еще тогда Байкало-Амурской магистрали рельсы и шпалы, в считанное время построил железную дорогу вдоль ее левого берега. Немцы вышли к Кавказу и захватили северокавказский нефтеносный район. А Берия еще в 1941 г. начал рыть хранилища на Урале и запасать в них нефть. Тяжело было, но ни боевая техника, ни транспорт не остановились. Берия, как вы увидите и дальше, любил и умел строить. Такой вот пример. За два года войны немцы так и не сумели восстановить железнодорожный мост через Днепр в Запорожье, и все их южные армии снабжались по единственному мосту в Днепропетровске. Американцы считают себя чемпионами мира по строительству мостов, поскольку в 1945 г. они построили железнодорожный мост через Рейн в районе Дуйсбурга с темпом 56 м в сутки. Строители Берия в 1943 г. строили железнодорожные мосты через Днепр с темпом 81,5 м в сутки (Киев, ноябрь 1943 г.). СОЛДАТЫ НКВД Кстати, не дал немцам перевалить Кавказский хребет и соединиться с Турцией (которая бы в этом случае вступила в войну на стороне немцев) тоже Берия. В критический момент обороны Кавказа он возглавил войска Кавказского направления. Между прочим, в ту войну генералы НКВД очень сильно поубавили спеси армейским генералам, которые свысока расценивают способности генералов внутренних войск воевать. В отличие от РККА, пограничные войска, входившие в НКВД, встретили удар немцев полностью изготовленные к бою, отходили от границы только по приказу и организованно. Это предопределило, что уже в июле 1941 г. организация Фронта резервных армий, прикрывавших Москву, была поручена начальнику войск Белорусского пограничного округа генерал-лейтенанту И.А. Богданову (впоследствии он остался заместителем Г.К. Жукова). Из шести армий этого фронта четырьмя командовали генералы НКВД. Заместитель Берия по войскам генерал-лейтенант И.И. Масленников командовал 29-й армией, начальник войск Украинского пограничного округа генерал-майор В.А. Хоменко – 3-й, начальник войск Карело-Финского пограничного округа генерал-майор В.Н. Долматов – 31-й, начальник войск Прибалтийского пограничного округа генерал-майор К.И. Ракутин – 24-й. А генералы РККА в это время списывались в резерв или отправлялись на службу в тыловые округа. Именно НКВД Советская Армия обязана гвардией. 18 сентября 1941 г. 100-я, 127-я, 153-я и 161-я дивизии 24-й армии генерала К.И. Ракутина были переименованы в 1-ю, 2-ю, 3-ю и 4-ю гвардейские дивизии. Генерал Масленников после сражений под Москвой, в которых он был трижды ранен, командовал Северной группой войск Закавказского фронта, затем армиями и фронтами. Закончил он войну командующим 3-м Прибалтийским фронтом. Другим генералам НКВД повезло меньше: генерал-лейтенант И.А. Богданов и генерал-майор К.И. Ракитин приняли смерть в боях за Москву, в 1943 г., уже генерал-лейтенантом, был убит при освобождении г. Никополь В.А. Хоменко. Каков был нарком, таковы были и его генералы}. Существует сентенция, что если бы в войнах гибли генералы, то войны бы не было. К генералам НКВД, как видите, это не относится. И несколько слов о верности. Сдавшись в плен и перейдя на сторону немцев, ряд советских генералов и офицеров сформировали на службе у Гитлера Русскую освободительную армию (РОА). Состояла она из двух дивизий, третью так и не успели сформировать. При РОА сразу же была организована офицерская школа, затем еще одна под началом генерал-майора, бывшего заместителя начальника штаба 6-й армии РККА. Третий выпуск в 605 офицеров этой школы так и не состоялся. Как видим, хотя в плену у немцев находилось несколько сот тысяч советских офицеров, предатели испытывали недостаток в офицерских кадрах. Зато у них не было никакого недостатка в генералах. Гитлеру служили: 1 командующий армией, 2 начальника штаба армии, 1 командир корпуса, 2 командира дивизий РККА. Не обошлось и без "верных ленинцев". Член военного совета 32-й армии бригадный комиссар Жиленков пояснял предателям, что фашизм – это молодость мира. (Как и сегодня все эти капээсэсовские ублюдки поясняют тем, на шее которых они сидели, что дать разворовать Россию – это для нее единственный верный путь). Тогда после войны всех этих предателей повесили, сегодня они, само собой, объявлены жертвами сталинизма. Среди предателей были представители всех родов войск РККА, не было только генералов НКВД. На 88 сдавшихся и попавших в плен советских генералов (из 994 довоенных) приходится 4 застрелившихся во избежание плена. Один из них – генерал НКВД, ставший начальником контрразведки РККА, А.Н. Михеев – застрелился, попав в окружение под Киевом. * _______________________________________ * Источники: Ю.И Мухин. Убийство Сталина и Берия. __________________ – Палач! Ты помнишь Нюрнберг?

27.10.2011, 20:21	#12
Олег Павловский Местный Регистрация: 20.10.2011 Адрес: город-герой Ленинград Сообщений: 5,171 Репутация: 1102	Жизнь вождя. Жить стало веселее! ЖИТЬ СТАЛО ВЕСЕЛЕЕ! Перепечатка с незначительными изменениями работ популярных авторов и выдача их за собственные «исследования» называется плагиатом. Поэтому имеет смысл помещать цитируемый материал в оригинальном виде со ссылкой на первоисточник. Во-первых, таким образом, исключаются возможные искажения смысла первоисточника, подлинности документальных материалов использованных цитируемым автором. Во- вторых, цель подобного обзора – заинтересовать читателя и дать возможность читателю самому, используя ссылки, более детально разобраться в освещаемой проблеме. ================================================== ============ Жить стало лучше, жить стало веселее! — распространённый вариант фразы, произнесённой Сталиным 17 ноября 1935 года в выступлении на Первом всесоюзном совещании рабочих и работниц — стахановцев. Полностью фраза звучала следующим образом: «Жить стало лучше, товарищи. Жить стало веселее». Поводом для подобной оценки ситуации стала отмена в стране карточной системы снабжения населения хлебом, мукой и крупами, создающая «благоприятные условия для дальнейшего роста благосостояния рабочих и крестьянских масс». Сталин заимствовал эту фразу из письма родителей «народного академика» Т. Д. Лысенко, которое последний ему показал. Злая ирония фразы заключается в том, что произнесена она была накануне пика сталинских массовых репрессий конца 1930-х годов. В этом значении фразу, как правило, используют сегодня, отмечая ею ложный оптимизм, некий подвох в том, что внешне кажется или пытаются представить положительным явлением. / Википедия /. * ================================================== ============ Жить стало лучше и веселее, с этим были согласны и старые и молодые. Нет, это не были годы изобилия, людям еще очень многого не хватало. Но пожилые могли сравнивать. На их глазах ушла в прошлое карточная система, а с нею и пустые, украшенные лишь банками желудевого кофе и муляжами ветчинных окороков витрины, бесконечные очереди за хлебом и картошкой, в которые надо было становиться с раннего утра… Жить стало лучше. Жить стало веселее, и это первой почувствовала молодежь, заполняющая бесчисленные танцплощадки, там и сям открывающиеся кафе. Летом по вечерам из окон домов неслись звуки патефонов, на эстрадах гремели джаз-оркестры… И казалось, что так будет всегда, что с каждым годом жить будет лучше и веселее. / Александр Чаковский. «Блокада»./ . . . . . . . . Специалисты из Википедии не могут обойтись без определения «сталинские репрессии». С не меньшим успехом репрессии можно было назвать «молотовскими», репрессиями Менжинского, Ягоды («жертва сталинизма»), Ежова. Именно эти лица занимали в означенный период посты руководителей советского государства и его карательных органов. Чем закончились «старания» Ягоды и Ежова для них самих – читателям хорошо известно. К этому вопросу мы, так или иначе, еще вернемся. Коллективизацию, связанные с ней проблемы и их причины, а также успешное ее завершение мы тоже выделим как отдельный вопрос. Сейчас попробуем охарактеризовать в целом двадцатилетний отрезок относительно мирной жизни молодого советского государства после окончания гражданской войны и вплоть до вероломного нападения гитлеровской Германии на Советский Союз в июне 1941 г. Вероломным нападение Гитлера следует считать хотя бы после заключения двухстороннего соглашения о ненападении между двумя странами – «Пакт Молотова-Риббентропа». / О.П./ ХОЗЯЙСТВЕННЫЙ ПОДВИГ За эти 20 лет коммунисты совершили в России управленческий подвиг, которого в истории мира никогда не было. Они нищую, аграрную Россию, в которой 85% населения едва кормило себя в деревне, разрушенную в ходе Первой мировой и длящейся до конца 1920 года Гражданской войны, отстроили и вывели по экономическому благосостоянию на второе, после США, место в мире. Если в Царской России, в которой вместе с Польшей и Финляндией проживали 9% от мирового населения, производилось всего 4% мировой промышленной продукции, т. е. если считать на душу населения, в 2 раза меньше даже среднемирового уровня, то уже в 1937 году СССР, имея без Польши и Финляндии всего 8% населения от мирового, производил 13,7% мировой промышленной продукции. Если в 1938 году в соседней буржуазной Польше на душу населения в пересчете на золото из бюджета приходилось всего 12 грамм, то из бюджета СССР на каждого советского гражданина приходилось трат на стоимость 564 грамма золота. Причем СССР был совершенно явно выраженным государством трудящихся, в нем не было никаких паразитов, грабящих трудового человека на законных основаниях – не было таких законов! К примеру, в 1940 году при средней зарплате по стране в 339 рублей, нарком (министр) внутренних дел СССР Л.П. Берия получал всего в 10 раз больше – 3500 рублей, но просто хороший рабочий на металлургическом заводе зарабатывал 1500 рублей, а передовой рабочий-стахановец – зарабатывал до 10 000. И скрыть это от трудящихся всего мира было нельзя, и эти трудящиеся рвались в СССР. Такие вот примеры. 