ELEKTRO

2010-05-27 09:13


Катынская история, вопреки насаждавшимся в обществе наивным ожиданиям, стремительно превращается во все более тяжелую в морально–психологическом и политическом отношениях проблему для России, её народов, прежде всего, русского народа. Совершенно несостоятельными оказались попытки снять ее политическую остроту с помощью признания вины за ни кем не доказанный факт расстрела военнопленных польских офицеров органами НКВД СССР.
Возлагая, без всяких на то серьезных оснований, ответственность советского руководства за их расстрел, политическое руководство РФ всячески затрудняет доступ широких кругов историков к архивным материалам, необходимым для объективного и всестороннего исследования катынской трагедии. Тем не менее, в распоряжении историков имеются источники, позволяющие обойти созданные преграды и развить аргументацию против этой, гитлеровско-геббельсовской по своему происхождению, версии, в пользу советской, сталинской по происхождению, версии её.
Речь идёт о документах органов фашистской Германии, осуществлявших эксгумацию трупов из массовых захоронений в Козьих горах (Катынский лес) и их идентификацию, а также пропагандистское сопровождение «Катынского дела». В них содержится ценнейшая информация, раскрывающая методы, которые германская полиция использовала в ходе т.н. «идентификации», и ставящая под вопрос её ценность. Данным выступлением мне хотелось бы привлечь внимание широких кругов отечественной и мировой общественности, историков к этой группе источников и обозначить их способность прояснить некоторые из наиболее важных вопросов катынской истории.
Но рассказ о них мне хотелось бы предварить фрагментом сообщения Западного штаба партизанского движения в Центральный штаб партизанского движения при Ставке Верховного Главнокомандования от 27 июля 1943 г.: «Военнопленные, сбежавшие из Смоленского лагеря 20.7.1943 года, как очевидцы – рассказали:
Немцы, чтобы создать могилы в Катынском лесу, якобы, расстрелянных советской властью польских граждан, отрыли массу трупов на Смоленском гражданском кладбище и перевезли эти трупы в Катынский лес, чем очень возмущалось местное население. Кроме того, были отрыты и перевезены в Катынский лес трупы красноармейцев и командиров, погибших при защите подступов гор. Смоленск от немецких захватчиков в 1941 году и погибших при вероломном нападении фашистской авиации на Смоленск в первые дни Отечественной войны. Доказательством этому служат вырытые при раскопках комсоставские ремни, знаки отличия, плащи и другие виды обмундирования Красной Армии» (см. Приложения №№ 1-6)[1].
В основе гитлеровско-геббельсовской версии катынской истории лежали протоколы допросов местных жителей, проведенные тайной полевой полицией и гестапо, в которых сообщалось о прибытии в апреле – мае 1940 г. на станцию Гнёздово вагонов с польскими офицерами, а также о якобы имевших место слухах, что они расстреливались в той части Катынского леса, которая называется Козьими горами. Основанием для таких выводов якобы служили рассказы о том, что из леса слышались выстрелы. Единственный, кто утверждал, что сам слышал их, – крестьянин П.Киселев, живший рядом с лесом.
К этим показаниям принято относится с доверием, хотя они содержат цифры военнопленных, доставленных в Гнёздово, значительно превышающие число как содержавшихся в Козельском лагере УВП НКВД СССР, так и захороненных в Козьих горах. После изгнания оккупантов те из них, кто выжил, заявляли о вынужденном характере своих показаний и о принуждении подписываться под документами на немецком языке, которым они не владели[2]. Адепты германо-фашистской версии катынской истории эти заявления игнорируют как вынужденные лжесвидетельства. Однако сохранились подлинные протоколы допросов и тексты присяги, подтверждающие правильность их показаний органам советской власти в этом пункте. Они действительно выполнены на немецком языке и подписаны как допрашиваемыми, так и германскими полицейскими и судебными чиновниками (см. Приложения №№ 7 – 12)[3]. Иначе говоря, допрашиваемые подписывали протоколы, не зная их точного содержания, вынужденно доверяясь устному переводу, о правильности которого они судить не могли. Значит, ценность их, как документов, адекватно отражающих содержание их рассказов, оказывается под сомнением. Во всяком случае, она должна быть доказана, прежде чем её можно использовать, как достоверные свидетельства о расстреле польских военнопленных офицеров в Козьих горах весной 1940 г.
В этой связи нельзя не обратить внимания на то, что никто из допрашивавшихся не отмечал зловония, которое должно было далеко распространяться от Козьих гор и выдавать факт массовых расстрелов и захоронений гораздо надежней, чем слухи о выстрелах в лесу. Показательно, что о сильном, трудно переносимом трупном запахе сообщали даже те, кто посещал вскрытые могилы в апреле – мае 1943 г. Особенно странно, что об этом ничего не сообщает П.Киселев, живший примерно в 500 м. от места массовых захоронений и якобы слышавший не только выстрелы в лесу, но и сопровождавшие их крики после того, как туда в закрытых машинах привозили польских военнопленных офицеров. Но «слона-то» он как-то странно «не замечал» - не чувствовал зловония, издаваемого сначала сотнями, а потом и тысячами трупов, разлагающихся в процессе постепенного (примерно, в течение 45 дней) заполнения огромных ям. Не ведал о нём, и все!
Почему о нём ничего не говорили местные жители на допросах? Отсутствие в протоколах допросов упоминания о трупном запахе может служить косвенным доказательством того, что в них зафиксировано не то, что помнили допрашиваемые, а то, что считали важным вписать в них полицейские чины. Правда проста. Ложь – трудное дело, всего не учтешь!
А лгать приходилось! Дело в том, что части и подразделения конвойных войск ГУКВ НКВД СССР, осуществлявшие сопровождение польских офицеров, вообще не конвоировали заключенных, осужденных к высшей мере наказания. Просто это не входило в круг возложенных на них задач! В «Положении о конвойных войсках Союза ССР» (введено в действие приказом Наркома НКВД СССР № 0394 от 20 ноября 1939 г.) определены виды конвоев, их предназначение, категории конвоируемых, действия КВ в особых условия. О конвоировании или охране осужденных на расстрел в нем нет ни слова![4] Документ «Сведения о характере и сроках осуждения заключенных, отконвоированных эшелонными, сквозными и плановыми конвоями частей и соединений конвойных войск НКВД СССР за 2-й квартал 1940 г.» (см. Приложение № 13) [5] позволяет увидеть, что конвойные войска в указанное время действовали в точном соответствии с данным Положением. То же можно сказать и о конвоировании в 1-ом и 3-ем кварталах 1940 г.[6] Это относится и к 136-му батальону (командир майор Межов) 226-го полка КВ, который в апреле – мае 1940 г. конвоировал польских военнопленных офицеров в процессе передачи их из Козельского лагеря УВП НКВД СССР в распоряжение УНКВД по Смоленской области. Всего за второй квартал 1940 г. этот батальон отконвоировал 10.916 человек. Из них осужденных к разным срокам заключения было 5.769, в т.ч. на сроки до 3-х лет – 4.300, от 3-х до 5 лет – 858, от 5-ти до 8 лет – 443, от 8-ми до 10 лет - 134, от 10-ти до 15 лет – 34, свыше 15 лет – 0. Кроме того, было отконвоировано 2.512 подследственных и 2.635 ссыльных и спецпереселенцев[7].
Отсюда следует два важных для нас и непреложных вывода: первый - абсолютное большинство военнопленных польских офицеров, направленных в апреле – мае 1940 г. из Козельского лагеря УВП НКВД СССР в распоряжение УНКВД по Смоленской области, было осуждено Особым совещанием НКВД СССР к лишению свободы на срок не более 3 – 5 лет! Второй – никто из них не был приговорен к смертной казни. Это соответствует также положению об Особом Совещании НКВД СССР. Но и это еще не все хорошее. Дело в том, что в сохранившихся документах конвойных войск («путевые ведомости») содержатся многочисленные прямые указания на то, они конвоировали «лишенных свободы», т.е. осужденных на жизнь в местах заключения, а не на смерть[8].
Невозможно всерьез рассуждать о том, что все это делалось в нарушение решения Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 г. о расстреле польских военнопленных офицеров. Следовательно, эти документы служат ещё одним аргументом в пользу вывода о том, что указанное «решение» является не более чем примитивной фальшивкой.
Единственным доказательством времени образования массовых захоронений в Козьих горах, претендующим на объективность, является заключение главного лесничего военного правления Герффа о возрасте деревьев, росших, якобы, на могилах. Он составил его в Смоленске 30 апреля 1943 г. Говоря о нем, фиксируют только вывод: 5-летние деревца, пересаженные 3 года назад. В результате у читателя может возникнуть впечатление, что Герфф сам изымал материал для анализа или присутствовал при этом. В этом случае авторитет специалиста вкупе со свидетельством очевидца, производит сильное впечатление. Между тем во вводной части этого документа содержится важная информация об обстоятельствах предоставления ему деревьев для исследования и о месте их произрастания: «Делегацией иностранных судебных медиков мне были представлены для исследования 6 растений сосен, которые были выкопанылично господином профессором Биркле из Бухареста и господином профессором Бутц из Вроцлава в окрестности братских могил в Катыни (выделено нами. – В.С.)» (см. Приложение № 14)[9]. Ограничивая свою роль исключительно анализом представленного ему древесного материала, Герфф полностью обесценивает если не результаты проведенного им анализа, то самый анализ, превращая его в совершенно бесполезную для установления времени захоронений работу и лишая германо-фашистскую версия катынской истории единственной серьезной опоры в важнейшем вопросе – о времени расстрела.
Очень любимо у адептов германо-фашистской версии катынской истории утверждение об истязании военнопленных офицеров перед расстрелом, в частности, о тугом связывании им рук, о раздроблении костей черепа тяжелым предметом и т.п. На несостоятельность последнего утверждения еще в 1945 г. обратили внимание польские судмедэксперты Ольбрихт Я.С. и Сенгалевич С.Л. в своем заключении, подготовленном для международного военного трибунала в Нюрнберге[10].
