Даже московскому ОМОНу стал ненавистен путинский режим.

[Иван Александрович]

Нас превратили в рабов и структуру по зарабатыванию денег!» Бунт в московском ОМОНе: бойцы второго батальона, главная задача которого разгонять уличные акции протеста, направили президенту РФ Дмитрию Медведеву и в Генпрокуратуру разоблачительные письма с жалобами на злостные нарушения со стороны начальства и невыносимые условия труда. Об этом сообщает журнал New Times.

«Мы можем работать по 10-15 дней подряд, по 17-20 часов в день без обеда. (...) Командир батальона полковник милиции Евтиков С.А. с одного сотрудника требует в конце смены трех задержанных, если их нет, то сотрудник лишается премии или мэровской надбавки к зарплате. (...) Полковник Евтиков создал в батальоне свою незаконную подработку. (...) Как часто выражается полковник Евтиков, «вы рабы и должны делать то, что я хочу», – говорится в письме омоновцев.

Письмо подписали около десятка человек, прапорщики и старшие сержанты. Копии письма были направлены также в Департамент собственной безопасности МВД, Генпрокуратуру, администрацию президента, начальнику ГУВД Москвы Владимиру Колокольцеву, командиру отряда генерал-майору Вячеславу Хаустову, начальнику МОБ ГУВД генералу Вячеславу Козлову. Однако ответа силовики так и не дождались. О своих проблемах бойцы ОМОН решили сообщить журналистам. Омоновцы рассказали, как зарабатывает милицейское начальство, в чем суть бизнеса под названием «охрана общественного порядка» и как разгоняются «марши несогласных».

По словам милиционеров, берут в ОМОН в основном иногородних. «Полковник Евтиков еще в 2005 году сказал: «Нам не нужны москвичи, они задают слишком много вопросов. Нам нужны иногородние, верные и тупые». Иногородние послушнее, они живут в общежитии, то есть зависимы от начальства, а значит, лишних вопросов задавать не будут» – приводит журнал рассказ взбунтовавшихся омоновцев. Батальон превратили в структуру по зарабатыванию денег, сообщили бойцы. «Конфликт с руководством вышел в открытую стадию после того, как весь наш взвод отказался разгонять митинг местных жителей у торгового центра «Москва», куда перебрались после закрытия торговцы с Черкизовского рынка. Выезд ОМОНа на рынок был проплачен», – сообщили сотрудники ОМОН. Никаких документов, подтверждающих законность выезда омоновцев на рынок, бойцам не выдали. «Наш офицер, старший лейтенант Андрей Чекланов, начал звонить по инстанциям. В местном ОВД удивились, приехал начальник криминальной милиции. Потом приехали из местной прокуратуры: «Вы что здесь делаете?» Нас убрали в сторону, на окраину рынка. Приехало все наше руководство. Мат-перемат на старшего, на следующий день полковник Евтиков отбирает у него удостоверение, говорит: «Ты такие деньги испортил, дурак». Старший лейтенант был уволен», – рассказали милиционеры.
Омоновцев нанимают для охраны коттеджей на Рублевке, офиса грузинского вора в законе на Арбате, завода в Филях. «На Рублевском шоссе наш батальон восемь коттеджей охраняет. На Арбате есть офис одного грузинского вора в законе, его тоже охраняем. Сейчас он бизнесмен, и ему нравится, что в 90-е его ОМОН с РУБОПом прессовали, а теперь охраняют. Два джипа с ОМОНом за ним катаются. Он с нашим полковником напрямую договаривался, за одного человека платит ему 12 тыс. рублей в день, из них бойцу достается 1500», – рассказали омоновцы. «Газель» московского ОМОНа на рейдерский захват стоит 50 тыс. рублей: «Задача обычно простая: вламываемся, выбиваем дверь, всех людей из помещения убираем. После этого держим помещение, пока не пришел новый владелец. В районе Фили-Давыдково мы так однажды брали завод, дежурили у него с сентября по февраль, пока все имущественные вопросы не были урегулированы».

Также московский ОМОН собирает с проституток деньги и крышует их точки на площади у трех вокзалов, приводит издание рассказ правоохранителей. «Иногда «субботники» устраивают, чтобы девочки приехали на базу и офицеров в кабинетах развлекли. В Строгине все квартирные «точки» проституток под московским ОМОНом», – рассказали омоновцы. ОМОН берется и за сопровождение грузов. «Наши бойцы с фурами вплоть до Владивостока ездили. Когда Черкизовский рынок закрывали, обеспечивали транспортировку фур в тот самый ТЦ «Москва». Вывезти фуру с товаром в сопровождении ОМОНа обходилось в 100 тыс. рублей. Никакого товара никто не уничтожал, никаких зачисток и задержаний мы не проводили», – сообщили бойцы. «Чтобы прикрыть себя, начальство взяло с каждого рапорт: «Предупреждены о недопустимости заниматься коммерческой деятельностью» – и заранее каждый новый боец пишет рапорт об увольнении без даты, они у полковника Евтикова в сейфе хранятся. Если что, человека увольняют задним числом, и начальство уже ни при чем», – уточнили бойцы.