1 сентября 1939 года началась война между Польшей и Германией, на третий день польская армия начала удирать от немцев, к 16 сентября из Польши удрало польское правительство. Никто не ожидал такой развязки, Советский Союз с 17 сентября стал срочно вводить на территорию бывшей Польши войска, прикрывая ими местное белорусское и украинское население, до этого являвшееся гражданами Польши. Советский Союз, не имея еще на этих территориях никаких органов власти, запросил местное население, не хочет ли оно присоединиться к СССР? В три недели это население организовало тайное голосование, на которое пришло 94,8% избирателей, их которых всего 9,2% проголосовало против объединения, а 90,8% – за него. Сравним, начиная с конца прошлого века все СМИ, убеждали поляков в необходимости объединения с Европой, в 2002 году на голосование по этому вопросу пришло чуть более 70% населения, а за объединение с Европой проголосовало 60% из них. А уже через 2 года на выборы депутатов Европарламента пришло 20% польских граждан. А тогда, повторю, 95% из них пришло на голосование и 91% проголосовал за объединение с СССР! Тогда все трудящиеся стремились в Советский Союз. Сегодня венгерские историки о тех годах пишут: «Около 20 тысяч жителей венгерского Закарпатья перешли границу и осели в СССР. Те же, кто не решался на такой смелый шаг, но верили, что жизнь при советском строе лучше, собирались большими группами в отдельных местах Закарпатья и ждали прихода русских солдат. В надежде на то же в Закарпатье перешла и часть населения Северной Трансильвании. Кроме того, в посольство СССР в Будапеште поступило большое количество заявлений от подданных Венгрии с просьбой принять их в советское гражданство…» Такое положение доказывало, что коммунисты правы, что Коммунизм – это то, что необходимо всем трудящимся. И естественно, что коммунист Сталин не мог терпеть ситуацию, при которой само строительство Коммунизма заведено в тупик осуществлением власти в СССР партией коммунистов. Партию коммунистов в СССР от власти следовало освободить. И Сталин начал с начала – с основного закона СССР. В 1936 году Верховный Совет СССР принимает новую Конституцию СССР, которая в те годы имела неофициальное название «сталинской», и эта Конституция расчищала народу дорогу к Коммунизму. * ================================================== ================= Тем не менее, выдающаяся роль в становлении советской власти, подъеме тяжелой и легкой промышленности и сельского хозяйства, создании Красной Армии – в скором будущем лучшей и сильнейшей армии в мире – принадлежала руководящей роли ВКП(б), и ее генерального секретаря И.В.Сталина. Сталин не являлся формальным руководителем государства и даже Наркомом обороны и Верховным Главнокомандующим он вынужден был стать после ряда неудач в начальный период войны, после целого ряда ошибок советского генералитета и прямого предательства командующего западным фронтом генерала Д.Г.Павлова. Многие руководители советского государства не могли или не хотели брать на себя ответственность за решение наиболее важных, ключевых задач государственного строительства, внутренней и внешней политики и СССР, а предпочитали «культурно отдыхать» на курортах, запасаться барахлом и участвовать в заговорах, которым к счастью не суждено было осуществиться. По сути, министры (наркомы), генералы и иные руководители занимались «тихим саботажем» твердой и целенаправленной политики вождя и его единомышленников. Коммунизм для этих «верных ленинцев» представлялся царством справедливости для себя любимых, и только во вторую очередь – для всех остальных. Уголовное преследование ( в том числе и по ст. 58) и Процессы середины 30-х годов над паразитами, расхитителями и предателями Родины впоследствии был названы «сталинскими репрессиями» несмотря на то, что нет ни одного документа подтверждающего инициативу Сталина в проведении «чисток». А вот документов, докладных записок и требований «расстреливать как можно больше врагов» исходящих от пламенного коммуниста Н.С.Хрущева, например, более чем достаточно. Этот «верный ленинец» и начал борьбу с культом личности давно умершего вождя и разоблачением его злодеяний как раз в тот период, когда культ личности Хрущева приобретал все больший размах, должность первого секретаря ЦК вновь преобразована в должность Генерального, а золотые звезды героев постепенно становились неотъемлемой принадлежностью гардероба руководителя государства. Управление страной переходило в руки партийной бюрократии – партноменклатуры. Под знаменем марксизма-ленинизма, под руководством коммунистической партии советский народ не только совершал чудеса в науке, строительстве и освоение труднодоступных территорий страны, но и под влиянием повсеместно насаждавшегося номенклатурой формализма постепенно утрачивал мечты о светлом будущем. Под маской члена многомиллионной партии коммунистов удобно устроился мещанин. ======================================= Источники: Ю.И Мухин «За что убит Сталин?» Википедия. __________________ – Палач! Ты помнишь Нюрнберг? Последний раз редактировалось Олег Павловский; 27.10.2011 в 20:38.

27.10.2011, 22:27	#13
Олег Павловский Местный Регистрация: 20.10.2011 Адрес: город-герой Ленинград Сообщений: 5,171 Репутация: 1102	Жизнь вождя. Расказы о том времени. ЛАЗУТЧИЦА В 1932-1933 гг. она была совсем маленькой девочкой. Ее мама работала на даче И.В. Сталина, которую впоследствии станут называть «Ближней», а она прибегала на эту дачу из соседней деревеньки порезвиться и помочь маме. Когда я попросил вспомнить все-все, что сохранилось в ее памяти из того счастливого детства, и объяснил, с какой целью упрашиваю, она застеснялась и попросила не называть ее имени. Договорились, что я представлю ее как Римма Ивановна. * * * - Римма Ивановна! А как же Вас пропускал часовой, не боялся, что ему влетит за такую халатность? - Ой, что Вы! Какой часовой! Мы наладились прямиком через забор и на дачу. Это уж когда я первоклашкой стала, несколько раз приходила к маме, соблюдая правила приличия. Стала вроде бы взрослой и серьезной, и потому пользовалась официальной проходной. Да и что часовой, он скорее для «фасону» там стоял, все больше ворота открывал; так, привратник с винтовкой. Так что все одно: что через забор, что мимо часового... - Все равно, этот поступок - вроде как нарушение режима охраны объекта. - Я и сама потом уж, став взрослой, задумывалась: какая же это к дьяволу охрана? Это сейчас охрана. А тогда тот, со штыком на входе, и второй, которого я видела на территории, был в ремнях и «без штыка». Вот эту разницу тогда отметило мое детское любопытство, потому что я спрашивала отца, почему один дядя военный со «штыком», а другому не дали. Я-то потом поняла, глупенькая: у второго был револьвер или наган, или... как там тогда было, ну, в общем, пистолет. Может, и еще где охрана была, как потом писали, сидела по кустам, только я никогда их не видела. Ну, хорошо, пусть где-то пряталась охрана. А забор дачный, через который мы пролезали на дачу? Это же не то, что препятствие, срамота одна. - Римма Ивановна! Вот Вы говорите, что были маленькой и в то же время преодолевали забор... - Нет, мы не перелезали, мы сквозь забор пролезали. Это сейчас заборы трехметровые, кирпичные, что за ними творится - сам леший не увидит. А тогда забор был в виде штакетника. Дощечки тоненькие, узкие - в ширину лыжи. Сверху затесанные уголком, в точности, как забор из лыж. А расстояние между лыжами такое, что голова просовывалась. Шнырь! И на даче. - И не боялись? - А чего бояться? С одной стороны, мы тогда и не понимали того, что делали; а с другой - забор был такой хиленький, какой-то заброшенный. В деревеньках по соседству и то лучше были. Складывалось впечатление, что стоит он в лесу по ошибке, неизвестно зачем; мешает гулять. - Римма Ивановна, вот Вы несколько раз кряду упомянули «мы». Почему не «я»? - Э, батенька! Раньше подружки - как сестры были! С подружкой, конечно. Просто по малолетству страшновато было одной ходить по лесу. Я имею в виду вне дачи. Он, лес, хоть и недолгий был, а все же неуютно. Как раз по ту сторону, когда пролезешь сквозь забор, там уже и не боишься. - А Вы туда ходили специально к маме или там как-то по-особенному было, красиво, что ли, и Вы бегали туда погулять? - Дело в том, что в том лесу или, может быть, прилесье, так вернее, никогда не было взрослых. Наверное, понимали, что это не совсем обычная зона. Ну, а нам что? Нам и цветы, и грибы, и красота, и тишина. А вот за ограду проникли первый раз случайно. У нас была большая-большая кошка, как крупный заяц. (Римма Ивановна в этот момент развела руками, показывая, каких размеров была кошка). Однажды мы гуляли близко от забора, а наша кошка бросилась от нас и сквозь забор вприпрыжку (трава мешала) побежала к дому. Мы за ней. Одна дощечка в заборе легко поддалась, а может, и полусгнившая была, не помню. А может быть, в том месте ширина между «лыжами» была больше, не помню. Мы спешили за кошкой и как-то легко оказались по ту сторону забора. Побежали в том направлении, куда убежала кошка. Насколько помню, бежали недолго и тут же уткнулись в дом. Необъяснимо, но кошка словно поджидала нас, а, завидев, юркнула под фундамент. Мы стали выманивать ее оттуда, и, кажется, не в меру расшумелись. Говорю так потому, что какой-то дядя, назовем его «смотрителем порядка», окликнул нас: «Вы что расшумелись? Чьи вы будете?» Мы с подружкой в один голос, почти перебивая друг друга: - Тетя Настя наша здесь. - Моя мама тут работает. Потом возник «дядя» в ремнях, высокий, и зачем-то переспросил, чьи мы. Потом сказал: «Ну, пойдемте!» Обошли дом и он окликнул: «Настя, узнаешь лазутчиков? Твои?» Мама едва успела ответить и тут же принялась отчитывать нас тихим голосом. Раньше дети были послушными. Мы стояли молча, слушали и, кажется, не понимали, что мы такого сделали. Я-то ничего. Меня отчитывала моя мама. А вот подружка испугалась: тетя Настя ругает, чужой дядя молчит и скрипит ремнями. И она расплакалась. Правда, дома уже досталось и мне. После этого мы пролезали на дачу не случайно, как в первый раз, а вполне осознанно. Только к дому не подходили. Случались такие «культпоходы» редко, но были. Потом этот «дикий» вид туризма и вовсе прекратился. Подружка, видимо, проговорилась дома, родители и запретили. А одна я не решалась ходить через лес, пришлось проходить «культурно». Часовой только слегка наклонится (я, наверное, ему по колено была) и коротко скажет: «А ты куда?» «Я к маме». И все, вот и весь режим. На даче я вертелась около мамы и то больше потому, что мама не разрешала «бегать далеко». Иногда попадалась на глаза тому дяде в портупеях, и он тихо так, с присмешкой: «А, лазутчица! Как отдыхается?» В другой раз скажет: «Маме помогаешь?» Вот так я и числилась лазутчицей. Вспоминая свои детские выходки, уже будучи студенткой, я пришла к выводу, что такая доступность (или свобода, если угодно) была в такое время, когда там не было Иосифа Виссарионовича. А уж когда он уезжал на Кавказ принимать ванны, прислуга почти разгуливала (всюду), как у себя дома. Однажды, это было уж когда я первоклашкой стала, мама завела меня внутрь дома. Я хоть и малышкой была, но ощутила состояние какой-то торжественности, ожидание чего-то необыкновенного от увиденного в доме, где живет и работает наш вождь товарищ Сталин. Вы знаете, я была удивлена (или как сейчас говорят, шокирована) настолько, что подумала: мама меня обманывает. Я увидела такую скромность, такую простоту и, может быть, даже аскетичность, какая бывает только у самых обычных людей. Я подняла голову, посмотрела на маму и ничего не спросила. Мой молчаливый вопрос, по-видимому, не был для нее неожиданностью. Она, наверное, и завела меня в дом, чтобы подтвердить свои слова: «Да, вот так живет товарищ Сталин! Как все советские люди!» Предметы мебели подтверждали сказанное. Такая же, как у нас дома, простенькая этажерка. Сверху, кажется, книги, а на второй полке пластинки. Я как-то больше обратила внимание на этот момент. Запомнила: сверху лежала «Сулико», второй - «Калинка». Дальше не стала смотреть, кажется, окликнула мама. Обычный шкаф с книгами, забит ими аккуратно и плотно. На второй полке стакан с хорошо заточенными карандашами. Запомнила, потому что потом училась затачивать