Но, что еще важнее, имеется документ ведущего судебного медика профессора д-ра Г. Бутца, руководившего германским медицинским исследованием катынских захоронений, в котором он сам оспорил обоснованность таких заключений: «Обнаружение разрушенных сводов черепа трупов в сочетании с выстрелами в затылок не является надежным признаком того, что сильные удары тупым предметом предшествовали расстрелам. Скорее расщепление свода черепа может быть объяснено в основном гидродинамическим эффектом выстрела, в результате может создаваться видимость, что эти разрушения являлись следствием нанесения ударов тупыми предметами. Это же относится и к связыванию рук, следы от которого могут объясняться особенностями нахождения трупов в могилах, поэтому факт связывания рук не может быть научно обоснован (выделено нами. – В.С.)» (см. Приложение № 15)[11].
Позднее, в официальном «Сообщении» Бутца о катынских раскопках»[12], эта оценка была изменена, чем, однако, не снимаются отмеченные им аргументы против такого вывода; кроме того, не исключено, что окончательный вид соответствующая часть этого документа приобрела без его участия.
Реальная эксгумация трупов из могил в Козьих горах сопровождалась, во-первых, искусственным «раздуванием» численности эксгумированных, а также, во-вторых, фальсификацией результатов их идентификации. Об этом свидетельствуют документы, которые секретарь полевой полиции группы тайной полевой полиции 570 Восс, руководивший полицейским расследованием, направлял в руководящую «инстанцию». Из них следует, что для увеличения численности «жертв НКВД» достаточно часто в ежедневно составлявшихся списках эксгумированных и идентифицированных пропускались номера (последний номер в списках Восса – 4131). Всего в них было пропущено 124 номера, следовательно, в списках (с учетом одного дублирующего и трех литерных номеров) зарегистрировано 4011 трупов, разного рода комплектов документов, бумаг и вещей, а также погон и фуражек.
В 59 случаях вместо трупов в списках эксгумированных были учтены документы, бумаги и (или) предметы (очевидно, правильнее будет говорить о случаях, которые остались не скрытыми от постороннего взгляда)[13]. Хотя точное число таких «замен» пока установить не удается, тем не менее, можно говорить, что этот метод увеличения численности эксгумированных, а также «идентификации» несуществующих трупов применялся достаточно широко. Очень эффективный прием, позволяющий «одним выстрелом» постоянно «убивать двух зайцев». Более чем откровенные признания в использовании этого метода содержатся в документах Восса.
Так, например, он писал, что «в одной из могил найдены документы. Не известно, к каким трупам эти бумаги принадлежат; тем не менее, они могли бы принадлежать трупам до сих пор не идентифицированным» (выделено нами. – В.С.)[14]. «Дополнительные списки», регулярно направляемые им «по инстанции», свидетельствуют, что это была не единичная находка, и позволяют понять, что происходило с этими документами в дальнейшем. Так, 30 апреля 1943 г. он писал: «в могилах обнаруживаются лишь документы и документы, но не трупы… Нужно полагать, что эти документы принадлежат до сих пор не идентифицированным трупам» (выделено нами. – В.С.). За 6, 10, 14, 18, 20, 22, 24, 26 и 31 мая, соответственно имеются следующие записи: «В одной из могил найдены документы. Не известно, к каким трупам они принадлежат»; «Два заключительных трупа представлены лишь найденными документами»; «Заключительные шесть трупов представлены лишь pp. найденными документами»; «Заключительные непронумерованные трупы представлены лишь найденными документами», «6 трупов снова могут быть представлены только документами»; «Дополнительно идентифицировано 24 следующих, до сих пор неизвестных трупа. 3 заключительные трупы представлены найденными бумагами»; «Нижеследующие 24 имени принадлежат трупам, до сих пор являвшихся не идентифицированными. 3 непронумерованных трупа представлены лишь pp. документами найденными в одной из могил»; «Следующие 25 трупов до сих пор считались не идентифицируемыми. Непронумерованные имена представлены изъятыми из могил бумагами»; «Идентифицировались дополнительно: 20 трупов… 2 трупа представлены личным знаком и письмом. Сами трупы не были найдены». В последней записке, от 8 июня сообщается: «Дополнительно идентифицировано 26 трупов, порядковые №№ которых занесены в прежних установках. Следующие 3 польских офицера представлены найденным документы; так как трупы не найдены, они не пронумерованы»[15].
С целью увеличения численности «опознанных» трупов достаточно широко использовался метод снабжения их документами и бумагами, не имевшими к ним никакого отношения, но дававшими формальные основания для «идентификации». На это указывают германские документы, в которых содержатся оценки результатов произведенной идентификации трупов. Они свидетельствуют о том, что истинную – ничтожную - ценность произведенной так называемой «идентификации» знали не только германские участники «катынского дела» и их польские подельники. Например, на совещании, проведенном 10 июня 1943 г. в Кракове главным управлением пропаганды правительства генерал-губернаторства было констатировано: «до сих пор предоставленные и в польской прессе опубликованные списки трупов, идентифицированных в Kaтыни, недостоверны, так как только в немногих случаях соответствуют действительности» (выделено нами. – В.С.)[16]. В этом совещании принимали участие представители ПКК.Значит, не только германские власти, руководившие спектаклем в Козьих горах, но и руководство Польского Красного креста (и все те, кого оно информировало), хорошо знали истинную цену подготовленного (на основе списков Восса) списка эксгумированных и идентифицированных. В одном из писем ПКК, в частности, говорилось: «Из до сих пор поступавших списков мы лишь в немногих случаях можем считать данные достаточным основанием для информирования родных, так как при таком большом количестве имен отсутствуют личные данные, допускающие несомненное опознание умерших (выделено нами. – В.С.)»[17].
Главное, что беспокоило организаторов катынской провокации, – дублирование имен «идентифицированных». На это указывает частые разъяснения президиуму ГКК причин этого дефекта, имеющие характер установки, инструкции. Так, например, в письме, направленном 27 июня 1943 г. из главного отдела пропаганды правительства генерал-губернаторства (подписано: Шпенглер) в президиум ГКК, говорилось: «бумаги приводились в порядок различными ревизиями документов, в результате документы, принадлежащие одному трупу, при упаковывании раскладывались по различным конвертам. Поэтому, например, бумаги офицера оказывались разложенными по 12 различным конвертам (выделено нами. – В.С.)» (см. Приложение № 16)[18]. В письме министерства пропаганды в президиум ГКК от 30 августа 1943 г. также указывалось, что подлинные документы убитых в Катыни польских офицеров «при упаковывании в конверты неоднократно перепутывались и частично оказывались положенными в конверты, принадлежащие различным покойникам»[19]. Такая версия может казаться убедительной только для тех, кто оставался (и остался!) в неведении о том, что в Козьих горах широко практиковалось «сводничество» неизвестных трупов со «счастливо обретенными» документами.
На основании вышеизложенного мы можем утверждать, что находившиеся в руках германской полиции какие-то документы, бумаги и даже предметы, использовались ею, во-первых, в качестве заменителей реально не существующих трупов и, во-вторых, для «идентификации» трупов, изначально фигурировавших как «неопознанные».
Как это делалось? Известно, что какой-то массив документов и бумаг «выдерживался» в могильных ямах. Известно, что они использовались для идентификации трупов и для их замещения в списках эксгумированных и идентифицированных; очевидно, из них формировались комплекты «вещьдоков». Какая-то часть их «записывались за трупом» в служебном помещении, где производилась работа с документами и составлялся список эксгумированных и идентифицированных. Но основная часть их использовалась для снабжения трупов, лежащих в могилах. Утверждения о невозможности подложить «вещьдоки» трупам, слипшимся в плотную массу, не разрушив её монолитности, совершенно несостоятельны. Достаточно было, например, по окончании дневных работ, когда на могилах не останется посторонних, «снабдить» трупы верхнего слоя, уже «потревоженные» хождением по ним и работой на них, заранее подготовленными наборами «вещьдоков» - рассовать по карманам, в голенища сапог и т.д. На следующий день при обыске трупа их непременно найдут. Представители ПКК – засвидетельствуют, уложат в конверты, привяжут номера. А сотрудники Восса – зафиксируют в очередном списке: номер по порядку, труп, при трупе то, что было подложено ему накануне. И так день за днем… Так было или как-то иначе, но подобная профанация «идентификации» авторитетно свидетельствуется самим Воссом.
Мнение, что обнаруженные при трупе документы и бумаги являются надежным основанием для его идентификации, на поверку оказывается совершенно несостоятельным. Уже только «сводничество» трупов с документами неизбежно и основательно подрывает доверие к спискам Восса. Конечно, какая-то часть найденных при трупах бумаг, действительно, принадлежала им. Но даже в тех случаях, когда в списках Восса фиксировались документы, действительно принадлежавшие убитому, то это не может служить гарантией правильной идентификации трупа, т.к. при нем могли быть документы и (или) бумаги либо принадлежащие третьим лицам, либо содержавшие информацию о них (письма, открытки, конверты, записные книжки, визитки, фотографии и т.д.). Очевидно, что текст обнаруженных при трупах документов и бумаг мог говорить что-либо только о них самих и владельцах. Задача отождествления его с извлеченным из могилы трупом оказывалась в тех условиях совершенно неразрешимой. Не спасает положения и наличие документа с фотографией, поскольку состояние лицевой части головы трупа исключало его опознание по ней. Использовать методику восстановления внешнего вида головы человека по его черепу в тех условиях не было возможности. Да и нужды в этом тоже не было. О генетическом анализе говорить не приходится.