Второй батальон разгоняет «марши несогласных», «русские марши», пенсионеров. По словам омоновцев, руководство регулярно всех собирает и объясняет, что акции несогласных проплачены иностранными спецслужбами. «Если на митинге есть плакаты, где написано плохо про МВД, Медведева, Путина – надо ломать сразу. Товарища Лимонова вообще берут где увидят. Негласный приказ: увидишь сразу задерживай. А потом опера сидят в отделе и думают, какую ему статью пришить», – рассказали бойцы. «Чтобы разогнать «Марш несогласных», посылают обычно человек по 300-400. Плюс отделы документирования и видеонаблюдения, мы их называем «нахлебники». Все офицеры. Они ходят в гражданке, вклиниваются в толпу и передают, кто где находится и кого брать», – сообщили бойцы. «По журналистам указание: не давать снимать. Перед митингом командир батальона перед строем объясняет: «Журналисты будут – убирайте их аккуратно». Это сейчас начали аккуратно, а раньше... Был случай, когда журналист снял хороший материал, так специально человека переодели в штатское, и он толкнул журналиста так, чтобы у него упала камера. А другому журналисту голову разбили, когда в «Урал» его грузили. Наказан был кто-нибудь? Не было ни одного случая, чтобы сотрудника наказали», – сообщили бойцы. Милиционеры надеялись, что с приходом нового начальника ГУВД Москвы ситуация в ОМОНе изменится, но стало еще хуже, признались омоновцы. «Пронин хотя бы мог выслушать рядового сотрудника, а новый (Колокольцев – прим. «Новый Регион») офицеров наглухо прикрывает», – рассказали бойцы.
http://nr2.ru/incidents/267795.html

[ELEKTRO]