их, «как у товарища Сталина». Кажется, преуспела, потому что, уже будучи студенткой, выслушивала похвалы от сокурсников на сей счет. Стакан с карандашами простенький, даже не серебряный. Такой, какие дома, если разобьешь, то и не особенно влетит от мамы. Диван дерматиновый, потертый. Не кожаный, это точно. Я запомнила ощущение грубой, обтянутой поверхности. Уверена - не кожаный. На каждом предмете (мебельном) - овальная бирка. Раньше такой порядок был. Выдавали мебель и за ее эксплуатацию высчитывали рубля три в месяц. Лет через 15 мебель считалась оплаченной и становилась собственностью владельца. Мама положила на бок (почти перевернула) стул и показала бирку. Смотреть на бирки мне было неинтересно, и я вновь направилась к этажерке с пластинками. Мамин голос остановил: «А если разобьешь?» Второй раз потрогать пластинки мне не удалось, а больше там ничего интересного для меня не было. Я увидела, что товарищ Сталин живет так же, как и все мы. ОПЕРАТИВНОСТЬ Нижеследующий рассказ Риммы Ивановны взят из ее длительного повествования о жилищной проблеме. Дом на Маросейке, где мы жили, был заселен, не считаясь с чинами и должностями, от генерала до уборщицы. Длинный такой коридор, а справа и слева комнаты. Все друг друга знали, здоровались, вежливые были тогда люди: генерал здоровался с уборщицей. И вдруг в доме переполох, какая-то паника. Это было... война еще не закончилась. Местный районный депутат Сарычева объявила о выселении всех жильцов и немедленно (хотели сделать поликлинику для института М. Тореза). Все суетились, требовали что-то от Сарычевой, и все без толку. А мы с Катей, возьми, да и возмутись: «Кто она такая, эта Сарычева? Что, на нее управы нет?» Катя - баскетболистка, капитан сборной была; мы тогда* впервые выиграли какое-то первенство по баскетболу, то ли в мире, то ли в Европе, и ей дали квартиру в нашем доме. Мы с ней решили обратиться прямо к товарищу Сталину. Где приемная, мы знали. Подходим, окошечко такое, сначала вроде оробели, а потом, когда сидящая женщина таким приятным, вежливым голосом спросила, что нам нужно, мы и осмелели. - Можно написать товарищу Сталину? - Пожалуйста, а кто Вы такие? Мы объяснили проблему, женщина сказала, что много подписей нельзя. «Вас двое, ну и хорошо». Мы тут же присели писать. Какая-то другая дама подходила, помогала со стилистикой, придавала нашей записке казенный вид. Сдали где-то во второй половине дня, ближе к вечеру. А в 7 часов утра звонок в дверь. Рослый такой мужчина стоит, красивый. - Вы писали товарищу Сталину? Ну, думаю, арестовать пришли. Мы тогда были наслышаны о таких случаях. - Да, я писала товарищу Сталину, - мне показалось, что я ответила даже с каким-то вызовом. Рослый и красивый вытаскивает конверт, из него достает лист, протягивает мне и говорит: «Тогда распишитесь вот здесь об уведомлении», - и протягивает мне другой лист. А на первом - список всех жильцов дома, всех до единого: и уборщиц, и генералов, - и сверху жирный заголовок: «Предоставить отдельные квартиры...» Вот так мы переселились из «коммуналки», в которой, кстати, было интересно. Рассказ мне показался нехарактерным, о чем я и заявил Римме Ивановне: - Очевидно, эта работа была подготовлена заранее и Ваша просьба наложилась на готовое решение. - Может быть! Может быть! А как тогда объяснить вот такой случай? - не сдавалась Римма Ивановна. Саша Марганова тяжело болела туберкулезом. (Я не стал перебивать Римму Ивановну, чтобы уточнить о степени их знакомства). Жили они на Кутузовском, в однокомнатной квартире, окнами на теневую сторону. Муж работал в ЦК. Не знаю, обращался ли он с просьбой у себя на работе, но с местными властями помучился. Он просил только об одном - поменять квартиру на солнечную сторону. Саше было легче на солнце. Очевидно, бюрократия его достала так, что однажды он не выдержал и написал письмо товарищу Сталину. И что бы вы думали? К утру был ответ - копия документа, в котором говорилось: предоставить двухкомнатную квартиру с окнами на солнечную сторону. Вторая комната для ребенка (или больной). - Ну, что Вы на это скажете? А что говорить в таких случаях? Мы вместе с Риммой Ивановной заключили: расскажи об этом школьникам, не поверят. Римму Ивановну я успокоил: наши читатели не настолько оболванены демпропагандой, чтобы не поверить. * Очевидно, Римма Ивановна имела в виду - перед войной. ПОДАРКИ ОТ СТАЛИНА Боясь лишний раз причинить беспокойство своим посещением, я опустил газету «Дуэль» (N 6/02 г.) в почтовый ящик Риммы Ивановны. На второй день раздался звонок. Римма Ивановна прочла свои воспоминая* и готова меня отчитать за некоторое отступление от истины. - Приезжайте. Чего ради изъясняться по телефону. И вот я снова у Риммы Ивановны; теперь вопросы задаю не я; беседу ведет она. - Вы понимаете, ошибка состоит в том, что у читателя может сложиться упрощенное представление о том времени. Вы акцентировали все внимание на моей персоне и получилось в результате, что такая вольность была позволена только мне, потому что на даче работала моя мама. Нет и еще раз нет. Туда забирались и мои сверстницы и бегали там, как в своем собственном саду, и безобразничали, как все детишки шалят в таком возрасте, но никто никогда не удалял их с дачи или не делал замечания. (На словах «никто и никогда» Римма Ивановна сделала ударение, подчеркивая тем самым, что происходящее было не какой-либо случайностью, а явлением системным.) - Вы ограничили время предвоенным периодом, может быть и я тут несколько виновата. Получилось так, будто подобная простота и вольность относится к далекому прошлому и что со временем что-либо могло измениться. Нисколько! Вот послушайте. После войны мы с мужем жили на Кутузовском. Тогда в виде прогулки (это не так уж и далеко) забрели туда, где я бегала в детстве, в тот лесок при даче Сталина. Ничего не изменилось: такой же щелевой забор, такой же легкий доступ на территорию дачи, такая же фривольность для детворы. Помню, это было перед его смертью, в 1951 г. или 1952 г., мы гуляли там. Теперь на дачу бегали мои дети; словно сменили меня, унаследовали мои шалости. Бегали там и другие ребята; ловили бабочек, весной ломали веточки вербы. Муж пытался строгим голосом останавливать «молодых лазутчиков», я, наоборот, не возражала, может быть, даже и поощряла. Было такое настроение... хотелось побежать туда вслед за детишками. Особенно запомнилось мне это желание, когда однажды они наперебой тараторили, что им в окно улыбался Сталин и помахал рукой. Очарование от улыбки Сталина - незабываемо. Мне однажды посчастливилось испытать это чувство. Я имела привычку в 7 утра бегать на рынок за свежим парным молоком. (как я уже сказала, мы тогда жили на Кутузовском). И почти как часы, в 7 утра машина Сталина мчалась по Кутузовскому к центру. Одна машина; ни впереди, ни сзади никого, без всякого эскорта, без охраны, только Сталин и рядом Коля - охранник! Я не выдержал, перебил: - Римма Ивановна! Но ведь утверждают, что Сталин начинал рабочий день в 11 утра. Работал до 3-4 утра, потом отдыхал до 10. - Не знаю, что там говорят, но я утверждаю: не один раз, а очень даже часто видела, как Сталин в 7 утра едет по Кутузовскому к центру. Очевидно, был у него и такой распорядок, о котором Вы говорите, но повторяю, я видела его НЕ-ОД-НО-КРАТНО! В 7 утра. - Извините, Римма Ивановна, я перебил Вас. - Наоборот, это хорошо, что Вы остановились на этом моменте. - Сталин был трудяга. То, что он работал много и допоздна, считают не такой уж серьезной нагрузкой; он, мол, просто смещал время работы, потом все равно отдыхал, отсыпался до 11-и. Может и так, только это не было системой. Так вот, я снова об улыбке. Как-то мне надо было перейти на противоположную сторону, переход перегородил здоровенный милиционер, так жезлом... вытянул руку и не пускает. Я ему этак непринужденно: - Чего осторожничаете? Никаких машин нет. Далеко еще, я успею перебежать. Он, не оборачиваясь, в ответ: - Товарищ Сталин едет, видишь на какой скорости! - Ну и что, что товарищ Сталин? - сорвалось у меня. Пока мы препирались с этим единственным блюстителем порядка на «правительственной» трассе, машина почти приблизилась. Во второй или третьей полосе; хорошо вижу - у окна лицо товарища Сталина. Я вывернулась из-за спины милиционера и замахала рукой. Успела увидеть: Иосиф Виссарионович улыбался и помахал мне в ответ. С Колей - телохранителем Сталина - мы были знакомы. Когда-то жили в том самом (знаменитом) доме на Маросейке - Петровеликий переулок, N 6/8. Он жил там со своей мамой. Сталин всегда передавал ей конфеты. Так и говорил: «Это подарок твоей маме». А Коля неизменно повторял одно и тоже: «Вам передал тов. Сталин». (Раньше родителей называли на Вы; еще держались обычаи старины. Правда, набирала силу европейская мода - «ты»; во многих семьях начинали переходить на эту форму взаимоотношений). Поскольку подарки были частыми, то далее угощения следовали то ли в порядке симпатий, то ли еще по какому-то признаку... Во всяком случае мне конфеты перепадали частенько. Сталин любил делать подарки детям! Даже совершенно незнакомым. Расскажу такой случай, хотя скорее это был обычай. Всегда, когда проезжал по Гоголевскому бульвару, останавливался у песочницы с детишками и угощал конфетами. Там такое место было на Гоголевском: киоск и рядом в скверике - песочница. Киоск не газетный, уточнила Римма Ивановна, видимо, заметив на моем лице какое-то недоумение, гастрономический. В нем были конфеты, печенье и папиросы. Сталин, когда проезжал, всегда останавливался, покупал конфеты... - Сталин сам это делал или посылал Колю? - не вытерпел я с уточнениями. - Сам! Выходил из машины, покупал коробку конфет, конечно, не доверху... - Как это, коробку не доверху? - не понял я. (В нашем сознании коробка конфет - это та нарядная упаковка, которую мы привыкли видеть, и как она может быть не «доверху» - непонятно). - Конфеты были рассыпные в картонных коробках. Продавщица взвешивала разного сорта, ссыпала в порожнюю, Сталин забирал. Сталин сам! Приносил их в песочницу детишкам и всегда приговаривал: «Ребята, налетайте!». И так добро-добро улыбался. Всегда! Мне об этом рассказывал Коля. А потом в точности слышала от секретарши Андрея. (На вопрос, кто такой Андрей, Римма Ивановна кратко пояснила: должность, напоминающая сотрудника нынешней администрации). Секретарша, имя у нее было нерусское, необычное и не запомнилось, была в декрете и всегда гуляла на бульваре. Она лично была свидетелем того, что я Вам рассказала. И даже слова его повторила. И еще говорила об улыбке. * * * - А знаете что, - перевела разговор Римма Ивановна, - раз речь зашла о конфетах, давайте пить чай! - Спасибо, спасибо, Римма Ивановна! Я ведь «сбежал» с работы, лучше в другой раз. Зато теперь у меня есть повод вновь встречаться с интересным человеком. Позвоню и смело заявлю: - Я принимаю предложение попить чаю. Беседовал А.К. ДМИТРИЕВ ================================================== =========== * * * __________________ – Палач! Ты помнишь Нюрнберг? Последний раз редактировалось Олег Павловский; 27.10.2011 в 22:30.