К сказанному добавим, что совершенно неизвестно, как определялась национальная принадлежность и польское в прошлом гражданство неопознанного трупа в гражданской одежде. Ничего не знаем мы и о том, в униформе какой армии были неопознанные военнослужащие. А знать это необходимо, поскольку, вместе с поляками в этих могилах, как было показано выше, в неизвестном нам порядке и количестве были перезахоронены трупы погибших в боях бойцов и командиров Красной армии, а также местных жителей с городского кладбища Смоленска. В списках Восса они могут «скрываться» как неопознанные военные («Offizier»), «Leutnant», «Uniformierter», «Leiche in Uniform»), неопознанные («unbekannt») или гражданские («Ziwilist»).
После того, как, благодаря германским документам, прояснилась картина формирования списков эксгумированных и идентифицированных трупов из могил катынского леса, можно обратиться к вопросу о причинах совпадений между ними, а также списками польских военнопленных, отправлявшихся из Козельского лагеря УВП НКВД СССР в распоряжение УНКВД по Смоленской области. Известно, что какая-то часть из них, действительно, была расстреляна немецко-фашистскими оккупантами в 1941 г., поэтому определенное совпадение в общем перечне имен между этими списками не только могло, но и должно было иметь место.
Впервые обратил внимание на имеющиеся совпадения между этими списками Ю.Н.Зоря, а «направлявший и руководивший» его поисками в Особом архиве В.Фалин - один из «главных» «прорабов перестройки» - оценил их, как «потрясающие совпадения» и исчерпывающе доказательство расстрела польских военнопленных офицеров органами НКВД СССР. Этот вывод, освященный политическим авторитетом М.Горбачева, стал первым отечественным «вкладом» в развитие гитлеро-геббельсовской версии[20]. Указание на факт такого совпадения сначала служило в качестве главного аргумента в пользу вывода о виновности советской стороны в расстреле польских военнопленных офицеров. Теперь, после обнародования фальшивок – документов Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 г. о их расстреле – он продолжает сохранять свое значение в качестве одного из важнейших аргументов в пользу германо-фашистской версии катынской трагедии.
Однако самый факт значительных совпадений очередности расположения фамилий в «списках-предписаниях на отправку пленных из Козельского лагеря в УНКВД по Смоленской области и эксгумационных списков из Катыни»[21] невозможно объяснить иначе, чем «чудом», если учесть определенную бессистемность обнаружения и вскрытия могил, а также эксгумации и регистрации трупов. Сколь-либо существенное совпадение могло быть только в том случае, если немецкие «инстанции», силами которых осуществлялась идентификация трупов, имели списки присланных из Козельского лагеря бывших польских военнопленных офицеров. Правда, в этом случае «совпадение» перестает быть «потрясающим» и оказывается имеющим весьма прозаическое объяснение.
Адептам германо-фашистской версии придётся смириться с фактом наличия в распоряжении германских властей таких списков и их использованием в процессе «расследования» «Катынского дела». Дело в том, что во время взятия Смоленска германские войска, в числе прочих документов, захватили «Списки интернированных в Козельском лагере», присланных в распоряжение УНКВД по Смоленской области. Более того, они активно использовались в процессе идентификации эксгумированных в катынском лесу трупов. Об этом свидетельствует переписка министерства пропаганды Рейха с Германским Красным крестом. Например, 23 июня 1943 г. из этого министерства в адрес президиума ГКК было направлено письмо, в котором говорилось: «Вам высылаются обнаруженные в ГПУ Смоленска списки имен (имена на русском языке) для внимательного изучения с просьбой переслать находящиеся у Вас поименные списки установленных в Катыни жертв, имеющихся в обоих списках»[22]. В тот же день особый уполномоченный ГКК сообщал в министерство пропаганды: «списки ГПУ содержат польские имена, которые были переведены на русский язык. Эти польские, по-русски написанные имена были переведены обрабатывающей немецкой инстанцией, к сожалению, не на польский язык, что не представляет никаких трудностей для перевода и может осуществляться с большой точностью, а на немецкий язык… Пересланный материал представляет собой большое значение для всей работы по расследованию пропавших в Советской России польских офицеров. В интересах этой работы и, прежде всего, для сравнения запрошенных списков со списками эксгумированных в Kaтыни, безусловно, необходимо, чтобы списки ГПУ как можно скорее были присланы сюда в точной копии оригинала, или как фотокопия русского текста»[23]. В письме от 8 июля мы вновь встречаем просьбу «передать найденные в здании ГПУ в Смоленске списки интернированных в Козельском лагере либо в оригинале, либо в фотокопии или же позволить снять с них копии на русском языке»[24].
После окончания «полевого периода» расследования массовых захоронений в Козьих горах (6 июня 1943 г.), работа со списками эксгумированных и идентифицированных продолжалась в краковском институте судебной медицины и естественнонаучной криминалистики, куда для дезинфекции и исследования были переданы «вещьдоки», добытые в катынском лесу[25]. Мировой общественности хотели представить документ, лишенный видимых дефектов. Однако эта задача оказалась нерешаемой. Достаточно сравнить списки Восса со списком эксгумированных и идентифицированных, опубликованном в сентябре 1943 г. в сборнике документов «Официальный материал о катынском убийстве», чтобы понять: все основные дефекты первоначальных списков здесь сохранились, а в ходе «работы» над списком был использован метод «идентификации» трупов по документам и бумагам, которые прежде были признаны недостаточными для этого. Поражает обилие имеющихся в нем следов фальсификации и проявлений небрежности, которые свидетельствуют о том, что никакой серьезной работы над списками Восса в «кабинетный период» работы с ними не велось. И это понятно. Работа над ним требовала многих месяцев, а политическая потребность в опубликовании официальных результатов заставляла торопиться.
Это отразилось в оценках, как самого списка эксгумированных и идентифицированных, так и перспектив работы над ним. Процитируем ряд документов. 27 июля 1943 г. новый вариант списка эксгумированных и идентифицированных был направлен сотрудником главного отдела пропаганды правительства генерал-губернаторства Шпенглером в президиум ГКК с уведомлением, что он несовершенен, что требуется «минимум 5-6 месяцев» для его уточнения (см. Приложение № 16)[26]. Президиум ПКК, направляя 16 августа список эксгумированных и идентифицированных в Международный комитет Красного креста (МКК), в сопроводительном письме к нему информировал, что список составлен «на месте» «с помощью изготовленного в Катыни каталога», что «опознавание трупов производилось на основании найденных у них заметок… Имена жертв устанавливались на основании найденных у них документов, например: удостоверения личности, служебные удостоверения, прежде всего, официальные удостоверения, наконец, письма и визитные карточки». Судя по отзыву ПКК, в этом списке сохранились все, прежде отмечавшиеся, недостатки, например, то, что «часть найденных документов, принадлежащих одной и той же личности, находилась в карманах форменной одежды одного трупа, а другие либо в песке могилы, либо при других трупах». Руководство ПКК считало, что этот список «должен рассматриваться как временный», подлежащий дальнейшему уточнению «в соответствии с официальными результатами судебно-медицинской экспертизы, проводимой в Кракове»[27].
В письме Президиума ПКК, направленном 12 октября 1943 г. в Международный комитет Красного креста в Женеве, содержалась следующая итоговая оценка результатов германского расследования «Катынского дела»: «…даже если бы ПКК располагала всеми результатами работ по эксгумации и идентификации, включая документы и воспоминания, она не могла бы официально и окончательно засвидетельствовать, что эти офицеры убиты в Катыни. Неопознаваемое состояние трупов, тот факт, что во многих случаях при двух трупах были обнаружены документы, несомненно, принадлежавшие одному лицу, минимум опознавательных знаков, особенно безупречных вещественных доказательств, найденных при трупах, наконец, то обстоятельство, что военные, убитые в Катыни, пали не на поле сражения, а по прошествии времени, в течение которого должны были происходить смена униформы, переодевания и попытки побегов, все это дает ГКК основания утверждать только то, что данные трупы имели при себе определенные документы (выделено нами. – В.С.)»[28]. Следовательно, поляки тогда, в 1943 г., признавали, что с уверенностью можно говорить только о том, что данный документ, зафиксированный в списке Восса, был обнаружен при данном трупе. И что нет никаких оснований утверждать, что в прошлом он принадлежал именно этому расстрелянному человеку. Очевидно, лишне говорить, что адепты германо-фашистской версии катынской трагедии избегают таких признаний.
Так президиум польского Красного креста, не желая того, не только «вогнал осиновый кол» в результаты т.н. «идентификации» германскими властями «катынских жертв», но и подвел «мину» под все последующие попытки представить их, как заслуживающие доверия.
Отмеченные выше манипуляции германских «инстанций», «расследовавших» «катынское дело», с трупами и «вещьдоками» исключают принятие на веру каждого отдельно взятого факта установления связи между ними. Что же остается в качестве надежно установленного? НИЧЕГО!
Неизбежен вывод: учтенные в списках Восса, в качестве «вещьдоков», макулатура и метал, в массе своей либо не могут служить основанием для идентификации жертв германского фашизма, погребенных в могилах Козьих гор, либо не являются надежной основой для нее.
Делопроизводственные документы органов германского Рейха, хотя прямо и непосредственно не затрагивают главного вопроса – о том, кто производил массовые расстрелы и захоронения в Козьих горах (Катынский лес), тем не менее, они, как минимум, полностью разрушают легенду о надежно установленном факте, что в Козьих горах захоронены польские офицеры, привезенные из Козельского лагеря и расстрелянные весной 1940 г. органами НКВД СССР по решению высшего политического руководства СССР. Они служат ослаблению всей системы аргументов германо-фашистской версии катынской истории. Одновременно они развивают и усиливаютсистему аргументации в пользу советской сталинской версии катынской истории.