2 февраля 2010 в 16:49 Автор Елена Токарева Источник
newsland.ru
Не заметить этого нельзя - Россию захлестывают волны протеста против политики властей. Протестуют обычные граждане, находящиеся в самом низу пирамиды власти, задавленные бытом и нуждой. Те, кто ездит на работу на трех видах общественного транспорта. Те, кто живет в ветхих домах, платя каждые полгода все больше за сомнительные услуги ЖКХ. Ну, народ, как известно, всегда находится в угнетенном положении - это судьба у него такая. Однако протестуют против невыносимых условий работы и унизительных порядков, царящих в СИСТЕМЕ, представители низового звена карателей и охранителей - менты.
И даже провинциальные прокуроры протестуют против того, что им приходится обвинять в несовершенных уголовных деяниях непричастных - СИСТЕМА заставила, а совесть заела.
Только за последние полгода страну возбудили подобные истории - с кающимися в преступлениях ментами. Сначала к Путину через Интернет обратился краснодарский майор милиции Дымовский. Он требовал встречи с премьером и жаловался на нечеловеческие условия труда, на аморальность работы в милиции. Путин не ответил.
Дымовского СИСТЕМА объявила мерзавцем и арестовала.
Затем в Интернет вышел зампрокурора г. Ухты, человек значительно более интеллектуальный, чем Дымовский, умеющий строить фразу, говорящий сложносочиненными предложениями. Он покаялся в том, что вынужден был под давлением СИСТЕМЫ обвинить в несовершенном преступлении двух подростков, которые, якобы, сожгли торговый центр в Ухте. Подростки были осуждены на пожизненное заключение. А вчера в Москве был задержан бывший заместитель прокурора Ухты Григорий Чекалин, разместивший на YouTube видеообращение к президенту России Дмитрию Медведеву. По информации агентства «Комиинформ», против него возбуждено уголовное дело по ч. 2 ст. 307 УК ("Дача ложных показаний, связанных с обвинением лица в совершении особо тяжкого преступления").
Зампрокурора был объявлен СИСТЕМОЙ мерзавцем, оборотнем и арестован.
И, наконец, бунт московских омоновцев, карателей, главной опоры режима! Семь сотрудников 2-го батальона Московского ОМОНа обратились с письменной жалобой к Президенту РФ, начальнику ГУВД столицы и в Генпрокуратуру. Жалобщики рассказали, что руководство ОМОНа давно превратило славное карательное подразделение в бизнес-структуру, работающую по четкому прейскуранту, а сами они вынуждены вкалывать без выходных по 20 часов в сутки.
«Мы можем работать по 10 - 15 дней подряд, по 17 - 20 часов без обеда», - пишут бойцы. И тут же жалуются на начальника своего батальона, который вынуждает их «заниматься коммерческими подработками».
По словам авторов письма, отряд, призванный обеспечивать порядок в городе, специализируется на рейдерских захватах заводов, охране «воров в законе» и «крышевании» борделей.
Рассказали они это в письме к Президенту России (на которое им никто не ответил) рассказали, как их используют для охраны воров в законе, заставляют разгонять митинги граждан в защиту своих гражданских прав и принуждают махать дубинкой по двадцать часов в сутки без выходных. Не получив ответа от Президента, бойцы ОМОНа пошли в журнал New Times и рассказали все журналистам. Как часто выражается их омоновский полковник Е.: «Вы рабы и должны делать то, что я хочу». "В командировки на Северный Кавказ едут в основном те сотрудники, которые не ходят на его подработки».
Омоновцы рассказывают, что в батальоне бойко идет торговля патронами и оружием.
«На полигоне сотрудники расписываются в ведомостях, что получили 120 патронов, а реально на руки выдается 60».
А «нужная статистика» создается за счет задержания ничего не нарушивших граждан.
Бойцов ОМОНа, написавших жалобу и обратившихся к журналистам, СИСТЕМА объявила негодяями и уголовниками и, естественно, задним числом уволила из рядов.
Чуть позже появились сообщения, что ОМОН ГУВД Москвы подает в суд на журнал, опубликовавший заявление их коллег. Общее собрание бойцов решило, что "факты не соответствуют действительности". И что нужно обращаться в суд о защите чести и достоинства как самого отряда, так и его командира полковника Евтикова.
Чуть раньше чем получил распространение «синдром Дымовского», то есть ранее, чем сор стали выносить из ментовской избы, общество потрясли несколько страшных преступлений, которые совершали люди в форме. Майор Евсюков, который расстрелял в супермаркете девятерых граждан, а покушался на жизнь двадцати двух посетителей супермаркета и убил водителя такси - это была самая яркая реклама прогнившей модели СИСТЕМЫ. Опричнины.
Особенно противно было, когда в процессе следствия из дела стали исчезать вещдоки, подтверждавшие вину майора-убийцы. Например, исчезли отпечатки пальцев Евсюкова с пистолета, из которого он стрелял по беззащитным гражаданам.
СИСТЕМА отмазывала своего.
Давайте разберемся, что же происходит в нашей стране.
Если описывать обстановку в самых общих словах, то получается: рабы восстали. А власть молчит.
Классическая формула: низы не хотят, а врехи не могут.
Рабы восстали. А рабами наша власть считает всех: от самых фундаментально низких слоев населения, расположенных в основании пирамиды, до министров включительно. Вспомним, как прессовали Михаила Касьянова - только что в тюрягу не посадили, а уж прессовали по полной программе. Так что неприкосновенных нет. СИСТЕМА для всех найдет статью Уголовного кодекса.
Реакция власти на недовольство населения СИСТЕМОЙ очень простая - это карательные меры. Конечно, какие-то необязательные люди из нижнего слоя властной обслуги произносят какие-то слова. Смысл которых ужасает, потому что далек от смысла присяги, которая требует служить НАРОДУ.
Для того, чтобы показать незыблемость СИСТЕМЫ у ее адептов существуют различные словесные отмазы, которые произносят чиновники, когда сталкиваются с шокирующими примерами непослушания людей в форме. На днях пресс-секретарь московского ГУВД сказал в ответ на неприятнейшее известие о том, что взбунтовался московский ОМОН - опора режима: «Если ты пришел в СИСТЕМУ работать, то нужно подчиняться СИСТЕМЕ». И типа - не роптать на нечеловеческие условия службы, на рабские задания, на то, что заставляют охранять воров в законе, за что омоновское начальство хапает себе на карман деньги, на то, что заставляют разгонять митинги, на которых граждане ратуют за соблюдение Конституции...
Но главная власть молчит. Не чувствует опасности.
И хотя бойцы ОМОНа жаловались Президенту, что расчет начальства идет на их, омоновскую тупость, а им тяжело ощущать себя негражданами, тяжело тащить на себе груз антинародного элемента, власть молчит. Не снимает с работы непопулярных чиновников. Рискует.
Вспомним вторую формулу современной революции: она происходит тогда, когда режим некому защищать. Когда карательные органы отказываются выполнять карательные функции. То есть именно тогда, когда бунтуют каратели. Когда на улицы выйдут сотни тысяч граждан, и на них не найдется ОМОНа - режим падет.
Я ни в коем случае не жажду революции, мой идеал жизни - это спокойное правление мудрой бюрократии, однако, если бюрократия на глазах теряет разум, неправильно реагирует на вызовы эпохи, то печальные мысли о конце режима невольно приходят в головы даже самым лояльным гражданам, а не только либеральным журналистам, которые жаждут этого конца и давно призывают громы и молнии на головы правящих.
Но может быть, все обстоит ровным счетом наоборот: разнузданное, не признающее порядок население, повсеместно давит на власть, склоняя ее к анархии, к потере управляемости к концепции «вооруженного народа», которому милиция и правоохранители не нужны, потому что все решается силой и авторитетом братков?
К такому выводу нас склонял небезызвестный префект Северного округа столицы Олег Митволь, который выступил в понедельник 1 февраля в телевизионной передаче «Честный понедельник» с недвусмысленной защитой жестких действий московских властей по сносу поселка «Речник», расположенного на берегу реки Москвы с 1955 года.
Митволь так и говорил: мы пережили период беззакония, сейчас наступает момент торжества Закона.
При этом Митволь грозился снести также не только туземные поселки вроде «Речника», но и богатые поселения, незаконно построенные вдоль берегов реки. Но лучше бы он этого не говорил, так как ему не верили ни телезрители, ни жители поселков. Ведь точно так же Митволь в свое время грозился снести замок Пугачевой на берегу Истринского водохранилища, но почему-то не снес.
Словами «Закон» и «Порядок» в нашей стране пугают младенцев. Ведь юридический закон - это не Закон всемирного тяготения, он не неотвратим, и законы во все времена писались, принимались и если надо переделывались в пользу сильного. Поэтому пугать Законом как неотвратимым карающим мечом Господа не следует - только глупый не поймет, что Закон что дышло.
Понятно, что в стране назрела реформа власти. Но власть себя реформировать не хочет и добивается, чтобы ее снесли всю, без остатка. Желающих с каждым годом становится все больше. Причем это не только честные безоружные говоруны, к недовольным присодиняются люди, умеющие обращаться с оружием.
Пора бы уже Президенту и Премьеру выйти с реформой органов внутренних дел, покаяться перед народом. Но они предпочитают отмалчиваться. Только все со свечкой бегают к Патриарху...