27.10.2011, 22:35	#14
Олег Павловский Местный Регистрация: 20.10.2011 Адрес: город-герой Ленинград Сообщений: 5,171 Репутация: 1102	Жизнь вождя. В начале славных дел. В НАЧАЛЕ СЛАВНЫХ ДЕЛ Был ли И.Сталин военачальником? Этот факт демократы нет-нет, да и ставят под сомнение. ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА После начала гражданской войны Сталин был командирован на юг России в качестве чрезвычайного уполномоченного ВЦИК по заготовке и вывозу хлеба с Северного Кавказа в промышленные центры. Прибыв 6 июня 1918 года в Царицын, Сталин навел порядок в городе, обеспечил доставку продовольствия в Москву и занялся обороной Царицына от войск атамана Краснова. Совместно с К.Е.Ворошиловым он сумел отстоять город и предотвратить соединение армий Краснова и Дутова. И в дальнейшем Сталин оказывался на тех фронтах, где складывалась критическая обстановка. В ноябре 1918 года начались революции в Германии и Австро- Венгрии. Сталин назначается председателем Военного Совета Украинского фронта. 30 ноября был создан Совет рабоче-крестьянской обороны во главе с Лениным. Сталин стал его членом, а как представитель ЦИК - заместителем Ленина. В декабре 1918 года началось наступление адмирала Колчака в Сибири. Он планировал соединиться с английскими и белогвардейскими войсками, наступавшими с севера. Создалось катастрофическое положение, исправлять которое Ленин поручил Сталину. Сталин вместе с Дзержинским быстро и решительно восстановили положение под Пермью. Популярность Сталина как руководителя-практика, умевшего брать на себя ответственность, принимать решения и добиваться их исполнения, росла. На VIII съезде партии он был избран членом Политбюро и Оргбюро. По предложению Ленина Сталин назначается народным комиссаром государственного контроля (с 1920 г. - нарком рабоче-крестьянской инспекции). В мае 1919 года Сталин прибыл в Петроград с задачей организовать оборону и отразить наступление генерала Юденича. Он быстро ликвидировал растерянность и панику, беспощадно уничтожая врагов и изменников. Войска Юденича были отброшены, угроза Петрограду ликвидирована. Летом 1919 года на Западном фронте, в Смоленске, Сталин организует отпор польскому наступлению. К концу июня 1919 года Деникин захватил Донбасс и широким фронтом вторгся на Украину. В помощь Деникину выступили поляки, заняв Минск. Юденич под Петроградом вновь перешел в наступление. Центральный комитет посылает на Южный фронт Сталина. В октябре 1919 - марте 1920 года Деникин был разгромлен. 27 ноября 1919 года за боевые заслуги Сталин был награжден орденом Красного Знамени. После короткой передышки 26 июля 1920 года Сталин направляется на Юго-Западный фронт, участвует в прорыве польского фронта, освобождении Киева и наступлении на Львов. Однако наступление на Варшаву завершилось крупным поражением благодаря авантюризму командовавшего Западным фронтом Тухачевского. . . . . . . . . . . . . . . Сейчас, по прошествии десятилетий, можно только отдать должное той выдающейся и благотворной роли, которую сыграл Иосиф Виссарионович Сталин в истории нашей страны. Воздействие Сталина на ход исторических событий было столь значительно, что никакие потоки лжи и клеветы не в силах вычеркнуть его образ из народной памяти. Наоборот, с каждым годом все больше честных советских людей, видя беспредел, творимый нынешними правителями России и других бывших советских республик, вспоминают великое имя И.В.Сталина, его жизнь, беззаветно отданную нашему народу, нашей стране, нашему государству. Сталинское руководство было нацелено на курс построения государственного социализма путем ускоренного осуществления индустриалазиции страны и коллективизации сельского хозяйства. Данная политика была важным фактором обеспечения экономической победы над фашисткой Германией в годы Великой Отечественной войны. Великая Отечественная война была важной составной частью Второй Мировой войны. Советский народ и его вооруженные Силы вынесли на своих плечах основное бремя этой войны и добились исторической победы над гитлеровской Германией и её союзниками. Вождем делают три вещи: общий страх всего общества перед лицом какой-либо угрозы; личные выдающиеся качества ума и трудолюбия претендента на роль вождя; отсутствие равноценных конкурентов, не боящихся возложить на себя ответственность за свои решения. По этим же самым трем обстоятельствам Сталину пришлось стать, опять помимо своей воли, и военным вождем - стратегом. Что касается сталинских репрессий то за все время правления Сталина количество заключенных, одновременно находящихся в местах лишения свободы, никогда не превышало 2 миллионов 760 тысяч (естественно, не считая германских, японских и прочих военнопленных). Таким образом, ни о каких "десятках миллионов узников ГУЛАГа" или как подсчитал американский профессор Рудольф Руммель – 62 млн. чел. - не может быть и речи. __________________________________________________ _________________ 1.В.Н.Земсков. ГУЛАГ (историко-социологический аспект) // Социологические исследования. 1991, 2.В.Н.Земсков. Заключенные в 1930-е годы: социально-демографические проблемы // Отечественная история. 1997. 3.А.Дугин. Сталинизм: легенды и факты // Слово. ВОЙНА С ПОЛЬШЕЙ 1920 г. ЛЕНИН И СТАЛИН Автор Ричард Косолапов В своей автобиографии Троцкий стремится взвалить ответственность за все последующее на Ленина (а также на Сталина). "Я снова объезжал армии и города, мобилизуя людей и ресурсы, - пишет он с интонацией невинности... - Стало складываться и крепчать настроение в пользу того, чтоб войну, которая началась как оборонительная, превратить в наступательную революционную войну. Принципиально я, разумеется, не мог иметь никаких доводов против этого" (Моя жизнь, т. 2, с. 190-191). Темпераментный Троцкий с видом смиренной овечки изображает себя жертвой сложившейся психологической обстановки, хотя речь идет по сути о намерении придать российской революции, - еще до основательного закрепления ее позиций усилиями в мирном хозяйственно-культурном строительстве - всеевропейский размах, подтвердить излюбленную троцкистскую схему, согласно которой "социалистическая революция становится перманентной в новом, более широком смысле: она не получает своего завершения до окончательного торжества нового общества на всей нашей планете" (К истории... с. 287) Мотивы Троцкого и Ленина и на этот раз совершенно не совпадают. Что для Троцкого было делом абстрактного принципа и подпитки гордыни, для Ленина являлось последней попыткой пробиться, наконец, на смычку с революционной Германией. Сталин тут стоит особняком, находясь в некоем подобии оппозиции. В результате наступательный прорыв, по словам Троцкого, "совершенно неслыханный и беспримерный", превращается "в катастрофическое отступление" (Моя жизнь, т. 2, с. 191). С самого начала кампании Сталин отнюдь не скрывал своих скептических взглядов. "Ни одна армия в мире не может победить (речь идет, конечно, о длительной и прочной победе) без устойчивого тыла, - пишет он в мае 1920 года. - Тыл для фронта - первое дело, ибо он, и только он, питает фронт не только всеми видами довольствия, но и людьми - бойцами, настроениями и идеями. Неустойчивый, а еще более враждебный тыл обязательно превращает в неустойчивую и рыхлую массу самую лучшую, самую сплоченную армию... Тыл польских войск в этом отношении, - предостерегает Сталин, - значительно отличается от тыла Колчака и Деникина к большей выгоде для Польши. В отличие от тыла Колчака и Деникина тыл польских войск является однородным и национально спаянным. Отсюда его единство и стойкость. Его преобладающее настроение - "чувство отчизны" - передается по многочисленным нитям польскому фронту, создавая в частях национальную спайку и твердость. Отсюда стойкость польских войск". В самой категорической форме Сталин осуждает "бахвальство и вредное для дела самодовольство" тех, кто "не довольствуются успехами на фронте и кричат о "марше на Варшаву", тех, кто, "не довольствуясь обороной нашей Республики от вражеского нападения, горделиво заявляют, что они могут помириться лишь на "красной советской Варшаве". Свое отрицательное отношение к идее "марша на Варшаву" он вновь воспроизводит в интервью "Правде" 11 июля. Тогда же Сталин пишет проект Циркулярного письма ЦК РКП(б) о необходимости пополнить надежными кадрами Крымский фронт (С 4. 323, 333, 339, 344, 345). Таким образом, тактико-стратегическая оценка Сталиным положения и первоочередных задач на фронтах этого, завершающего в европейской части страны этапа гражданской войны временно не совпадает ни с позицией Ленина, ни тем более с позицией Троцкого. Это затем сказывается в поведении Сталина как члена Реввоенсовета Республики и Юго-Западного фронта. В то время как войска этого фронта, которым командовал А.И. Егоров, были сосредоточены на наступательной операции в районе Львова, Западный фронт, возглавляемый М.Н. Тухачевским (член РВС И.