Собственная безопасность лужского наркобизнеса

[ELEKTRO]

Собственная безопасность лужского наркобизнеса
Десять месяцев в федеральном розыске, обвинение, грозящее пожизненным заключением, в перспективе — должность оперуполномоченного уголовного розыска. Так бывает в Луге.
Собственная безопасность лужского наркобизнеса
Роман Калинин/Коммерсантъ

Генералу Умнову предстоит принять непростое решение. Обвиненный в наркоторговле и доказавший свою невиновность сыщик лужского угрозыска требует восстановления на работе, и закон очевидно на его стороне. Конфуз в том, что признанный не причастным оперативник забыл корпоративную омерту и открыто обвиняет коллег из розыска и неприкасаемых из управления собственной безопасности в организации наркобизнеса.

Оперуполномоченный уголовного розыска Луги Николай Колесов был объявлен в федеральный розыск осенью 2013 года. Как считало следствие, он незаконно снабжал наркотиками своих осведомителей за участие в оперативных мероприятиях, сам торговал наркотиками и склонял к этому других. За такие преступления УК предусматривает минимум 15 лет, максимум — пожизненное. Довесок в виде служебного подлога с пределом в 4 года заключения.

Следствие длилось 2 года и 2 месяца, за дело поочередно брались семь следователей, и, наконец, в ноябре 2015 года старший следователь по особо важным делам отдела СК по городу Луга нашел формулировку: «...установлена недоказанная причастность Колесова к совершению преступлений», и постановил уголовное дело прекратить за непричастностью Колесова к совершению инкриминируемых ему деяний с признанием права на реабилитацию.

Из МВД Колесов был уволен за совершение проступка, порочащего честь полицейского. Цитата: «Незаконно хранил и сбывал наркотические средства». Раз Следственный комитет установил, что к хранению и сбыту не причастен, то решение о восстановлении на службе в прежней должности выглядит логичным. Когда и если такое решение состоится, старший лейтенант Колесов станет первым действующим полицейским, публично заявляющим о коррупции в оплоте борьбы с коррупцией — управлении собственной безопасности. Он убежден, что организацией лужского наркобизнеса занят целый отдел УСБ во главе с руководством.

Напомним, в июне 2013 года сотрудники 5-го отдела УСБ провели оперативные мероприятия, свидетельствующие о том, что Колесов якобы передал наркотик своему осведомителю Александру Соколову. Тот за дозу должен был склонить к участию в проверочной закупке свою сестру Марию Семенову. Во время осмотра под руководством замначальника 5-го отдела Николая Клементьева наркотики были найдены в кабинете Колесова (в который имели свободный доступ все сотрудники ОУР) и в служебном автомобиле (которым пользовались несколько оперативников).

Проведя оперативную фиксацию встречи Колесова и Соколовой, оперативники УСБ задерживать Колесова не стали. Не задержали и после обнаружения наркотиков в кабинете. Уголовное дело о сбыте дурмана было возбуждено только в сентябре 2013 года, его «продавили» после неоднократных возражений районной прокуратуры. Потом 10 месяцев искали Колесова, который не покидал маленькой Луги, федеральным розыском. Когда он нашелся, один раз допросили и продолжали «расследовать» до ноября 2015 года, когда установили: преступления не было.

Все эти месяцы Колесов открыто заявляет: дело против него было сфабриковано сотрудниками УСБ после того, как он организовал задержание за сбыт наркотиков лужского уголовника Сергея Чучина.

С Николаем Колесовым журналист встретился в популярном лужском кафе. Собрался бомонд: за соседним столиком обедали инспекторы ГИБДД, напротив — цвет местного криминала. Два года под пожизненным не отразились внешне на уволенном опере, и раздражение на тех, кто забрал пару лет жизни, почти не прорывалось сквозь иронию.

- Николай, за что вас хотели посадить?

– Ничего сложного. Закрыл кого не надо. Всего-навсего задержал за сбыт наркотиков нашего лужского паренька Сережу Чучина. Через месяц наркотики нашли у меня. Я, конечно, знал, от кого Чучин работает и кто его прикрывает. Что ж теперь, торговать можно?

- А кто его прикрывает?

- В то время — начальник 5-го отдела управления собственной безопасности и его опера.