[ELEKTRO]

Бойцы ОМОНа рассказали, в чем суть бизнеса под названием «охрана общественного порядка»


В редакцию журнала The New times пришла группа бойцов одного из батальонов московского ОМОНа. Издание опубликовало их рассказ, который своими шокирующими подробностями лишь подтверждает многочисленные факты нетерпимой обстановки, сложившейся в российских правоохранительных органах. Воспроизводим этот материал с некоторыми сокращениями.
В элитном Отряде милиции особого назначения ГУВД Москвы – нештатная ситуация. В подразделении, главная задача которого – подавлять уличные протесты граждан, зреет бунт. Письма-разоблачения уже ушли в администрацию президента и Генпрокуратуру. А бойцы 2-го батальона пришли в редакцию – рассказали, как зарабатывает милицейское начальство, в чем суть бизнеса под названием «охрана общественного порядка» и как разгоняются «марши несогласных».

«Если уж завелась крыса, то она завелась» – так прокомментировал ситуацию, сложившуюся во 2-м батальоне, начальник московского ОМОНа генерал Вячеслав Хаустов (его слова The New Times передали через пресс-службу – от официальных заявлений ГУВД отказалось).
А ситуация следующая. «Крысы», то есть бойцы 2-го батальона ОМОН ГУВД Москвы, обратились к Дмитрию Медведеву с письмом: «Мы можем работать по 10–15 дней подряд, по 17–20 часов в день без обеда. <...> Командир батальона полковник милиции С.А.Евтиков с одного сотрудника требует в конце смены трех задержанных, если их нет, то сотрудник лишается премии или мэровской надбавки к зарплате. <...> Полковник Евтиков создал в батальоне свою незаконную подработку. <...> Как часто выражается полковник Евтиков, «вы рабы и должны делать то, что я хочу». Список претензий можно перечислять еще долго. Письмо подписали Алексей Волнушкин, Андрей Стручков, Алек*сей Попов, Сергей Таран, Михаил Потехин. Всего около десятка человек, прапорщики и старшие сержанты. Копии письма направили также в Департамент собственной безопасности МВД, Генпрокуратуру, администрацию президента, начальнику ГУВД Москвы Владимиру Колокольцеву, командиру отряда генерал-майору Вячеславу Хаустову, начальнику МОБ ГУВД генералу Вячеславу Козлову. В ответ – тишина.