[1] Государственный архив новейшей истории Смоленской области (ГАНИСО). Ф.8. Оп. 2. Д.160. Л.38.

[2] См.: Amtliches Material zum Massenmord von KATYN. - Berlin: 1943. С.22-30; ГАРФ. Ф.7021. Оп.114, Д.8. Л.65-69, 123-126, 168-174; Д.10. Л.109-115.

[3] Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф.7021. Оп.114, Д. 36, Л. 40-41, 48-49, 51-54, 67-68. См. также: Amtliches Material… . Обращают на себя внимание различия в составе допрошенных, с одной стороны, указанных в официальном германском издании, а с другой – в протоколах допросов и акте приведения их к присяге. Эти разногласия дают дополнительные основание для критики «Amtliches Material …». Данный вопрос требует специального исследования.

[4] Российский государственный военный архив (РГВА). Ф. 40. ОП.1. Д.179. Л.1-2об.

[5] Там же. Д.182. Л.66, 67.

[6] Там же. Д.182. Л.64-65, 68-69.

[7] Там же. Л.66, 67.

[8] Там же. Ф.18444. Оп.2с. Д.278. Л.94-183, 273-285. См. также: Катынь. Пленники необъявленной войны. Документы, материалы. М.: 1999. С.568, 584; Катынь: Расстрел. С.81, 122-123, 144-145.

[9] ГАРФ. Ф.7021. Оп.114. Д.2. Л.50.

[10] См.: Сахаров В.А. «Отзыв» польских судмедэкспертов на германский «Официальный материал о катынском убийстве» («Amtliches material zum massenmord von Katyn») / Управление: вызовы и стратегии в ХХ1 веке: // Ученые труды факультета государственного управления МГУ им. М.В. Ломоносова. Выпуск 6. - М.: КДУ, 2007. - С.227-228, 249-250.

[11] ГАРФ. Ф.7021. Оп.114. Д.2. Л.4.

[12] См.: Amtliches Material… С.88-90, 93.

[13] См.: ГАРФ. Ф.7021. Оп.114. Д.34. Номера в списках: 108, 118, 129, 195, 196, 219, 241, 242, 246, 256, 261, 265, 266, 267, 268, 269, 278, 294, 302, 303, 304, 310, 311, 315, 318, 320, 325, 326, 330, 334, 335, 336, 340, 346, 351, 353, 359, 365, 368, 371, 375, 385, 387, 398, 400, 402, 405, 411, 414, 419, 420, 423, 424, 476, 652, 661, 666, 1592, 3072.