- Несмотря на такую «крышу», вы его смогли задержать?

- Все мероприятие готовили двое – я и начальник розыска. Всё было нормально тихо сделано, без лишней суеты, и все получилось. Продал он 10 граммов, в машине нашлось ещё 50, дома 100.

- Ну задержали, это же ваша работа. Какие к вам вопросы?

- И я так думал, ну закрыли и закрыли, в чем проблемы? Послушал свое руководство, мол, парни, кто будет на вас наезжать, только скажите. Знал бы, что будет, сразу бы начал стучаться во все двери, а так серьезность момента не осознал. Знаете, Чучин прямо с порога заявил: «Ребята, вы понимаете, кого тронули? Давай, звони Леше, звони Сереже, Руслану — они подъедут и все вопросы решат, только не оформляй ничего». За 5 лет работы в розыске такого не видел, чтобы человек, ничего из себя не представляющий, так с порога конкретными именами кидался.

- Денег не предлагал?

- Нет, видимо, недостоин. Говорит, вы все вместе водку пьете, я только пакеты подношу, а вы меня принимаете, что у вас за проблемы между собой?

- Да кто такой этот Чучин. что на него, по вашим словам, работал целый отдел УСБ?

- Не они на него, а он на них. Вырастили из обычного вора. Освободился Чучин в 2011 году, начал торговать помаленьку. Его подобрали, поняли, что парень поддается дрессировке. Человек был пунктуальный в финансовых вопросах, у него было все четко, ничего не могло пропасть. Его за это любили. Конечно, удобно: по первому звонку Сережа приезжал, привозил выпить-закусить. Каждая собака в Луге знает, чем он занимался и кто его прикрывал.

- Вы говорите об УСБ? А почему именно они позарились на далекую Лугу?

- Почему все УСБ пасется в Луге? Потому что они местные. Принцип такой: поменялся начальник 5-го отдела УСБ. Назначили Вадима Любаковского, он лужский, раньше работал следователем СК в нашем городском отделе. Как он оказался начальником отдела УСБ, не знаю, но как стал – начал подтягивать из Луги своих. Бахтияров, Ахмедов — все с Луги. Ну и на месте остались друзья-однополчане.

Сами посмотрите: в 2011 году Чучин был приговорен за сбыт, получил 6 лет условно. В 2013 году он опять идет по той же статье за сбыт, там нижний предел 10 лет, да у него ещё 6 лет по старому приговору висит, должен был получить на всю катушку. Знаете, сколько он получил? 6 лет и 2 месяца за всё. Потому что пришли сотрудники УСБ и написали пачку ходатайств. Бегали в суд, отстаивали своего человека. Якобы он суперагент, а я сорвал супероперацию. Можно поднять дело и посмотреть, кто приходил и ходатайствовал. Всё те же, из УСБ. Ну да, как раз работа с наркосбытчиками по профилю отдела гласных проверок.

- Неужели один дилер содержал столько полицейских?

- От него работало 5 точек. Каждая точка сбывала по 25 граммов в день. Можно легко посчитать оборот, грамм на тот момент стоил 1200 рублей. Каждый от него получал ежемесячно по 60 – 70 тысяч рублей. Плюс по десятке Чучин давал им на гаишников, чтобы его машину инспекторы не трогали. Возил он практически в открытую, знал, что его никто не тронет. Но я думаю, что с гаишниками так договаривались, без денег, а то, что брали под них, плюсовали к своей доле. Чучин ездил без прав, так как был водительского лишен, но чего его трогать — хороший парень. И не один такой Чучин, таких в Луге человек пять.

- А лужская полиция смотрит на это и соглашается?

- Кто-то в доле, кто-то просто боялся. Сейчас ещё больше боятся, что могут разделить мою судьбу. Это же полиция: никто не хочет выносить сор из избы. Все вопросы хотят решать деликатно.

- А к вам не подходили с деликатным решением? Мол, Николай, ты не прав, это наш человек, отойди.

- Ничего не говорили. Не по чину, не по росту. Амбиции. Как это мы, УСБ, пойдем к какому-то оперу чего-то просить. Да и не надо было объяснять, все было очевидно. Раз сунулся — извини. 30 мая задержали Чучина, 26 июля уже начали работать меня. До этого я не знал, где это УСБ находится, вот такие повороты.