Но бойцы ОМОНа молчать более не намерены. Вот их рассказ, который был записан в редакции The New Times:
Отряд милиции особого назначения (ОМОН) создавался для выполнения опасных заданий в городских условиях. Для захвата и ликвидации особо опасных преступников. Но операции по захвату преступников ушли в историю вместе с 90-ми годами. Приоритетные задачи бойцов изменились. Как? Вот пара примеров.
В конце прошлого года в ресторане неподалеку от ЦУМа Дмитрий Медведев решил устроить неформальный обед для высокопоставленного иностранного гостя. Нам тот обед обошелся в четыре дня, ровно столько мы дежурили возле ресторана. ОМОН снизу, ФСО – по крышам. По телевизору обед показали, а наши четыре «Урала», припаркованные тут же, нет. Прокляли мы тогда этот его обед. А он (президент) – довольный. Видели его, как эту стенку.
Мы стояли на другой стороне дороги. Но перекрытия по случаю приезда высоких гостей для нас все же редкость. Три наших наряда постоянно стоят у Кремля, один – на площади у мэрии на Тверской, 13. Один всегда в резерве – на случай чего-то непредвиденного. Постоянный патруль дежурит на Манежной площади.
Если человек что-то нарушил, совершил мелкое хулиганство или преступление, его надо задержать, доставить в УВД «Китай-город», оформить. А если человек ничего не сделал, за что его оформлять? Но один сотрудник должен за смену троих задержать. Если их нет, нарисуй, но чтобы отчет в ГУВД выглядел красиво. В итоге в УВД «Китай-город» бомжи оказываются по 12 раз за неделю – за мелкое хулиганство. И никакие слова об отмене «палочной системы» ситуации не меняют. В 2008 году московский ОМОН якобы задержал, доставил и выписал штрафы 40 тыс. граждан. Это небольшой город в провинции! В начале 2009 года было селекторное совещание, где сказали: «В этом году должны оформить никак не меньше 40 тыс.». Лет через 10 пол-Москвы оформим.
Не выполняешь план, отказываешься делать приписки – теряешь часть зарплаты. Наш командир батальона полковник Сергей Евтиков говорит: «Если у вас не будет задержанных, вы не будете получать полноценную зарплату». Зарплата сотрудника ОМОНа – 15–16 тыс. рублей. Плюс надбавка от мэра Москвы 10 тыс. рублей. Вот этой надбавки и лишают. Для приезжих 26 тыс. – деньги весьма приличные, а москвичей у нас очень мало. Полковник Евтиков еще в 2005 году сказал: «Нам не нужны москвичи, они задают слишком много вопросов. Нам нужны иногородние, верные и тупые». Иногородние послушнее, они живут в общежитии, то есть зависимы от начальства, а значит, лишних вопросов задавать не будут.
Тупыми, тут полковник прав, руководить проще. Да и много ли надо ума, чтобы махать резиновой палкой? Что нам, бомбу разминировать или террористов захватывать? Две тысячи человек (бойцов ОМОНа. – The New Times.) в Москве, основная задача которых – махать дубинкой. К нам приезжают французы опыт перенимать – они так не могут арабов разогнать в Париже, как мы здесь, – и удивляются: 2 тыс. – это же целая воинская часть, куда вам столько? А есть ведь еще подмосковные части: подольский ОМОН, щелковский, которые курирует лично министр внутренних дел.
Наш командир и его заместители так себя дискредитировали – натуральные «оборотни в погонах», что один из нас полковнику Евтикову сказал: «Вы недостойны носить звание пол*ковника милиции». В 2008 году в Департамент собственной безопасности пришла жалоба – в отряде было 9 офицеров с липовыми дипломами. Диплом физкультурного техникума в Новомосковске можно было купить у комбата за 22 тыс. рублей. Чтобы стать командиром роты, надо заплатить комбату $5 тыс. Зарплата, по словам тех, кто платил, после этого вырастает в 4 раза, с 25 до 100 тыс.
Батальон превратили в структуру по зарабатыванию денег. Конфликт с руководством вышел в открытую стадию после того, как весь наш взвод отказался разгонять митинг местных жителей у торгового центра «Москва», куда перебрались после закрытия торговцы с Черкизовского рынка. Выезд ОМОНа на рынок был проплачен. Приезжаем, к нам выходит человек в гражданском и говорит: «Я начальник службы безопасности. Ребят, сейчас придут местные жители протестовать против рынка. Ваша задача: ломать плакаты, женщин и детей не трогать, а мужиков затаскивайте прямо к нам на территорию». Никаких бумаг, приказов, распоряжений начальства у нас не было, мы вышли всей гурьбой и спрашиваем: «Ты кто? Начальник? Где хоть какие-нибудь документы?» Наш офицер, старший лейтенант Андрей Чекланов, начал звонить по инстанциям. Приехали из местной прокуратуры: «Вы что здесь делаете?» Нас убрали в сторону, на окраину рынка. Приехало все наше руководство. Мат-перемат на старшего, на следующий день полковник Евтиков отбирает у него удостоверение, говорит: «Ты такие деньги испортил, дурак». Старший лейтенант был уволен.
Выяснилось, что наряды ОМОНа у рынка стояли уже неоднократно. Деньги (администрацией рынка) не раз заносились. Просто в этот день пришла наша очередь ехать, а у нас во взводе молодых и глупых нет. Самые молодые отслужили уже по три года, а шестеро уже пенсионеры. В ОМОНе же как: 13 лет – ты пенсионер. То есть люди мы опытные, сами знаем, что мы должны, какие документы дол*жны быть, когда мы выезжаем, зачем нам подставляться? Была такая история после погрома на Петровско-Разумовском рынке. В 2008 году был конфликт между руководством округа и коммерсантами, тогда полковник Евтиков приказал: «Разнесите этот рынок. Вам добро дают». Омоновцы радостные с кувалдами бегали, разносили рынок, приказа кого-то задерживать не было. Потом стороны договорились, а на одного из омоновцев уголовное дело возбудили. Ему наш полковник сказал: «Увольняйся. Ты вор, а вор мне не нужен». Но он выполнял приказ!