С. Уншлихт) и направляемый Троцким, осуществлял рейд на Варшаву. Сведя на нет впечатляющие победы первых месяцев лета, он, как известно, потерпел полнейшую неудачу. Кто виноват в этом провале? Советская историография давала тут разные ответы. Мнение Троцкого нам уже известно. Мнение Сталина и историков его времени емко выражено в "Кратком курсе истории ВКП(б)" (с. 230, 231). Но ближе к истине, пожалуй, малоизвестные документы тех месяцев и лет. 30 августа 1920 года, по горячим следам событий Сталин предложил Политбюро ЦК РКП(б) образовать комиссию "по обследованию условий нашего июльского наступления и августовского отступления на Западном фронте". В связи с полемикой, развернувшейся на IX партконференции (сентябрь), он был вынужден письменно обратиться в ее президиум. "Заявление т. Троцкого, - говорилось в нем, - о том, что я в розовом свете изображал состояние наших фронтов, не соответствует действительности. Я был, кажется, единственный член ЦК, который высмеивал ходячий лозунг о "марше на Варшаву" и открыто в печати предостерегал товарищей от увлечения успехами, от недооценки польских сил. Достаточно прочесть мои статьи в "Правде". Сталин возражал также Ленину, который упрекал его в пристрастии к Западному фронту, говоря, "что стратегия не подводила ЦК". Сталин отмечал, что ЦК принял решение "в сторону продолжения наступательной войны", доверившись ошибочной информации командующего и члена РВС Западного фронта. Логика ЦК была абсолютно правильной, но ее исходные посылки оказались недостоверными. "Никто не опроверг, - указывал Сталин, - что ЦК имел телеграмму командования о взятии Варшавы 16 августа. Дело не в том, что Варшава не была взята 16-го августа, - это дело маленькое, - а дело в том, что Запфронт стоял, оказывается, перед катастрофой ввиду усталости солдат, ввиду неподтянутости тылов, а командование этого не знало, не замечало. Если бы командование предупредило ЦК о действительном состоянии фронта, ЦК несомненно отказался бы временно от наступательной войны, как он делает это теперь. То, что Варшава не была взята 16-го августа, это, повторяю, дело маленькое, но то, что за этим последовала небывалая катастрофа, взявшая у нас 100000 пленных и 200 орудий, это уже большая оплошность командования, которую нельзя оставить без внимания. Вот почему я требовал в ЦК назначения комиссии, которая, выяснив причины катастрофы, застраховала бы нас от нового разгрома. Тов. Ленин, видимо, щадит командование, - заключал Сталин, - но я думаю, что нужно щадить дело, а не командование" (Большевистское руководство.., с.156, 160, 161). ДО НЕДАВНЕГО времени в числе немногих неопубликованных работ Ленина оставались его выступления на IX партконференции. Тем, кто решал вопрос о составе Полного собрания сочинений, видимо, представлялось удобным выставлять Сталина главным виновником случившегося: не дал, дескать, из упрямства Первую Конную под Варшаву и тем самым предопределил беду. Агитпроповцы довольно неуклюже оберегали авторитет Ленина, который в свое время взял всю ответственность на себя и на ЦК. Выступая на конференции, Троцкий сравнил состояние измотанных красных войск под Варшавой с состоянием "полусомнамбулы". "В прениях тов. Троцкому было указано, - заметил на это Ленин, - что если армия находилась в полусомнамбулическом или, как он потом выразился, полуусталом состоянии, то ведь центральное стратегическое командование не было или, по крайней мере, не должно было быть полуусталым. И ошибка, несомненно, остается... Если мы не научились после Деникина и Колчака устанавливать эту стену внутренней усталости, если состояние духа на одну треть сомнамбулическое, то мы должны сказать всякому политическому руководителю: благоволите подтвердить наши директивы и изменить. Мы это делать еще не научились, хотя два раза проделали опыт с Деникиным, Колчаком и Польшей". Ленинский анализ причин неуспеха в основном совпадал со сталинским. "Мы встретили большой национальный подъем мелких буржуазных элементов, которые по мере приближения (красных.- Р. К.) к Варшаве приходили в ужас за свое национальное существование, - говорил Владимир Ильич. - Нам не удалось прощупать действительного настроения пролетарских масс и в батрачестве и в рядах промышленного пролетариата Польши" (В. И. Ленин. Неизвестные документы 1891-1922, М., 1999, с. 389-390, 315-316). Особо следует отметить, что в самый разгар варшавской драмы Сталин обратился в Политбюро ЦК с запиской о создании боевых резервов республики. Непосредственно обобщая происходящее, извлекая из него живые уроки, он предлагал принять программу по этому вопросу, в том числе "меры к постановке и усилению" авто-, броне- и авиапромышленности (это в двадцатом-то году!), не утратившие смысла до конца Отечественной войны. Сталин возмущался тем, что Троцкий ответил на его предложения "отпиской", и перечислял конкретные недостатки армейской работы и способы их устранения. "ЦК должен знать и контролировать всю работу органов военного ведомства, не исключая подготовки боевых резервов и полевых операций, - подчеркивал Сталин, - если он не хочет очутиться перед новой катастрофой" (С 4. 349). "Несомненно, - острил Троцкий еще в связи с Брестом, - что главная моя забота: сделать наше поведение в вопросе о мире как можно более понятным мировому пролетариату было для Сталина делом второстепенным. Его интересовал "мир в одной стране", как впоследствии - "социализм в одной стране". В решающем голосовании он присоединился к Ленину" (Моя жизнь, т. 2, с. 122). Но Троцкий проглядел самое существенное. Становление новой, трудовой и антиэксплуататорской общественной системы реально начинается не с "мирового пролетариата", который в устах этого "вождя Красной Армии" выглядит всего лишь красным словцом, а как раз с "одной страны". Этой страной в мировой истории явилась наша Родина - Россия. Вот почему Сталин делал все, чтобы органически слить природно присущую ей "всемирную отзывчивость" (Пушкин-Достоевский) с "национальной гордостью великороссов" (Ленин), не мыслил интернационализм без патриотизма. Троцкий предпочел остаться в разреженной атмосфере своих неукорененных холодных абстракций. Он так и не сумел понять, что его, как ему казалось, "серый" оппонент неизмеримо деловитее и зрелее, проникновеннее, диалектичнее и "материалистичнее" "мэтра" и как революционер. __________________________________________________ _____________________________ Ричард Косолапов __________________ – Палач! Ты помнишь Нюрнберг?

27.10.2011, 22:40	#15
Олег Павловский Местный Регистрация: 20.10.2011 Адрес: город-герой Ленинград Сообщений: 5,171 Репутация: 1102	Жизнь вождя. В начале славных дел. СТАЛИН И ИСПАНСКАЯ ВОЙНА Автор Александр Усовский 16 июля генерал Мола оповестил всех участвовавших в заговоре генералов о том, что мятеж вспыхнет и будет развиваться последовательно 18, 19 и 20 июля. Военные, действовавшие в Марокко, выступили раньше установленного срока (утром 17 июля). Первые части, использованные мятежниками, в большинстве состояли из солдат иностранного легиона (11 тыс. чел.) и марокканских солдат (14 тыс. чел.). Мятежники, быстро и эффективно подавив отдельные попытки сопротивления, овладела городами Мелилья, Сеута и Тетуан в Испанском Марокко. 18 июля мятежники захватили города на европейской территории Испании – Кадис и Севилью. Впрочем, историю Гражданской войны в Испании мы рассказывать не станем. Ограничимся лишь констатацией того факта, что, пока законное правительство (вернее, правительства – ибо их было изрядно) занималось разруливанием политической ситуации со своими многочисленными союзниками, сторонниками, попутчиками и врагами, пока оно бросалось из стороны в сторону, часто принимая взаимоисключающие друг друга решения – генералы четко и планомерно делали свое дело. В котором им изрядно помогли союзные им государства – Италия, Германия и Португалия. Кроме них, немалый вклад в победу каудильо Франко внесли и США – их компании внесли свою лепту в поддержку мятежников: Франко получил в 1936 от компаний США («Стандард ойл компани» и др.) 344 тыс. т, в 1937 — 420 тыс. т, в 1938 — 478 тыс. т, в 1939 — 624 тыс. т горючего (по данным Х. Фейца — экономического советника посольства США в Мадриде). Не меньшее значение имели для мятежников поставки американских грузовиков (12.000 от компаний «Форд», «Студебеккер» и «Дженерал моторс»). Но американцы работали из чисто прагматичных соображений – Франко платил наличными. Итальянцы же и немцы бросились на помощь Фаланге исключительно из идейных соображений. * Италия с первыми же выстрелами испанской войны твердо определила свою позицию – дуче однозначно встал на сторону националистов; итальянская авиация, военно-морской флот и сухопутная армия приняли самое непосредственное участие в этой Гражданской войне, причем весьма активно, а на некоторых этапах – даже становясь едва ли не решающей силой испанских фалангистов. Правда, несколько раз итальянский экспедиционный корпус попадал в тяжелейшее положение, нес серьезные потери (например, при Гвадалахаре, 8-20 марта 1937 года) – но до декабря 1938-го (то есть до окончательного выполнения международного решения 15 октября 1936 года о прекращении участия иностранцев во внутриспанском конфликте) на испанской земле побывало более 250.000 итальянских солдат и офицеров, из которых более двадцати тысяч сложили там свои головы. Согласитесь, это более чем серьезная помощь другу и союзнику – при том, что бывали моменты, когда из трехсоттысячной армии фалангистов сто пятьдесят тысяч составляли итальянцы! Не говоря уже о том, что итальянцы сплошным потоком гнали фалангистам боевую технику, амуницию, боеприпасы, продовольствие – которой мятежникам хватило на то, чтобы, в отсутствие союзных войск (которые, напомню, убыли из Испании в октябре-декабре 1938-го), одержать окончательную и бесповоротную победу над законным правительством. Вся итальянская боевая техника, все вооружение, вообще все, что получил Франко от Муссолини – шло в виде безвозмездной помощи, или, в крайнем случае, поставлялось в форме товарного кредита. Не говоря уже о том, что пенсии семьям павших на испанской земле итальянских военнослужащих платила Италия. То есть все расходы по своей испанской эпопее Муссолини взял на себя – вернее, записал в убытки итальянского бюджета. Испания Франко, правда, какие-то платежи в счет возмещения расходов Италии, в 1940-м году совершила (покрыв едва 5% от общей суммы) – затем же, в виду вспыхнувшей в бассейне Средиземного моря Второй мировой войны – вообще сделала вид, что никакой итальянской помощи она вообще не получала. * Гитлер, опять же, при первых же позывах с Пиренеев незамедлительно отправил на помощь Франко легион «Кондор» - всего на Иберийском полуострове успело повоевать более двадцати пяти тысяч немецких солдат и офицеров. В Испании прошли проверку боем такие новые виды вооружений вермахта, как 88-мм зенитная и 37-мм противотанковая пушки, истребитель Мессершмит Bf-109B, бомбардировщик Хейнкель-111, легкий танк T-1. Немцы в Испании воевали в составе немецких воинских частей – они и были отправлены на эту войну совершенно официально, как немецкие военнослужащие, выполняющие приказ своего командования, за который несет ответственность высшая политическая власть в Германии – то есть канцлер Адольф Гитлер. Соответственно, жалованье немецкие военнослужащие получали от немецкой казны – а равно оттуда же им шли командировочные, суточные, представительские