- Так что произошло 26 июля 2013 года?

- Я готовил проверочную закупку с участием Марии Семеновой. В случае успеха обещал дать денег её брату Соколову. Но так как история сорвалась, не дал. Оказывается, Соколов пришел ко мне заряженный аппаратурой от УСБ, так как он якобы сам доехал до Петербурга, нашел там 5-й отдел УСБ и обратился к ним с заявлением, что я сбываю ему наркотики. Только ничего я ему не передавал. И на записях, которые мне демонстрировал следователь, этого нет. Ага, батарейки у оперативной аппаратуры всегда садятся в самый неподходящий момент.

- Вас не задержали после встречи?

- Никто меня не задержал, я спокойно уехал. Позже приехал, меня встречают: пройдемте в кабинет. В кабинете сразу к компьютеру. На нем — наркотики. Больше ничего и не смотрели, кроме сейфа, сразу нашли, что искали. Правда, не мое. Потом в машине в пепельнице нашли сверток. Очень интересно. Соколов сначала говорил, что я ему из этого свертка наркотика отсыпал, а когда экспертиза показала, что наркотик, им выданный, и тот, что в машине нашли, — разный по составу, по-другому начал вспоминать. Двоечники, даже подставу организовать не умеют.

- И тогда вас задержали?

- Даже дела сразу не возбудили. Меня опросили, взяли смывы с рук и тест на наркотики. Нигде ничего. Все хорошо. А что дальше? Всё хорошо, говорят, идите, работайте. Потом уже вызывали в УСБ, морочили голову, что я злодей, но о том, что в отношении меня проводили оперативно-разыскные мероприятия, мне никто не сказал. Я пытаюсь проверяющим объяснить, что сейчас вашими руками устраняют меня из Луги. Но оказалось, что я это говорил тем, кто получал деньги от того же Чучина. Потом в конце августа вызывают в кадры, зачитывают приказ: вы уволены, так как занимались сбытом наркотиков. Была проведена проверочная закупка. Думаю, сейчас наденут наручники и увезут в изолятор, а мне говорят: вы свободны. Ошарашенный уезжаю в Лугу. Через несколько дней вызывают в лужский отдел Следственного комитета. Дело возбудили о хранении по неустановленному лицу. Следователь допрашивает: твое? Нет. Свободен.

- А потом вы исчезли?

- Когда возбудили дело по сбыту. Следователь звонит: мол, зайди на допрос с адвокатом. Понимаю ситуацию, что меня, как дурачка, уже уволили, сейчас, как дурачка, и посадят. И что я буду доказывать из "Крестов"? Я что, не знал, что дальше будет? История известная: признаешься — гуляй, в отказе — арест. Вся проблема — парочку из УСБ за дверью поставить, чтобы руки завернули. Думаю, раз вы так по-свински поступаете, придется мне доказывать свою невиновность своими способами. Прикидываю так: подписки о невыезде у меня нет, я пока не подозреваемый и не обвиняемый. Я и растворился.

- И жили под федеральным розыском 10 месяцев. И никто вас не нашел. Трудно было прятаться?

- Вопрос скользкий. Скажу так: все, кто хотел меня найти, находили. Если я хотел их видеть. Уж извините, но если вы меня хотите в тюрьму посадить ни за что на срок от 15 лет до пожизненного за то, что я свою работу делал, я сам сдаться должен и в тюрьму добровольно?

- А что делать, всю оставшуюся жизнь бегать или бежать темной ночью через границу?

– Это был единственный способ доказать свою невиновность. Были развязаны руки. Мог писать жалобы, влиять на ситуацию, доказывать невиновность. Кому бы я что доказал, находясь в "Крестах"? Никому и ничего.

- Кому жаловались?

– Да всем. В СК областной и городской. В ФСБ, в прокуратуру и президенту Путину. С трудом, со скрипом, но что-то сдвинулось. Сейчас почти все те свидетели,что на меня под прессом показывали, уже сами за сбыт наркотиков привлекаются. Кого наркоконтроль закрыл, кого от безысходности наши опера УР. А когда на меня показания давали, все были ранее судимые, но классные парни, достойные доверия.