Каков прейскурант услуг ОМОНа? Что сколько стоит?
В каждом случае все индивидуально. Как договоритесь. С коммерсантом может договориться сам командир батальона Евтиков, может командир роты, а может боец прийти и сказать: «Я тут договорился шаурму поохранять. Можно? Платить буду 2 тыс. в день». В Измайлове один наш коллега так перед гостиницей шаурму и охранял. Но это мелочь. На Рублевском шоссе, например, наш батальон восемь коттеджей охраняет. Завод в Филях. На Арбате есть офис одного грузинского вора в законе, его тоже охраняем. Сейчас он бизнесмен, и ему нравится, что в 90-е его ОМОН с РУБОПом прессовали, а теперь охраняют. Два джипа с ОМОНом за ним катаются. Он с нашим полковником напрямую договаривался, за одного человека платит ему 12 тыс. рублей в день, из них бойцу достается 1500. Раньше на такие «задания» и табельное оружие выдавали. Вот применишь ты его, как потом объясняться будешь? Поэтому со временем табельное оружие выдавать перестали и специально для таких дел стали переодевать сотрудников из синей в черную форму, но тоже с нашивками «ОМОН». А чтобы прикрыть себя, начальство взяло с каждого рапорт: «Предупреждены о недопустимости заниматься коммерческой деятельностью» – и заранее каждый новый боец пишет рапорт об увольнении без даты, они у полковника Евтикова в сейфе хранятся. Если что, человека увольняют задним числом, и начальство уже ни при чем – ведь это больше не сотрудник ОМОНа.
Буквально на днях один коммерсант пробился к министру Нургалиеву и показал ему фотографии тех, кто захватывал его офис. На фото – сотрудники 2-го батальона. Министр дал поручение провести проверку, но на том все и кончилось. Кто станет прикрывать выгодный бизнес? «Газель» московского ОМОНа на рейдерский захват стоит 50 тыс. рублей. Задача обычно простая: вламываемся, выбиваем дверь, всех людей из помещения убираем. Компьютеры, технику когда просто выкидывают, когда сами сотрудники разграбляют. После этого держим помещение, пока не пришел новый владелец. В районе Фили-Давыдково мы так однажды брали завод, дежурили у него с сентября по февраль, пока все имущественные вопросы не были урегулированы.
Вопросов никто не задает, за четкое выполнение задачи награждают. Двоим заместителям Евтикова досрочно дали подполковников. За что дали? Один из них, подполковник Иванов, на МКАДе, в Химках, на площади у трех вокзалов с проституток деньги собирает. Все эти точки крышует московский ОМОН. Иногда «субботники» устраивают, чтобы девочки приехали на базу и офицеров в кабинетах развлекли. В Строгине все квартирные «точки» проституток под московским ОМОНом. Там наша база рядом, и наряд в любой момент может выехать, если клиенты буйные или платить отказываются.
ОМОН берется и за сопровождение грузов. Наши бойцы с фурами вплоть до Владивостока ездили. Когда Черкизовский рынок закрывали, обеспечивали транспортировку фур в тот самый ТЦ «Москва». Вывезти фуру с товаром в сопровож*дении ОМОНа обходилось в 100 тыс. рублей. Никакого товара никто не уничтожал, никаких зачисток и задержаний мы не проводили. Только в первый день конфликта к нам из районного отдела ФМС пришли коллеги: «Найдите нам 30 нелегалов для отчетности». Так это проще простого, у нас около полутора тысяч этих нелегалов было. Мы еще удивились с ребятами, когда Владимир Путин говорил о зачистке Черкизона. Никто ничего не зачищал, понятное дело, и контрафакт уничтожать никому в голову не приходило.
Почему, несмотря на все сигналы снизу, пол*ковника Евтикова не снимают? Потому что в свое время он сказал курировавшему ОМОН заместителю министра Михаилу Суходольскому: «Мы готовы выполнить ЛЮБУЮ поставленную вами задачу». Поэтому он на хорошем счету. Поэтому именно наш 2-й батальон разгоняет «марши несогласных», «русские марши», пенсионеров. Вспомните «Марш несогласных» в декабре 2008 года, когда советские ветераны разных войн вышли в Новопушкинский сквер. Мы выстроились, их рассекли, но старались не задерживать. А комбат старался: генералу 80-летнему (на «марше» был задержан ветеран Великой Отечественной войны, председатель Союза советских офицеров генерал-лейтенант Алексей Фомин) так руку заломил, что в Тверское УВД вызывали «скорую помощь». За это его Хаустов и Козлов любят. Он человек, как говорят в ОМОНе, «обезбашенный». Один ветеран тогда не мог в автозак зайти, он еле ходил. Вчетвером его загрузили, в УВД заносили на руках.
Если на митинге есть плакаты, где написано плохо про МВД, Медведева, Путина, – надо ломать сразу. Товарища Лимонова вообще берут, где увидят. Негласный приказ: увидишь – сразу задерживай…
Перед выездом на каждый митинг нас инструктируют: что за партия, за что она выступает. Вот в 2005 году разгоняли митинги против монетизации льгот. Мы рассекаем толпу и думаем: «У нас тоже бесплатный проезд на электричке, метро, трамвае отобрали...» Или вот, например, 31 декабря (2009 года) Лимонов выводил людей на Триумфальную площадь. Поступил приказ: зачистить. Сотрудник не будет задавать вопросов, он что, должен интересоваться, митингующий вы или случайный прохожий? Всех задержали, привезли в отдел. 31 декабря много прохожих было, туристов, которые на Красную площадь шли. Случайных зевак. Взяли парня с девчонкой, они из Воронежа погулять приехали, сам Евтиков долго им объяснял, что они нарушили, а они так и не поняли…
Была надежда, что с приходом нового начальника ГУВД ситуация в ОМОНе изменится, но Пронин хотя бы мог выслушать рядового сотрудника, а новый офицеров наглухо прикрывает. Те из нас, кого уже зачистили, попробуют восстановиться через суд. Но вот какая история: наши ребята охраняют судей Мосгорсуда, наш полковник Евтиков приехал туда недавно и попросил: «Тут к вам жалоба придет от четырех наших сотрудников. Плохие ребята. Не надо их восстанавливать».