и прочие суммы. То есть Гитлер, опять же, послал сражаться за Франко своих солдат за счет Германского рейха – что не стоило каудильо ни песеты. Правда, в отличие от Италии – Германии испанские фалангисты, придя к власти, определенные платежи в счет погашения долгов за военную помощь все же делали. Правда, опять же все больше натурой – апельсинами (в 1939 году), услугами портов и военно-морских баз (что было весьма полезно немецким подводным лодкам в 1941-1943 годах; потом испанцы эту музыку свернули), а также своеобразным аллаверды – отправив под стены Ленинграда 250-ю пехотную (так называемую «Голубую») дивизию; которая, надо сказать, больше прославилась драками с союзниками, нежели боевыми подвигами в боях с русскими – и в конце 1942 года была за ненадобностью отправлена домой. То есть немцы, фактически подарившие Франко власть над Испанией – материального возмещения своих убытков отнюдь не получили; как и итальянцы. * Но, как известно, не все в этом мире меряется деньгами. Италия и Германия пришли на помощь Франко в тот момент, когда под его командованием было жалких двадцать пять тысяч штыков и сабель – и ни боевой авиации, ни военных кораблей, ни финансовой базы для настоящей войны у него не было даже в проекте. Немецкие Ю-52 перебросили марокканские полки на европейский континент; итальянские истребители и крейсера обеспечивали эту переброску с моря и воздуха. Итальянские и немецкие арсеналы широко распахнули свои двери перед эмиссарами каудильо – бери, что хочешь, и в каких хочешь количествах! На испанский фронт Гитлер и Муссолини отправили своих солдат и офицеров – причем, если итальянцы просто получили приказ на погрузку и отправились в Испанию без всяких там глупостей вроде принципа добровольности – то немцы скрупулезно отбирали кандидатов в легион «Кондор» исключительно из числа военнослужащих, добровольно изъявивших желание пролить кровь за Франко и фалангу. Немцы и итальянцы сделали для своего испанского союзника все, что было в их силах – и вправе были рассчитывать на ответные шаги Франко – в будущем, когда им, в свою очередь, может понадобиться помощь испанского вождя и его подданных. Ибо они пришли на помощь испанским мятежникам исключительно из идейных соображений, а вовсе не руководствуясь какими-либо материальными стимулами. Очень скоро, в октябре 1940 года, такая помощь от Франко немцам понадобилась – причем очень и очень остро. Немцы к этому времени проиграли «Битву за Англию» - перед ними все реальней вырисовывался признак войны на истощение, которая Германией – в случае, если Средиземное море станет английским «mare nostrum» - будет безусловно проиграна. Надежд на итальянский флот фюрер особо не питал – но он питал более чем серьезные надежды на помощь Испании в захвате немцами Гибралтара. А, поскольку подобный захват, лишающий Великобританию ключевой позиции в Средиземном море, возможен был лишь по суше – то базовым условием этого варианта было присоединение Франко к Тройственному союзу и вступление Испании в войну против Англии. Помог каудильо Франко своим спасителям? Выручил в трудный час? Протянул руку помощи там, где эта рука была жизненно необходима? Нет. Франсиско Франко предпочел играть в свои собственные политические игры. Бескорыстную помощь Германии и Италии он в свое время принял – но помочь былым союзникам в трудный час по ряду причин (большинство из которых были отчеканены Английским банком) не захотел. И все жертвы, понесенные итальянским и немецким воинским контингентом на испанской земле – остались напрасными; испанцы предали мертвых – так же бестрепетно, как и живых. Каудильо Франко этим предательством купил себе право править Испанией еще тридцать лет после того, как в Берлине и в Маньчжурии замолкли последние залпы Второй мировой войны. Таким образом, можно констатировать факт: Германия и Италия проиграли свою Испанскую войну. * А мы? А мы – нет. То есть как? – возмутиться знающий читатель. Ведь Гражданская война в Испании для целого поколения советских людей была личной душевной трагедией! Ведь мы всей страной остро переживали за судьбу Республики, мы напряженно следили за сражениями у Гвадалахары и Теруэля, Эбро и Уэски! Ведь мы так страстно желали победы этим славным ребятам – испанским республиканцам! Да весь наш агитпроп, все газеты и журналы, радио и кинематограф – все в один голос твердили, что дело республиканцев – это НАШЕ дело, что, сражаясь за свободу в горах Эстремадуры – испанские рабочие сражаются и за нашу свободу! Нам ведь был так ненавистен фашизм, протянувший свои костлявые руки к горлу гордого и неприступного Мадрида! Мы ведь вслед за пламенной Пассионарией миллионами голосов повторяли «Но пасаран!» Наши вожди писали друг другу страстные письма: в газете «Правда» № 286 опубликована телеграмма Центрального Комитета Компартии Испании И.В. Сталину: «…Наш народ, жертвующий своей жизнью в борьбе против фашизма, хочет, чтобы вы знали, что ваша братская помощь подняла его энтузиазм, дала новую энергию бойцам и укрепила его веру в победу», а также ответная телеграмма: "Мадрид, Центральному Комитету Коммунистической партии Испании, товарищу Хозе Диас. Трудящиеся Советского Союза выполняют лишь свой долг, оказывая посильную помощь революционным массам Испании. Они отдают себе отчёт, что освобождение Испании от гнёта фашистских реакционеров не есть частное дело испанцев, а – общее дело всего передового и прогрессивного человечества. Братский привет!" И. Сталин» А никто и не спорит. Все так и было. За небольшим исключением. * Давайте определимся в понятиях. Советский Союз вышел в октябре 1936 г. из Соглашения о невмешательстве в испанскую междоусобицу – кроме всего прочего, ввиду неоднократных просьб о военной помощи со стороны правительства Испании. Решение же руководства СССР согласиться на эти обращения было оформлено на заседании Политбюро ЦК ВКП(б) 29 сентября 1936 года. Заметьте – речь идет только о поставках оружия и снаряжения законному правительству независимого государства; никто ни о каких военных союзах, пактах о взаимопомощи и прочих межгосударственных актах, долженствующих бы, как кажется, закрепить союз между левым правительством Испании и Советским Союзом – речи не ведет. Следовательно – такого союза ни де-юре, ни де-факто нет. Советский Союз начинает поставки вооружения, кстати, еще до своего формального отказа от оружейного эмбарго – первый пароход с 15 танками Т-26 прибывает в порт Картахена еще 26 сентября 1936 года; всего же до конца гражданской войны Советский Союз поставил республиканской Испании 297 танков этого типа (только однобашенных). Эти машины принимали участие практически во всех боевых операциях, проводившихся армией республиканцев, и показали себя с хорошей стороны. Немецкие Pz.l и итальянские танкетки CV 3/33, имевшие только пулеметное вооружение, были бессильны против Т-26. Кроме «пехотных» Т-26, Советский Союз поставляет испанским республиканцам 50 крейсерских танков БТ-5 – впрочем, с таким же, как и у Т-26, вооружением, а ввиду отсутствия в Испании возможности применения его в «природном» качестве крейсерского танка – то и с такими же, как у Т-26, функциями непосредственной поддержки пехоты. Кроме бронетанкового вооружения, мы продавали Испанской республике (с самого начала предполагалась именно продажа вооружений) еще очень много всего нужного и полезного для войны. Номенклатура этого нужного и полезного была огромна. Она включала истребители И-15 («Чатос», 85 машин) и И-16 («Москас», 455 боевых истребителей и 16 учебных двухместных машин было отправлено, 422 боевых и 4 учебных машины испанцами получено), средние бомбардировщики «СБ» («Катюшки», всего за два года войны продано 96 бомбардировщиков) и легкие бомбардировщики и штурмовики ССС, Р-5 и Р-Зет (всего около 50 машин) – общее количество поставленных самолетов составляло 648 единиц. Также поставлялись бронеавтомобили БА-3, БА-6 и ФАИ – общим количеством 120 единиц; различные артиллерийские системы – 1.186 орудий; стрелковое оружие – 20.500 пулеметов и более 500.000 винтовок, торпедные катера Г-5, различное снаряжение и оборудование - от радиостанций до звукопеленгаторов, авиабомбы, торпеды, порох, патроны и прочие боеприпасы. Кроме того, поставлялись запасные части и технологическая документация как для производства в Испании расходуемых частей, так и для налаживания выпуска ряда вооружений. К разряду военной помощи можно отнести и поставки нефтепродуктов и сырья для военной промышленности. Но ведь республиканская Испания – страна крайне бедная. Как они умудрялись оплачивать наши поставки (очень немаленькие, кстати, поставки)? * Сначала мы отгружали оружие и технику за наличный расчет – увы, очень скоро эта лавочка закрылась. Ничего, правительство Хуана Негрина попросило у нас открыть ему кредит для оплаты поставок вооружений – что мы ему с удовольствием и сделали. Странно, не правда ли? Испанские республиканцы держатся на честном слове, всем в мире (думаю, что и руководству нашего государства) очевидно, что раздираемое политическими противоречиями правительство Республики едва ли удержит власть в стране – и тут вдруг мы открываем ему кредит! Нонсенс? Отнюдь. Никакого нонсенса здесь нет – сначала мы продавали оружие республиканцам за живые деньги, а когда у них начались перманентные трудности с оборотными средствами – под определенные гарантии мы решили им предоставить кредиты на закупку вооружений. Правда, на условиях кредита поставки мы стали производить лишь с марта 1938 г. Тогда было заключено первое кредитное соглашение на 70 миллионов долларов под 3% годовых сроком на 3 года. В декабре 1938 г. был выделен новый кредит уже в 100 миллионов долларов - также на аналогичных условиях. Что же стало теми гарантиями, под которые Советский Союз согласился продолжать поставки вооружений? Золото. К 1936 г. золотой запас Испании превышал 600 т, и в момент мятежа значительная его часть находилась в подвалах Банка Испании в Мадриде. Дошедшие до нас документы свидетельствуют, что достаточно рано испанское правительство обратилось к СССР с просьбой принять на хранение большую часть золота республики. Частично это, видимо, объяснялось