[14] Там же. Д.36.Л.19.

[15] Там же. Л.6, 12, 14, 15, 17, 22, 63, 74, 75, 77, 79.

[16] Там же. Д.23. Л.118.

[17] Там же. Д.38. Л.9.

[18] Там же. Д.35. Л.1.

[19] Там же. Д.23. Л.86.

[20] См.: Яжборовская И.С., Яблоков А.Ю., Парсаданова В.С. Катынский синдром в советско-польских и российско-польских отношениях. М.: 2001. С.290-291, 294-297.

[21] См.: Там же. С.290-291.

[22] ГАРФ. Ф.7021. ОП.114. Д.23. Л.109.

[23] Там же. Л.108.

[24] Там же. Л.102.

[25] Там же. Д.23. Л.86.

[26] Там же. Д.35. Л.1.

[27] Там же. Д. 23. Л.50-52.

[28] Там же. Д.23. Л.38. Текст цитаты на языке документа: «Anderseits selbst wenn das PRK sämtliche Ergebnisse der Exhumation und Identifikationsarbeiten einschließen der Dokumente und Andenken besäße könnte es offiziell und in endgültiger Form nicht bescheinigen daß der betreffende Offiziere in Katyn gestorben ist. Der unerkennbare Zustand der Leichen, die Tatsache, daß in vielen Fä1len bei 2 Leichen Dokumente vorgefunden worden sind, die zweifellos einer einziger Person angehörten, die minimale Zahl der Kennmarken, der einzig einwandfreien Beweisstücke, die auf den Leichen gefunden wurden, endlich der der Mordtat vorangegangene Zustand, das die in Katyn ermorderten Militärpersonen nicht auf dem Schlachtfelde, sondern nach einer Zeitraum fielen, in welcher der Wechsel der Uniform, das Verkleiden und die Fluchtversuche an der Tagesordnung waren, alle diese Urstände berechtigen das DRK nur bescheinigen zu können, daß die betreffenden Leichen, gewisse Dokumente getragen hat».

ПРИЛОЖЕНИЯ
к статье В.А. Сахарова
«Германские документы об эксгумации и идентификации
жертв Катыни (1943 г.)»

Приложение № 1.
Из разведдонесения
«Аркадия» в Западный штаб партизанского движения «Попову»*.
До 26 июля 1943 г.

«О катынских могилах. По моему, помещенные в донесении «Леонида» данные о Катыни имеют большое государственное значение. Люди, давшие эти показания, здесь, в отряде Коленченко, так что Вы можете оформить их показания в виде документа и получите все нужные дополнительные сведения».

* «Попов» - Попов Дмитрий Михайлович (1900 – 1952). В данное время был первым секретарем Смоленского обкома и горкома ВКП(б), членом Военного Совета Западного фронта, начальником Западного штаба партизанского движения.

ГАНИСО.Ф.8. Оп.2. Д.64. Л.87.








Приложение № 2.

Из разведдонесения
«Аркадия» в Западный штаб партизанского движения «Попову»*.
До 26 июля 1943 г.

«Бежавшие из немецкого плена бывшие красноармейцы рассказали о том, что, готовя катынскую авантюру, немецкие фашисты провели предварительно серьезную подготовку. Они выкопали большое количество трупов на Смоленском гражданском кладбище, а также отрыли все трупы бойцов и командиров Красной Армии, погибших в боях за Смоленск в 1941 году, и перевезли их в Катынский лес, которые впоследствии отрывали как польских солдат и офицеров.
Во время раскопок очень часто попадались остатки снаряжения и обмундирования бойцов и командиров Красной Армии, что приводило в недоумение фашистских экспертов. Присутствовавшие при раскопках немецкие врачи между собой говорили, что при всем желании определить принадлежность трупов, какой они национальности, не представляется возможности ввиду их разложения».

* «Попов» - Попов Дмитрий Михайлович (1900 – 1952). В данное время был первым секретарем Смоленского обкома и горкома ВКП(б), членом Военного Совета Западного фронта, начальником Западного штаба партизанского движения.

ГАНИСО.Ф.8. Оп.2. Д.64. Л.86.




Приложение № 3.

Информация Западного штаба партизанского движения
в Центральный штаб партизанского движения начальнику.
27 июля 1943 г.
Раздел: «Как немцы сфабриковали Катынскую авантюру».

«Военнопленные, сбежавшие из Смоленского лагеря 20.7.1943 года, как очевидцы – рассказали:
Немцы, чтобы создать могилы в Катынском лесу, якобы, расстрелянных советской властью польских граждан, отрыли массу трупов на Смоленском гражданском кладбище и перевезли эти трупы в Катынский лес, чем очень возмущалось местное население. Кроме того, были отрыты и перевезены в Катынский лес трупы красноармейцев и командиров, погибших при защите подступов гор. Смоленск от немецких захватчиков в 1941 году, и погибших при вероломном нападении фашистской авиации на Смоленск в первые дни Отечественной войны. Доказательством этому служат вырытые при раскопках комсоставские ремни, знаки отличия, плащи и другие виды обмундирования Красной Армии.
Эту провокационную стряпню фашистских жуликов не отрицают даже и сами фашистские врачи, входящие в состав этой комиссии по расследованию.
Врачи, входящие в состав экспертизы по исследованию трупов, говорили среди военнопленных, работающих при госпитале, что при любом их старании они, по существу, не могли установить времени похорон трупов, их принадлежности и национальности – вследствие их разложения».

ГАНИСО. Ф.8. Оп. 2. Д.160. Л.38.


Приложение № 4.

Из документа:
«Разведывательная сводка № 37/84
Центрального Штаба Партизанского движения
при Ставке Верховного Главнокомандования»
6 Августа 1943 г.

«19. О Катынской авантюре
По показанию бежавших из Смоленска быв. военнопленных красноармейцев, немцы, готовя Катынскую авантюру, выкопали большое количество трупов на Смоленском гражданском кладбище, а также отрыли много трупов бойцов и командиров Красной Армии, погибших в боях за СМОЛЕНСК в 1941 году и перевезли эти трупы в Катынский лес. Впоследствии эти трупы они отрывали под видом польских офицеров. Во время раскопок часто попадались остатки снаряжения и обмундирования бойцов и командиров Красной Армии, что приводило в недоумение фашистских экспертов. Присутствовавшие при раскопках немецкие врачи между собой говорили, что при всем желании определить национальную принадлежность трупов не представляется возможным в виду их разложения».

РГАСПИ. Ф.69. ОП.1. Д. 709. Л.62 об.








Приложение № 5.

Из документа:
«Разведонесение № 4
Западный штаб партизанского движения»
27 июля 1943 г.

«Бежавшие из немецкого плена бывшие красноармейцы рассказали о том, что готовя Катынсую авантюру, немецкие фашисты выкопали большое количество трупов на Смоленском гражданском кладбище, а также отрыли все трупы бойцов и командиров Красной Армии, погибших в боях за СМОЛЕНСК в 1941 г. и перевезли их в Катынский лес, впоследствии эти трупы они отрывали под видом трупов польских солдат и офицеров.
Во время раскопок очень часто попадались остатки снаряжения и обмундирования бойцов и командиров Красной Армии, что приводило в недоумение фашистских экспертов. Присутствовавшие при раскопках немецкие врачи между собой говорили, что при всем желании определить национальную принадлежность трупов, это не представлялось возможным в виду их разложения».

РГАСПИ. Ф.69. Оп.1. Д.931. Л.11об.









Приложение № 6.