- Как же вас все-таки задержали?

– Так и задержали, когда я сам к следователю пришел. Понял, что всё, что мог, сделал, и пошел. Явились мы на Торжковскую с отцом моим и Марией Семеновой, которая готова была следователю рассказать о том, как за 50 тысяч рублей и 25 граммов наркотика от УСБ меня оговорить согласилась. Сказали, кто такие, записались. Говорят, следователя нет. Подождали-подождали и пошли, сказали, что завтра придем. Когда Марию в больницу обратно отвезли, где она тогда на реабилитации была, там меня и приняли.

- Арестовали?

– Пришел следователь в ИВС на Захарьевскую. "Ну что, – спрашивает, – берешь на себя 285-ю статью? Если берешь, остальное я обещаю прекратить".
И начинается старая следственная песня: "Как ты хочешь выйти из этой ситуации, вчистую или краями? Если краями, то 285-я твоя, остальное прекращаю и через двое суток отпускаю. Либо "Кресты" – "Ты что, – отвечаю, – с ума сошел?"

- Не страшно было выбор делать? 285-я — 4 года по максимуму, если докажут сбыт — максимума нет.

– Честно говоря, не очень. Понял, что блефует. Слишком уж много слов всяких громких было сказано. А когда много лишних слов, то начинается красиво, а заканчивается грустно. Следователь от ответа моего погрустнел. "Ладно, – говорит, – давай я тогда быстренько тебя допрошу, и в камеру". – "Нет, – отвечаю. – Не получится быстренько..." И даю на 12 листов расклад, кто торгует, где, как и под кем.
Через двое суток выгнали меня на подписку.

- Это было в июле 2014 года. Следствие длилось ещё 16 месяцев. Что это было?

– Да ничего не было. За этот год меня больше не допрашивали ни разу, только очную ставку с Соколовым провели да с видеозаписями ознакомили, и всё. Приостанавливали по надуманным причинам, а там... пока в прокуратуру дело пойдет, пока вернется... Причину указывали – отсутствие реальной возможности у подозреваемого участвовать в следственных действиях. Ничего себе! Я на подписке, нахожусь по месту регистрации, жив-здоров, по звонку прихожу к следователю. Что за чушь. Лишь бы решение о прекращении дела не принимать. Прекращать никому не хочется. Ибо возникнет вопрос: кто виноват?

- А если не возникнет?

– Если не возникнет — я помогу. Кто за это будет отвечать? За два года потерянной жизни? Следователь, его начальник? Сотрудники УСБ, которые обещали меня посадить?
Настал тот момент, когда пора задавать вопросы. Если мне говорят, что я не баран, я не причастен, то кто причастен? Кто меня оговаривал, чьи это наркотики?
Я под протокол на 12 листах расписал. Ничего не сделано. Семенова собственноручные показания следователю отправила, рассказала, как сотрудники УСБ за деньги и наркотики склонили меня оговорить, — насколько мне известно, её даже на допрос не вызвали. Наверное, это никому не интересно.

- Считаете, можно изменить мир?

– Всё можно. Когда Чучин сел, Луга месяц без наркотика сидела. У всех было, но никто торговать не решался: как же так, если уж Чучина взяли...
Сейчас все торгуют как торговали. Кому можно. И у всех всё хорошо. Никто же торговать не запретил никому. Десять дилеров посадили. Пятнадцать выросло.

- И несмотря на всё, хочешь вернуться?

– Буду восстанавливаться. Сам уходить я не собираюсь — с какой стати? Ничего плохого я не делал, просто попал под бомбежку. Ну что делать, рабочие моменты уголовного розыска.
Я не борец с системой. Я вообще не против системы, не против МВД и не против службы собственной безопасности. Я против нескольких конкретных продавшихся людишек, которые хотели сломать мне жизнь.

- Обратно возьмут?

– Начальник говорит: когда докажешь, что не верблюд, приходи — возьму. Звучит красиво, что будет — посмотрим.

Беседовал Денис Коротков, "Фонтанка.ру"

[jra]

К предыдущему посту. трудно со стороны разобраться в таких историях.
Но моё мнение. Фонтанка часто работает по заказу.