P.S. Генерал Хаустов пригласил The New Times лично ознакомиться с работой ОМОНа. Корреспонденты The New Times не раз знакомились с жесткими методами бойцов ОМОНа, освещая митинги и демонстрации на улицах Москвы, и с удовольствием принимают приглашение генерала Хаустова, если, конечно, оно останется в силе после публикации этого материала.
[02/02/2010]
sovross.ru

[В.Правдин]

Комментарии, считаю, излишни.
Сотрудники ОМОНа огласившие всё это сильно рискуют. Им сейчас, просто, необходима всяческая поддержка в том числе и моральная.
Было бы совсем неплохо, если бы Московская городская партийная организация позаботилась о них и, вообще, держала бы ситуацию под контролем.

[wall]

Элитные части превратились в обыкновенные банды, только с крышей надёжной.Причина - верхушка, опять подтверждается старинная истина: рыба гниёт с головы.

[ELEKTRO]

8 февраля 2010 в 17:16 Автор Илья Барабанов Источник newsland.ru
Ветераны и действующие сотрудники ОМОНа поддерживают своих коллег, выступивших на страницах The New Times. После публикации статьи «Рабы ОМОНа» в редакцию стали поступать письма и звонки от коллег взбунтовавшихся омоновцев. Капитан одного из спецподразделений, отслуживший в московском ОМОНе почти 10 лет, встретился с The New Times. Вот его рассказ
Меня зовут Александр, мне 34 года, я капитан одного из спецподразделений МВД. Поэтому фамилию не называю (редакции она известна. - The New Times). Никаких конфликтов с руководством ОМОНа или обид у меня нет, но есть желание поддержать ребят. В 1-й батальон ОМОНа ГУВД Москвы я пришел осенью 1993 года и проработал в нем до начала 2000 годов. К статье «Рабы ОМОНа» я могу внести ряд поправок. Ставшая уже знаменитой фраза о том, что *ОМОНу нужны «иногородние, верные, тупые», принадлежит не полковнику Сергею Евтикову, сказана она была еще в 1998 году, когда ОМОНом руководил Вячеслав Козлов, ныне начальник милиции общественной безопасности.
До его прихода в отряд набирали людей максимум из ближайшего Подмосковья, чтобы в случае экстренного построения могли оперативно добраться. После прихода Козлова москвичей стали вычищать, набрали людей из Архангельской, Тульской, Брянской областей. Иногородние привязаны к общежитию, вопросов задавать не станут. Их расселили по общаге, и, как рассказывал мне один из начальников штаба, ответственный офицер вечерами боится туда зайти. Поножовщина, пьянки, могут бутылкой запросто кинуть. В день получки опера из УВД «Строгино» приезжают к местному универмагу и делают квартальный план на наших ребятах, на омоновцах: за грабеж, за наркоту, за изнасилование...
ОМОН как бизнес
Рассказ ребят о том, как бизнесменов, инкассаторов «крышуют» - все это было. Немного неправильно говорить, что полковник Евтиков превратил 2-й батальон в «структуру по зарабатыванию денег». Любое спецподразделение на данный момент является структурой по зарабатыванию денег. Зарплата сотрудника сейчас - 25-30 тыс. Столько получают те, кто прослужил 10-15 и более лет. Молодой сотрудник приходит на зарплату 15 тыс. А если он женат? А если у него маленький ребенок? Все бойцы работают на стороне. Но есть и такие отрядные подработки по приказу командира. На них, как правило, загоняют из-под палки. Ведь, грубо говоря, за его работу командиру платят $100, а на руки боец в лучшем случае получает $50. Но не надо думать, что деньги идут только в карман офицерам. Они используются и для поддержания материального положения семей погибших. В каждом спецподразделении есть погибшие, а то, что выделяет государство... сами знаете. Часть денег идет на материально-техническое обеспечение отрядов. То, что выдается, это, мягко говоря... цензурных слов у меня нет по этому поводу. Деньги уходят на форму, на все - от зубной щетки до сапог.