«Копия
СОВКРШЕННО СЕКРЕТНО

Экз..№ 3

ПРОТОКОЛ
ДОПРОСА СВИДЕТЕЛЯ ПО ДЕЛУ ФАШИСТСКОЙ ПРОВОКАЦИИ
КАТЫНСКИХ ЛЕСОВ*

Свидетель КАРАСЕВ Михаил Иванович, бывший военнопленный, жил и работал при немецком военном госпитале в гор. СМОЛЕНСКЕ с 10 августа 1941 года до перехода в отряд. В одной комнате с КАРАСЕВЫМ жил военнопленный ВИНОКУРОВ Владимир Петрович, которого в январе 1943 г. немцы отправили в лагерь военнопленных. Впоследствии ВИНОКУРОВ приходил к КАРАСЕВУ в госпиталь с целью сбора больничных отбросов для питания.
Во время одного посещения в частной беседе на вопрос КАРАСЕВА: «как живете»? - ВИНОКУРОВ ответил: «очень плохо, потому что наша команда в 60 чел. занимается очень грязной работой, отрываем трупы на Смоленском кладбище, укладываем в гробы и в закрытых машинах вывозим в Катынский лес, где вываливаем трупы из гробов в большие ямы и закапываем их» .
Подтверждает отрытие трупов и вывоз их в Катынский лес местные жители: ФРОЛОВ Михаил Семенович, проживающий в гор. СМОЛЕНСКЕ по ул. Большая Спортивная 21 и КУЗЫТИНА Прасковья, проживающая в гор. СМОЛЕНСКЕ около Нового завода, последняя утверждает, что во время отрывки она видела остатки плащей начсостава Красной Армии. ПЕРЕГОНЦЕВ Василий Андреевич, проживающий в СМОЛЕНСКЕ, по ул. Запольной, который работал при немецком госпитале сапожником, он утверждает, что комиссия в Катынском лесу нашла только 900 трупов, а пишут 12.000. Врач Николай Борисович, житель города РОСТОВА, проживающий на 4-й линии, ездил на экскурсию с немецкими врачами и участвовал в комиссии по раскопке трупов в Катынском лесу, он осматривал трупы и читал акт комиссии, по его словам, комиссией было обнаружено 900 трупов, но не 12.000, как это пишут немцы. Трупа при осмотре совершенно невозможно было определить, какой они национальности. Но им как экскурсантам, было показано несколько предметов польского происхождения как-то: монеты, портсигары, мундштук, пуговицы и кольца.
По заданию немецкого командования врач Николай Борисович проводил беседу с военнопленными по вопросу о Катынских событиях, но в частной беседе не соглашался с этой провокацией и говорил, что это все ложь.
По этому же вопросу перебежчик АНАНЬЕВ Сергей и ФИЛЬЯНОВ Михаил имели разговор с очевидцами и показывают то же, что показал КАРАСЕВ.

КОМАНДИР ОТРЯДА им.КОТОВСКОГО
МАЙОР – КОЛЕНЧЕНКО

НАЧАЛЬНТК ШТАБА ОТРЯДА
МАЙОР – РВАЧЕВ

Снята копия в 7 экз. ВЕРНО МАЙОР: Мамынов (МАМЫНОВ)
26.8.43 г. пн».

Примечание: * - Так в тексте («ПРОВОКАЦИИ КАТЫНСКИХ ЛЕСОВ»)

РГАСПИ. Ф. 69. ОП.1. Д. 750. Л. 61-62

Приложение № 7.

Протокол допроса
ГАРФ. Ф.7021. Оп.114. Д.36. Л.40,41.




Приложение № 8.

Протокол допроса

ГАРФ. Ф.7021. Оп.114. Д.36. Л.48.



Приложение № 9.
Протокол допроса

ГАРФ. Ф.7021. Оп.114. Д.36. Л.49.




Приложение № 10.
Протокол допроса

ГАРФ. Ф.7021. Оп.114. Д.36. Л.51.
Приложение № 11.
Протокол допроса

ГАРФ. Ф.7021. Оп.114. Д.36. Л.67.



















Приложение № 12.
«Приведение к присяге» допрашивавшихся местных жителей

ГАРФ. Ф.7021. Оп.114. Д.36. Л.52-54.



Приложение № 13.

Из документа:
«Сведения о характере и сроках осуждения заключенных, отконвоированных эшелонными, сквозными и плановыми конвоями частей и соединений конвойных войск НКВД СССР за 2-й квартал 1940 г.»

(Выборка данных о конвоировании частей и подразделений конвойных войск,
участвовавших в «разгрузке» Козельского, Старобельского и Осташковского лагерей
УВП НКВД СССР).

Наименование соединений и частей Осуждено на сроки Подследственных Ссыльных и спец переселенцев Всего отконвоировано До 3-х лет От 3-х до 5 лет От 5-ти до 8 лет От 8-ми до 10 лет От 10-ти до 15 лет Свыше 15 лет Всего осужденных 11-я бригада В т.ч.
22456 10593 4720 1505 660 40 39974 7333 7785 55092 236 полк 14877 8712 3584 1079 523 36 28811 4382 6224 39417 127 б-н 1972 577 408 48 72 - 3077 418 - 3495 134 б-н 616 305 162 53 - - 1136 150 1561 2847 147 б-н 4991 999 566 325 65 4 6950 2383 - 9333 15 бригада В т.ч.
9877 3431 2044 535 529 130 16546 16377 34314 67237 226 полк 4068 1974 1339 272 480 120 8253 7445 19403 35101 131 б-н 118 22 7 3 - - 150 2195 3604 5949 132 б-н 1389 576 255 126 15 10 2371 4222 8159 14752 135 б-н 2 1 - - - - 3 3 513 519 136 б-н 4300 858 443 134 34 - 5769 2512 2635 10916 16 бригада В т.ч.
14519 2858 1120 675 108 53 19333 15988 1082 36403 230 полк 10196 1885 808 523 87 44 13543 11090 1017 25650 138 б-н 1470 236 99 42 - - 1847 2408 38 4293 139 б-н 2049 605 168 61 6 6 2890 1121 - 4011 126 б-н 804 132 45 49 20 3 1053 1369 27 2449
РГВА. Ф. 40. ОП.1. Д.182. Л.66, 67.







Приложение № 14.

Заключение главного лесничего военного правления Герффа
о возрасте деревьев, росших в районе могил. 30 апреля 1943 г.

ГАРФ. Ф.7021. Оп.114. Д.2. Л.50.
Приложение № 15.

Сообщение
ведущего судебного медика группы армий Центр врача штаба
профессора д-ра Г. Бутца

ГАРФ. Ф.7021. Оп.114. Д.2. Л.4.

Приложение № 16.

Письмо главного отдела пропаганды правительства Генерал-губернаторства в Президиум Германского Красного креста. 27 июня 1943 г.

ГАРФ. Ф.7021. Оп.114. Д.36. Л.

Gena

Эти неопровержимые факты не дают "приватизированным историкам" никаких бонусов-ни политических, ни материальных, поэтому они их в упор не видят.

LavrovAV

Что немцы хоронили свои жертвы в Козьих Горах (Катынском лесу) безусловный факт!
Но они были там не первыми!



Подчеркиваю вы знаете почему из трех мест захоронений немцы наткнулись именно в Катыни!

http://www.fortification.ru/oldforum...m=1&topic=2064
Факты, захоронений под Харьковом польских военнослужащих расстрелянных в 1940, а тем более в п. Медном, где и в помине не было немцев, остаются такими же безусловными фактами!
И упоминая про Катынь, вы забываете и о других местах!

LavrovAV

http://www.geocaching.su/?pn=101&cid=3648

Описание окружающей местности

Во время Второй мировой войны всего, как известно, для ставок Адольфа Гитлера и его маршалов было построено семь секретных подземных ставок-бункеров: "Фельзеннест" ("Гнездо в скалах") на горном правобережье Рейна; "Танненберг" ("Еловая гора") в горных лесах Шварцвальда; "Вольф-шлюхт" ("Волчье ущелье") на бывшей франко-бельгийской границе под городком Прюэ-де-Пеш; "Вервольф" ("Оборотень") в районе Винницы; "Беренхалле" ("Медвежий зал") в трех километрах от Смоленска; "Рере" ("Тоннель") в Галиции и, наконец, самая крупная и мощная - "Вольфшанце" ("Волчье логово") - в Восточной Пруссии, в семи километрах от Растенбурга (ныне - польский город Кентшин).

Осенью 1941 года, когда, казалось бы, несокрушимая немецкая военная машина без проблем готовилась овладеть столицей СССР – Москвой, а советское руководство уже паковало чемоданы, чтобы перебраться на следующий рубеж обороны – в город Куйбышев, оставив немцам всю Европейскую часть СССР вплоть до Волги, у немецкого высшего военного руководства возникла, наоборот, необходимость приблизить верховное командование к новой линии фронта для более оперативного руководства армией. Так. Недалеко от Смоленска, в местечке Красный Бор возник проект "Bärenhöhle" ("Беренхалле") - "Медвежья берлога".

В этих местах размещалась известная немецкая разведывательная школа "Сатурн". Здесь же и была запланирована организация ставки Гитлера и штаба группы армий "Центр". Осенью 1941 года в Красном Бору началось строительство огромного подземного комплекса, которому дали название "Беренхалле" - "Медвежий зал" или точнее "Медвежья берлога". Проектирование и контроль за строительством осуществляла "Организация Тодта" - немецкая военно-строительная фирма. Площадь территории строительства в сосновом бору заняла девятнадцать гектаров. На объекте работали тысячи советских военнопленных из концлагерей, расположенных под Смоленском. Гитлеровцами поддерживался строжайший режим секретности. Строительные команды (даже состоявшие из немецких рабочих) после окончания очередного этапа работ расстреливались. Охраняли бункер офицеры-эсэсовцы. В Красный Бор приезжали Гудериан, Кейтель, Йодль, Канарис и другие немецкие военачальники. Сам же Адольф Гитлер побывал в "Беренхалле" дважды: в середине ноября 1941-го и 13 марта 1943-го.

За месяц до прихода советских войск нацисты эвакуировали ставку главнокомандующего группой армий "Центр" в резервный бункер на территории Белоруссии близ Борисова. До сих пор остается загадкой: почему они при отступлении не взорвали комплекс "Беренхалле" и поддерживали его в рабочем состоянии до последнего момента ("Беренхалле" является единственным невзорванным из всех семи бункеров-ставок). Именно это породило домыслы о якобы оставленных там ценностях, которые гитлеровцы не успели вывезти. Специалисты считают, что в тайниках бункера могут храниться украденные гитлеровцами богатейшие коллекции смоленских музеев и храмов, бесследно исчезнувшая чудотворная икона Божьей Матери Одигитрии, а также важные документы периода Второй мировой войны.
Некоторые местные жители рассказывают, что после освобождения Смоленска от фашистов они проникали в подземелья бункера и видели следы боя, шедшего в подземельях, тела убитых немецких офицеров. Затем все металлические люки в "Беренхалле" были заварены, входы забетонированы и хорошо замаскированы, а сам бункер затоплен спецподразделением НКВД, прибывшим туда сразу после взятия Смоленска.

О "бункере Гитлера" в Красном Бору стали говорить открыто в конце 80-х годов. До этого единственное упоминание о ставке группы армий "Центр" под Смоленском можно найти лишь в книге Юрия Королькова "Тайны войны", вышедшей в 1958 году.
В апреле 1989 года в Смоленске при одном из районных Советов была организована группа "Поиск", в которую вошли энтузиасты, специалисты по военному строительству, аквалангисты и историки, изучавшие "Беренхалле". Аквалангисты попали в затопленные подземные коммуникации и установили, что бункер имеет сложную систему минирования, обезвредить которую можно только, откачав из подземных коммуникаций воду.
Члены группы неоднократно посылали запросы на имя министра обороны СССР и в Подольский архив, а также в соответствующие учреждения ГДР. Но все попытки найти документы по этой теме оказались бесплодными.
Поисковикам удалось выяснить, что в Красном Бору было сооружено два основных объекта - ставка командующего группировкой и узел связи ставки, так называемая "Винтовая лестница". Как утверждали члены поисковой группы, подземелья расположены на глубине до 27 метров, в бункере есть конференц-зал на 250 мест, столовые, гостиницы, электростанции, склады, санузлы, бани. Тоннель из бункера выходил к пристани на Днепре, где находились катер и миниатюрная подводная лодка, способная в подводном положении спускаться вниз по Днепру. Другой тоннель вел к хорошо замаскированному полевому аэродрому, где базировались готовые к вылету самолеты. Имелись подземные выходы к Московско-Минскому шоссе и к двум железным дорогам.
Участники группы предлагали со временем организовать в бункере музей наподобие того, который действует в бывшей ставке Гитлера "Вольфшанце" ("Волчье логово") на территории Польши. Но "компетентные органы" не рекомендовали продолжать работу в Красном Бору, так как подземные сооружения залиты водой и заминированы. Правда, представители спецслужб и сейчас придерживаются версии, что вопрос существования "Медвежьей берлоги" находится "вне сферы их компетенции".

В 2003 году попытки раскрыть тайны бункера Гитлера возобновились уже под патронажем областной администрации. В апреле распоряжением губернатора Виктора Маслова была создана комиссия по исследованию исторических событий, произошедших в период оккупации Смоленщины в годы Второй мировой войны. В комиссию вошли представители городской и областной администраций, члены попечительского фонда "Примирение", поискового отряда ГУ по делам ГО и ЧС, ФСБ, архивисты и историки. Пять месяцев на территории площадью 60 кв. километров велись активные поиски. Нашли немало: водопровод для питьевой воды, водопровод для тушения пожаров, очистные сооружения, агрегаты для энергоснабжения. Водопровод для питьевой воды оказался действующим!

До сих пор не найдены ответы на многие вопросы. Например, почему немецкая сторона добивалась сооружения мемориального кладбища немецких военнослужащих в непосредственной близости от предполагаемого "Беренхалле"? На карте, привезенной немцами, в Смоленске значится 9 мест захоронений, и Красного Бора среди них нет. Зачем посещал эти места в 1996 году адъютант Гитлера?
Смоленский краевед Леонид Котов еще в 1996-м задавал "неудобные" вопросы: "Нам неизвестно, куда девалась Одигитрия и другие ценности из запасников собора, в котором побывал Гитлер. Неизвестно, где другие ценности, которые везли через Смоленск, но до Германии не дошли. Но известно, что в Красном Бору в 43-м боевых действий почти не было, а немцы там оставались до последнего. Что они там делали"?

В настоящее время можно лишь увидеть три надземных сооружения "Беренхалле" - это три бункера-выхода на поверхность: "Круглый", "Шалаш" и "Западный".

Тайна же "Медвежьей берлоги" продолжает храниться глубоко под смоленской землёй…

LavrovAV

Не большие уточнения от "прилежного участника этого форума!http://www.lenta.ru/news/2010/05/27/patriots/

А.Лексей

Где Иран, где Польша и где Западная Европа?

Gena

Ракеты "Пэтриот"-оборонительное оружие, но почему то оно обороняет махонький городишко, находящийся в 60 км. от российской границы, а не столицу Польши, которая от этой границы находится значительно дальше. Или НАТОвские стратеги считают, что Иран обрушит свой "удар" прежде всего на деревушки?

хирам тирский

Польша и поляки исторически никогда не была близка украинцам и русским. Скорее наоборот. Поляки всегда проводили гегемонистскую идеологию в отношении украинцев и русских. Сия идеология у них уже в крови.

ELEKTRO

«Особая папка» сфабрикована по инициативе Кремля. Материалы расследования депутата-коммуниста В.И. Илюхина

2010-06-02 11:25
Пресс-служба фракции КПРФ – kprf.ru

Товарищу Зюганову Г.А.