серьезной угрозой захвата мятежниками Мадрида в октябре 1936 г. По крайней мере, уже 15 октября премьер-министр Ларго Кабальеро и министр финансов Хуан Негрин официально обратились к Советскому Союзу с предложением принять на хранение около 500 т золота. Руководство СССР оперативно приняло решение о проведении операции по вывозу золотого запаса. В протоколах заседаний Политбюро ЦК ВКП(б) можно прочесть: «Протокол № 44 заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 17.10.36 г. 56. Вопрос т. Розенберга Поручить т. Розенбергу ответить испанскому правительству, что мы готовы принять на хранение золотой запас и что мы согласны на отправку этого золота на наших возвращающихся из портов судах». Таким образом, сопоставление дат позволяет также заключить, что перемещение золотого запаса рассматривалось параллельно с вопросами продажи оружия и виделось руководству СССР или как средство оплаты поставок, или как гарантии этой оплаты. После принятия политического решения работа закипела - 20 октября в Испании была получена телеграмма о согласии на принятие золота, а 22-25 октября оно уже было погружено на советские суда в Картахене. Всего на борт было взято 510 т золота. Груз убыл в Советский Союз, а затем был зачтен в качестве оплаты за военные поставки и на родину уже никогда не вернулся. Вот и вся разгадка нашей помощи испанским республиканцам. Чистый бизнес. Ничего личного. * То есть с военными поставками все ясно – мы под многоголосый рев про «пролетарский интернационализм», «смертельную битву с фашизмом», «помощь подвергшейся агрессии Испании» провернули изящную коммерческую сделку. А, поскольку поставляли мы не тушенку, не штапельные ткани, не стройматериалы – то эти поставки должны были послужить не только и не столько укреплению финансов СССР, сколько, главным образом, делу укрепления обороны Страны Советов. Для чего в Испанию же были отправлены наши военные специалисты. * Итак, мы подошли к самому романтичному моменту нашей предвоенной истории, которая, наравне с эпопеей челюскинцев и дрейфом СП-1, составляет главную мифотворческую составляющую этого периода – а именно, мы прочтем пару страничек светлой повести о наших добровольцах, сражавшихся в Испании. Не будем сомневаться в их героизме и самопожертвовании – кто мы такие, чтобы плевать на могилы героев? Не станем подвергать сомнению также и необходимость отправки наших военных специалистов в Испанию – такая необходимость была очевидна, тут и спорить нечего. Пристально же мы рассмотрим всего два момента. Это, во-первых, состав и численность нашего «ограниченного контингента» в Испании, и, во-вторых, правовая база его там нахождения. И вот здесь, отбросив в сторону ненужные фанфары и неуместный пока шелест знамен, мы и найдем ответы на все доселе мучающие нас вопросы. * Всего фашистские государства (включая сюда и Португалию с ее несколькими батальонами) отправили сражаться за дело Фаланги на засушливые каменистые горные плато Испании ТРИСТА ТЫСЯЧ солдат и офицеров. Конечно, вся эта орда единовременно на стороне Франко не сражалась – тем не менее, процент иностранных специалистов в армии мятежников иногда зашкаливал за пятьдесят. За Республику же сражалось ТРИДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ ТЫСЯЧИ иностранных добровольцев в рядах интербригад и непосредственно в составе испанской республиканской армии (военные инструкторы). То есть мир свободы, равенства и братства отправил биться насмерть за свои основополагающие ценности под Мадрид в девять раз меньше людей, чем впавшие в тоталитаризм фашистские изуверы. Хорошо. Но нам число разных там американцев, французов, англичан и немцев (немцы на испанской земле сражались не только в составе легиона «Кондор» - их и с «нашей» стороны было изрядно) – без разницы. Примем к сведению более чем скромное (относительно союзных мятежникам войск иностранных государств) количество интербригадовцев – и приступим к следующему абзацу волнующей истории Испанской Республики. То бишь – к вкладу в борьбу республиканцев наших родных советских военных специалистов. И тут мы с разочарованием, даже с обидой на лице увидим цифру – ДВЕ С ПОЛОВИНОЙ ТЫСЯЧИ человек (584 военных советника и инструктора, 772 летчика, 354 танкиста, 77 моряков, 166 связистов, 140 саперов, 100 артиллеристов, 204 переводчика и в небольших количествах политработники и специалисты тыла). НА КАЖДУЮ СОТНЮ с лишком иностранных фашистов, прибывших помогать фалангистам задушить Республику – мы послали в Испанию ВСЕГО ОДНОГО своего военного специалиста! Конечно, мы посылали не просто пехоту и кавалерию, прислугу артиллерийских орудий, пулеметчиков и прочий рядовой состав. От нас в Испанию ехали только офицеры (пардон, командиры – офицеров в РККА в 1936-1938 годах еще не было), и только нужных Республике специальностей – летчиков, танкистов, моряков, саперов, связистов. Это все понятно. Но горечь от осознания сего факта остается, и убрать ее никакими оправданиями невозможно. Ведь мы так страстно жаждали победы Республике! Ведь мы действительно сопереживали испанцам, их поражения были нашими поражениями, их победы – нашими победами! Мы дышали с ними одним воздухом свободы – и тут на тебе: две с половиной тысячи специалистов! Причем за все два года нашего активного участия в «испанском концерте»! * Передохнем от спершего в зобу дыхания. Покурим, поразмышляем. Если бы товарищ Сталин хотел победы испанских республиканцев – стал бы он ограничивать советский воинский контингент в этой стране столь ничтожно малой цифрой? Если бы товарищ Сталин решил бы сражаться за Испанию с фашизмом решительно, бескомпромиссно и последовательно – ограничил бы он число своих военнослужащих в Испании столь смехотворно низкой цифрой? Никак нет. Летом 1939 года произойдут события на Халхин-Голе – и для защиты Монголии от внешних угроз (тот конфликт де-юре был пограничным спором между Монгольской Народной Республикой и Маньчжоу-Го, советские и японские войска просто пришли на выручку своим союзникам) товарищ Сталин посылает в отроги Хинганского хребта, помимо уже находившихся в Монголии войск 57-го Особого корпуса (36-я моторизованная дивизия, 7-я, 8-я, 9-я мотоброневые бригады, 11-я танковая и 6-я кавалерийская бригады), дополнительно 82-ю и 57-ю стрелковые дивизии, 37-ю и 6-ю танковые бригады, 126-й отдельный артиллерийский полк, 85-й зенитно-артиллерийский полк, 212-ю авиадесантную бригаду. То есть у японцев, располагавших двумя пехотными дивизиями и несколькими отдельными пехотными и кавалерийскими полками, вообще не было шансов на успешное сопротивление. ERGO: Товарищ Сталин за какой-то совершенно незначительный кусок пустыни на краю земли (причем на краю ЧУЖОЙ земли!) готов сражаться не на жизнь, а на смерть, для чего в затерянный в песках предгорий Большого Хингана забытый Богом уголок Монголии отправляется армия в 35 батальонов пехоты и 20 эскадронов конницы (вру; 12 эскадронов из них – 6-я и 8-я кавалерийские дивизии – это монгольская конница, ее никуда отправлять не надо, она там живет) при 2.255 пулеметах, 216 полевых и 286 противотанковых орудиях, 498 танках, 346 бронеавтомобилях, которую с воздуха прикрывает 376 истребителей, 181 легкий бомбардировщик, 23 тяжелых бомбардировщика. Отмечу, что вся польская армия к моменту начала войны с Германией имеет в строю 220 танков и 410 танкеток – что меньше, чем бронетанковая мощь 1-й армейской группы товарища Жукова, предназначенной отбить у японцев клочок никому не нужной пустыни. Вот как поступал товарищ Сталин, когда ему нужно было драться за что-то всерьез! А в Испанию мы не посылаем ни дивизий, ни бригад, ни полков, ни батальонов, ни рот, ни взводов – ни даже отделений. В Испанию мы посылаем военных специалистов, что называется, «россыпью». Но КАК мы это делаем? Советские военные специалисты едут в Испанию тайком, по чужим документам, в гражданской одежде, иногда вообще такими кругами, что диву даешься – чуть ли не через Бостон! К чему весь этот маскарад? Ведь все (кому это положено, причем с обеих сторон) отлично осведомлены, откуда дровишки (пардон, военные специалисты)! А затем. Товарищ Сталин и Союз Советских Социалистических республик никаких войск в сражающуюся Испанию не отправляет. Советский Союз позволяет (вернее даже сказать – не препятствует) отдельным своим гражданам в частном порядке завербоваться в Испанию в качестве военных специалистов. То есть летчики, танкисты и моряки, что едут из Парижа до Тулузы на поезде, а затем из Тулузы до испанской границы – на автобусах или местными средствами транспорта – едут в Испанию исключительно на свой страх и риск. Советский Союз их туда не отправлял, Советский Союз за их жизнь, здоровье и свободу ответственности не несет. Это их сугубо личный выбор. И оплачивает подобные вояжи вовсе не Наркомат финансов СССР. Все расходы по прибытию и пребыванию на испанской земле военных специалистов несет принимающая сторона – которая этих специалистов и наняла. Советский Союз, конечно, купит им билеты – но исключительно в счет кредитного соглашения с Испанией. То есть, в конечном счете, эти билеты будут оплачены золотом Банка Испании. Абсолютно гениальный ход! * Мы продаем испанцам горы оружия – благо, у нас заводы работают, оружие это с конвейеров идет непрерывно, и задержки в поставках (ну, за исключением некоторых видов, производящихся пока в небольших количествах, или малыми сериями – типа бомбардировщиков СБ) нет и не предвидится. Мы получаем за это оружие наличные деньги. Мы, правда, несем коммерческие риски по доставке (три наших парохода фалангисты захватывают, а три, «Комсомол», «Тимирязев» и «Благоев» – топят, но эти транспорты (по счастливой случайности) везли разный коммерческий гражданский груз); но в целом корабли с оружием (всего было сделано 66 «оружейных» рейсов) благополучно достигают Барселоны, Бильбао, Картахены и Сантандера. И мы еще вдобавок обучаем боевым действиям на этой поставленной военной технике в условиях реальной современной войны своих офицеров – причем делаем это за счет испанского правительства! Если товарищ Сталин не коммерческий гений – то уж, во всяком случае, великий предприниматель… * Сделаем вывод. Товарищ Сталин ни в коем случае за Испанию биться насмерть не собирался. Да и ради чего? Чтобы господин Хуан Негрин удержался в кресле премьера? Или чтобы анархисты в Барселоне устроили территорию, свободную от всех и всяческих властей? А может, для того, чтобы троцкисты из ПОУМа окончательно вырезали всех еще оставшихся в живых католических монахов в Арагоне? Никакой пользы победа левых сил в Испании ни товарищу Сталину лично, ни Советскому Союзу как государству не принесла бы – так зачем напрягаться? Оружие мы республиканцам продали, специалистов (на нем воевать) за испанский же счет им на подмогу отправили – но немного, без фанатизма. И все! А относительно испанской истерии, что была развернута в нашей прессе – то это был тоже очень правильный шаг. Народ должен знать, что враги не дремлют, что враги терзают прекрасную землю Испании, что фашизм становится реальной опасностью для нашей страны – мобилизационные информационные технологии не сегодня создавались. В общем и целом надо сказать, что наше вмешательство в испанские дела принесло нам столько много плюсов и так мало минусов, что можно утверждать – наше, на первый взгляд, проигранное сражение за свободу испанского народа оказалось более чем победным – для Советского государства. Советский Союз, сполна и в звонкой монете получив за все поставленное в Испанию вооружение, тем не менее, превратился в глазах народов в бескорыстного защитника слабых и угнетенных – что было крайне полезно и для создания положительного имиджа нашей страны среди «прогрессивного человечества», и неслабо поднимало рейтинг руководителей страны внутри страны – ибо ничто так не облагораживает, как бескорыстная помощь людям, попавшим в беду! Что характерно – и для национал-социалистической Германии испанская война стала таким же однозначно положительным информационным проектом – правда, с диаметрально противоположных позиций. Немцы на испанской земле выступили также в роли защитников слабых и угнетенных – хотя в роли последних выступали уже не горняки Астурии, а католические падре Кастилии – но это, на самом деле, не имело особого значения. Немецкая армия пришла на помощь силам закона и порядка против разрушительного урагана революции – и немцы (как, кстати, и мы) в подавляющем большинстве поддерживали своих политических лидеров в испанском вопросе. * Испанская война закончилась 28 марта 1939 года сдачей Мадрида. 1 апреля сложили оружие все подчиненные Республике войска. В руках франкистов оказались, кстати, и наши танки (65 исправных Т-26 и БТ-5 потом служили в танковой бригаде испанской армии), и самолеты – 22 исправных истребителя И-16 (и еще 28 машин удалось ввести в срой в 1941 году), 16 бомбардировщиков СБ (а затем удалось вернуть и улетевшие в последние часы Республики в Алжир три бомбардировщика), которые еще потом довольно долго служили в ВВС Испании (И-16, переименованные в С.8 – до 1953 года, СБ в составе учебной части 20W – до 1951-1952 годов). Мы, кстати, извлекли из испанской войны не только финансовую прибыль, не только бездну боевого опыта для нашей армии – но и еще кое-что. Поставленные нами в Испанию истребители И-16 сыграли одну очень важную роль - выступив в роли главного «до¬бытчика» трофеев, то есть новейших самолетов немецкой конструкции, знаком¬ство с которыми представляло боль¬шой интерес для советской авиапро¬мышленности. Так, 4 декабря 1937 года, после неудачно проведенного воздуш¬ного боя с двумя нашими И-16, вынужденную посадку совершил истребитель Мессершмит Bf. 109B. Самолет попал в руки республиканцев. Через две недели аналогичная участь постигла бомбардировщик Не-111. Оба немецких самолета вывезли в Советский Союз, где их тщательно изучили и испытали. Это было очень важно – в мире к этому времени уже очень четко обрисовывались контуры грядущей войны, и новейшие самолеты потенциального противника (каковым, кстати, тогда для нас были вообще все государства к западу от Негорелого и сразу за пирсами Владивостока) нам ох как пригодились. __________________________________________________ ____________________________ Миниатюры __________________ – Палач! Ты помнишь Нюрнберг?**

27.10.2011, 22:47	#16
Олег Павловский Местный Регистрация: 20.10.2011 Адрес: город-герой Ленинград Сообщений: 5,171 Репутация: 1102	Жизнь вождя. В начале славных дел. ПОРАЖЕНИЕ ИЛИ ПОБЕДА? Итак, подведём итоги советско-финского конфликта. Как правило, выигранной считается такая война, в результате которой победитель оказывается в лучшем положении, чем был до войны. Что же мы видим с этой точки зрения? Как мы уже убедились, к концу 1930-х Финляндия представляла собой страну, настроенную к СССР явно недружественно и готовую вступить в альянс с любым из наших врагов. Так что в этом отношении ситуация отнюдь не ухудшилась. С другой стороны, известно, что распоясавшийся хулиган понимает лишь язык грубой силы и начинает уважать того, кто сумел его побить. Не стала исключением и Финляндия. 22 мая 1940 года там было создано Общество мира и дружбы с СССР. Несмотря на преследования финских властей, к моменту его запрещения в декабре того же года оно насчитывало 40 тысяч членов . Подобная массовость свидетельствует, что вступали в Общество не только сторонники коммунистов, но и просто здравомыслящие люди, полагавшие, что с великим соседом лучше поддерживать нормальные отношения. Согласно Московскому договору СССР получил новые территории, а также военно-морскую базу на полуострове Ханко. Это явный плюс. После начала Великой Отечественной войны финские войска смогли выйти на линию старой государственной границы лишь к сентябрю 1941 года. Необходимо отметить, что если на переговорах в октябре-ноябре 1939 года Советский Союз просил меньше 3 тысяч кв. км, да ещё и в обмен на вдвое большую территорию, то в результате войны приобрёл около 40 тысяч кв. км., не отдавая ничего взамен. Также следует учесть, что на предвоенных переговорах СССР помимо территориальной компенсации предлагал возместить стоимость оставляемой финнами собственности. По подсчётам финской стороны, даже в случае передачи маленького клочка земли, который она соглашалась нам уступить, речь шла о 800 млн марок . Если бы дело дошло до уступки всего Карельского перешейка, счёт пошёл бы уже на многие миллиарды. Зато теперь, когда 10 марта 1940 года накануне подписания Московского мирного договора Паасикиви завёл речь насчёт компенсации за передаваемую территорию, вспомнив, что Пётр I заплатил Швеции по Ништадтскому миру 2 млн талеров, Молотов мог спокойно ответить: «Пишите письмо Петру Великому. Если он прикажет, то мы заплатим компенсацию». Более того, СССР потребовал сумму в 95 млн руб. в качестве возмещения за вывезенное с захваченной территории оборудование и порчу имущества. Финляндия также должна была передать СССР 350 морских и речных транспортных средств, 76 локомотивов, 2 тыс. вагонов, значительное число автомобилей. Безусловно, в ходе боевых действий советские Вооружённые силы понесли существенно бОьшие потери, нежели противник. Согласно именным спискам, в советско-финляндской войне 1939-1940 гг. погибло, умерло и пропало без вести 126 875 военнослужащих Красной Армии . Потери же финских войск составили, по официальным данным, 21 396 убитых и 1434 пропавших без вести. Впрочем, в отечественной литературе нередко встречается и другая цифра финских потерь -- 48 243 убитых, 43 тыс. раненых. Первоисточником этой цифры является опубликованный в газете «За рубежом» №48 за 1989 год перевод статьи подполковника генштаба Финляндии Хельге Сеппяля, первоначально напечатанной в финском издании «Мааилма я ме». По поводу финских потерь Сеппяля пишет следующее: «Финляндия потеряла в “зимней войне” более 23 000 человек убитыми, более 43 000 человек ранеными. При бомбёжках, в том числе торговых кораблей, были убиты 25 243 человека». Последняя цифра -- 25 243 убитых при бомбёжках -- вызывает сомнение. Возможно, здесь имеет место газетная опечатка. К сожалению, у меня не было возможности ознакомиться с финским оригиналом статьи Сеппяля. Как бы то ни было, советские потери в несколько раз превосходят финские. Подобное соотношение не удивительно. Возьмём, например, Русско-японскую войну 1904-1905 гг. Если рассматривать боевые действия в Маньчжурии, потери обеих сторон оказываются примерно одинаковыми. Более того, зачастую русские теряли больше японцев. Однако при штурме крепости Порт-Артур потери японцев намного превысили русские потери. Казалось бы, и здесь, и там сражались те же самые русские и японские солдаты, почему же такая разница? Ответ очевиден: если в Маньчжурии стороны сражались в чистом поле, то в Порт-Артуре наши войска обороняли крепость, пусть даже и недостроенную. Вполне естественно, что штурмующие понесли гораздо более высокие потери. Такая же ситуация сложилась и во время советско-финской войны, когда нашим войскам пришлось штурмовать линию Маннергейма, да ещё в зимних условиях. В результате советские войска приобрели бесценный боевой опыт, а командование Красной Армии получило повод задуматься о недостатках в подготовке войск и о неотложных мерах по повышению боеспособности армии и флота. Выступая 19 марта 1940 года в парламенте, Даладье заявил, что для Франции «Московский мирный договор –трагическое и позорное событие. Для России это великая победа». Впрочем, не стоит впадать в крайность, как это делают некоторые авторы. Не очень-то великая. Но всё-таки победа. __________________________________________________ __________________________ © 2009 Сталин: время, люди, Империя Изображения __________________ – Палач! Ты помнишь Нюрнберг?

23.11.2011, 06:30	#20
товарищ кац Пользователь Регистрация: 16.11.2011 Сообщений: 94 Репутация: 41	Поддерживаю: Давайте вернемся к Жукову. А почему не хотелось бы?

Похожие темы
Тема	Автор	Раздел	Ответов	Последнее сообщение
Путин и Медведев.Факты.	Редуктор	Общение на разные темы	2	21.01.2011 00:32
Цифры и Факты	Владимир Шмелев	Общение на разные темы	73	17.04.2010 09:21
К юбилею Вождя	ELEKTRO	Исторические имена России	2	16.08.2009 18:11
Жизнь партии: события и факты Офицер о концерте на Таганке: Они остаются комсомольцами	Admin	Коммунистическая молодёжь	0	19.11.2008 06:46