Ставлю Вас в известность, как лидера компартии и депутатской фракции КПРФ в Госдуме, что 25 мая 2010 года мне позвонил неизвестный мужчина, который попросил о встрече со мной. При этом он сообщил, что может дать информацию в связи с расследованием гибели польских офицеров в Катыни. Данная встреча состоялась в этот же день.
Неизвестный мне назвал свою фамилию, в целях его безопасности раскрывать ее пока не буду, и сообщил, что он имеет непосредственное отношение к изготовлению и подделке архивных документов, в том числе и по расстрелу пленных поляков.
Из его высказываний следует, что в начале 90-х годов прошлого века была создана группа из специалистов высокого ранга по подделке архивных документов, касающихся важных событий советского периода. Эта группа работала в структуре службы безопасности российского президента Б.Ельцина. Территориально она размещалась в помещениях бывших дач работников ЦК КПСС в пос. Нагорный. Работа членов группы хорошо оплачивалась, они получали продуктовые наборы.
Он, в частности, сообщил, что ими была изготовлена записка Л.Берии в Политбюро ВКП (б) от марта 1940 года, в которой предлагалось расстрелять более 20 тысяч польских военнопленных. При этом он продемонстрировал механизм подделки подписей Л.Берии, И.Сталина (копии листов прилагаю). Не исключаю, что польскому правительству были так же вручены поддельные документы по т.н. Катынскому делу.
Он сообщил, что его группой была изготовлена фальшивая записка Шелепина на имя Хрущева от 3 марта 1959 года. Непосредственное участие в написании текста принял полковник Климов.
По его словам, в Нагорное доставлялся необходимый заказ, текст для документа, который следовало изготовить, или текст, чтобы внести его в существующий архивный документ, изготовить под текстом или на тексте подпись того или иного должностного лица.
По его информации над смысловым содержанием проектов текстов работала группа лиц, в которую якобы входили бывший руководитель Росархива Пихоя, приближенный к первому российскому президенту М.Полторанин. Названа также фамилия первого заместителя руководителя службы безопасности президента Г.Рогозина.
Группа проработала в пос. Нагорное до 1996 года, а потом была перемещена в населенный пункт Заречье.
Ему известно, что с архивными документами в таком же ключе работали сотрудники 6-го института (Молчанов) Генштаба ВС РФ.
Он утверждает, что в российские архивы за этот период были вброшены сотни фальшивых исторических документов и еще столько же были сфальсифицированы путем внесения в них искаженных сведений, а так же путем подделки подписей. В подтверждение сказанного собеседник представил ряд бланков 40-х годов прошлого века, а также поддельные оттиски штампов, подписей и т.д. Он пообещал представить дополнительные материалы. Одновременно заявил, что у него частенько вызывает иронию представления общественности тех или иных архивных документов как достоверных, хотя к их фальсификации «приложила» руку названная группа людей.
Уважаемый Геннадий Андреевич, полагаю, что в рассказе собеседника есть доля правды. Сошлюсь, например, на то, что российскими учеными, в частности, доктором исторических наук М.Мельтюховым уже доказана фальсификация «Завещания В.И.Ленина», документов, связанных с отречением от престола Николая II, есть и другие подобные факты.
Вопрос более чем важный. Он связан с полнейшей дискредитацией значимости российских архивов, хранящихся в них документов, а главное с дискредитацией нашей отечественной истории.
Работу по исследованию данной проблемы необходимо продолжить, привлечь к ней наших ученых-историков.
Ставить вопрос перед российским правительством считаю пока преждевременным.
Сообщается на Ваше усмотрение.

В.И.Илюхин
26.05.2010 г.
* * *
Товарищу Зюганову Г.А.


В дополнение к моей записке от 26 мая 2010 года сообщаю, что мною продолжены контакты с лицом, заявившем о своем участии в фальсификации архивных документов, касающихся советского периода.
Им представлено, как он утверждает, архивное дело Спецфонда № 29 том 7 «Переписка НКГБ – НКВД с ЦК ВКП(б) в период с 02.01.1941 по 05.05.1941 г. О приготовлении Германии к войне против СССР» (фонд 9). Дело на 202 листах, подшито по описи 30 августа 1944 года. На обложке дела имеются следующие отметки: «Хранить вечно. Рассекречиванию не подлежит».
По его заявлению, данное архивное дело оказалось у него в связи с участием в начале 90-х годов прошлого века в работе группы специалистов по подделке исторических документов. Доступ к архивным материалам у них был свободен. Многие документы привозились в пос. Нагорное без всякого учета и контроля за их движением. Их получение не фиксировалось какими-либо расписками и обязательствами по хранению.
В деле действительно подшито 202 листа переписки со Сталиным, докладные записки руководителей НКВД, НКГБ СССР, Украины, пограничных служб, а также некоторые директивные записки. Данный том был изъят из архива, по мнению источника, с одной целью, чтобы в него вложить изготовленную в начале 90-х годов докладную записку от имени Народного комиссара обороны СССР маршала Советского Союза С.Тимошенко, Начальника Генерального штаба Красной Армии генерала армии Г.Жукова. Исполнитель записки генерал-майор Василевский.
Записка действительно расположена на листах дела под порядковыми номерами 0072-0081 с грифом «Особой важности», «Строжайше секретно», датирована 11 марта 1941 года.
В записке дается оценка политической обстановки в Европе с предложениями обратить особое внимание на оборону наших западных границ. Отмечается, что на стороне Германии в войну против СССР могут быть вовлечены Финляндия, Румыния, Венгрия и другие союзники Гитлера. Дается расклад наших войсковых частей на Западе с предложениями по их усилению.
Источник заявил, что в таком же порядке в дело внесена и еще одна докладная записка на имя Сталина за подписями тех же, ранее названных лиц, от 4 апреля 1941 года (№ 961), размещена в деле под порядковыми номерами 0109-0115.
В записке дается характеристика численного состав германских войск, развернутых вблизи границ СССР. Высказано мнение, что Гитлер может начать войну против Советского Союза «в ближайшем обозримом будущем», сроки начала войны «от двух ближайших месяцев до года». Одновременно предлагались меры по развертыванию советских войск и ведению войны на территории противника.
Источник пояснил, что эти два фальшивых документа (докладные записки), на сколько ему известно, готовились в основном военными специалистами Генерального штаба Вооруженных Сил РФ, скорее всего, как он понял, для поднятия авторитета и значимости Генштаба Красной Армии.
Выскажу иную точку зрения.
По моему мнению, фальшивки были изготовлены с той целью, чтобы еще раз дискредитировать Сталина И.В., это и было сделано в русле той оголтелой пропагандистской кампании охаивания советского руководства, которая особо цинично и откровенно велась в начале 90-х годов прошлого столетия и изощренно продолжается сейчас. Фальсификаторы исторических фактов содержанием «докладных записок» попытались внушить то, что Сталину И.В. докладывалась ситуация на западных границах СССР, о реально готовящемся нападении, а он просто игнорировал мнение Генштаба. Поэтому Красная армия и в целом страна несли такие большие потери в первые два года войны.
В подтверждение моей версии о возможной легализации фальшивого документа сообщаю, что докладная записка от 11 марта 1941 года была опубликована в Сборнике документов «Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне», т. 1, книга вторая, стр. 49-54, издат. А/О «Книги и бизнес», Москва 1995 г., изданном Академией Федеральной службы контрразведки (ныне ФСБ) Российской Федерации.
Общения с источником все больше укрепляют мою уверенность в правдивости многих его сведений о фальсификации документов по историческим событиям большой важности, но полагаю, он сообщил далеко не о всех фальшивках.
Считаю уместным уже сейчас начать составление проекта официального заявления ЦК (Президиума) КПРФ по фальсификации архивных исторических документов.

В.И.Илюхин
28.05.2010 г.

LavrovAV

Уважаемый модератор ELEKTRO!
Скажите, а фактического материала кроме Катыни например про захоронения под Харьковом или в поселке Медный Тверской губернии у вас есть?

Пусть я останусь Фомой неверующим, но как то все сомнительно, это я про факты изложенных в письмах Г.А.Зюганову!