Торговля званиями - тоже известная вещь. В мое время, чтобы получить генерала, надо было занести примерно миллион долларов. То, что ты сейчас должности не получишь, если не занесешь, это знают все. Связь с криминалитетом доказать намного сложнее. Столь откровенных историй, как в 1997 году, когда напротив Петровки, 38, был убит так называемый Наум, авторитет преступный, а его охраняло одно из спецподразделений города Москвы, уже не встретишь.* * Генеральный директор ТОО «Миранда» и один из лидеров коптевской ОПГ Василий Наумов был расстрелян в своем BMW-750 23 января 1997 года. После его убийства стало известно, что при жизни Наумова охраняли бойцы из спецподразделения «Сатурн» ГУВД. Но сам факт остается фактом. Деньги не пахнут. Преступные авторитеты в прошлом - они сейчас все коммерсанты. Дежурство личной охраны стоит $150-200. Пока клиент на ногах, соответственно, и личная охрана на ногах. Охрана объекта - офис, дом, неважно - $100. Соответственно питание и оплаченные сотовые телефоны, поскольку общаться приходится по службе достаточно много.
•Руководство ОМОНа утверждает, что бойцы не выезжают на проплаченные выезды, рейдерские захваты. Утверждают, будто все фиксируется и такие выезды в принципе невозможны.
Чушь. Да, впрочем, есть же способы заработать и не выезжая. Один генерал еще в конце 90-х, когда по Москве в каждом районе были продовольственные, вещевые рынки, придумал такую «фишку». Командир отряда звонит накануне руководству рынка и сообщает: «Ребята, у вас завтра будут «маски-шоу». Вам это надо?» Руководство рынка отвечает: «Нет, нам это не надо». Деньги в кармане у командира, а мы вполне официально едем на футбол, на хоккей - общественный порядок охранять.
Но и незафиксированные выезды, конечно, бывали, и про рейдерские захваты - правда. Последний рейдерский захват, о котором я знаю, а это не значит, что их больше не было, случился летом 2008 года, тогда захватывали продовольственный рынок на юге Москвы, неподалеку от станции метро «Бульвар Дмитрия Донского». В нем, кстати, участвовали сотрудники всех спец*подразделений, не только ОМОН. Это был ОМОН, это был спецназ «Рысь», это был спецназ ФСКН. Спецназ ФСИН там участвовал - «тюремный спецназ» в простонародье. Мир спецназа достаточно тесен. В любом подразделении можно найти друзей - с кем-то когда-то служил, с кем-то когда-то в командировках пересекались. Просто ребята приехали, за 40 минут работы получили по $100. При этом им даже делать особо ничего не пришлось: просто зашли, охрана рыпнулась, им культурно, без рукоприкладства сказали: «Ребята, сидите на попе и не кипите, иначе будут проблемы со здоровьем». Охрана поняла, не дернулась. Встали по периметру, постояли, кто-то с кем-то о чем-то переговорил - и дали команду сниматься.
ОМОН на митингах
О том, что творится сейчас на митингах, мы и в кошмарном сне себе представить не могли. Что мы будем гонять ветеранов войны... Бл*дь, порвали бы этого командира. Сорвали погоны и выкинули бы его в толпу. Нам такое только снилось в кошмарах. Да, гоняли и фанатов, и оппозиционеров, но чтобы гонять ветеранов войны... Когда показывали по телику, как генералу руки заламывали... На мой взгляд, это просто позор. Мне в тот момент стало стыдно, что я служил в этом подразделении. Это ни в какие ворота не лезет.
ОМОН в Чечне
В 2008 году я был на праздновании 20-летия ОМОНа. Уже тогда стало понятно, что ОМОН элитным подразделением никто не считает, ни один из замов министра, не говоря уже о министре, не приехал поздравить. А ведь это подразделение было не последним. Оно и есть не последнее. В Чечню уходили одними из первых в 1995-м. В 1999 году, когда было вторжение в Дагестан, мы вылетели уже на следующий день. Но тогда такого, как сейчас, конечно, не было. Не так давно общался с нашими друзьями из архангельского отряда спецназа, с самарскими, из мордовского отряда - они тоже жаловались. В наше время выходило по сырному кругу на двух человек в сутки, колбаса, масло. Кормили на убой, возвращались с такими мордами, что нас спрашивали: «Вы на войну вообще ездили?» Сейчас ребята приезжают, говорят: «П*здец. Одна килька, тушенки никто не видит». На все жалобы завхоз отвечает: «Будете выделываться, мы вас отсюда с такой характеристикой отправим, что дома вас уволят». А ребята из провинции за места держатся.
Если спросить офицера, который тогда служил, он скажет, что в «лихие 90-е» было лучше. Не знаю, почему ребята об этом не написали, но есть «указявка» потихонечку избавляться от тех, кто прошел первую кампанию. Они видели, что было тогда, и видят, как сейчас. Появляются ненужные вопросы про то же снабжение и качество этого снабжения. Мало того, в некоторых подразделениях начальство вообще поощряет конфликты между теми сотрудниками, которые ездили в Чечню, и теми, которые не ездили. Сталкивают лбами. Молодые ничего не видели, ничего не знают, управлять ими проще.

Вы только не думайте, что я вам какие-то ужасы рассказываю. Ужас был, когда бойцы уссурийского СОБРа еще в годы его существования промышляли заказными убийствами, а когда их офицер об этом узнал и попытался остановить это дело, они и его убили. Вот это был ужас, а все остальное - так, мелочи жизни.

[ELEKTRO]

8 февраля 2010 в 18:10 Источник dymovsky newsland.ru
Как ломали бойцов ОМОНа. Все пять дней после выхода интервью с бойцами 2-го батальона московского ОМОНа , которое они дали в редакции The New Times, руководство МВД и ГУВД Москвы пыталось спасти лицо, обещая отправить авторов обращения к президенту России на «шконки», а журнал и его журналистов затаскать по судам.
Единственно, что милицейское начальство не удосужилось сделать, так это объяснить налогоплательщикам, которые оплачивают их деятельность, как они собираются бороться с продажей должностей, крышеванием проституток, участием людей в форме, при погонах и оружии в рейдерских захватах, о чем в редакции рассказали два бойца ОМОНа, а в письмах - десятки . The New Times внимательно следил за событиями
Давить на бойцов 2-го батальона московского Отряда милиции особого назначения начали еще до выхода 1 февраля публикации, которая вызвала невиданный резонанс: только на сайте The New Times ее прочитали более 200 тыс. человек.
В день, когда журнал еще только сдавался в типографию, в пятницу 29 января на базе ОМОНа в Строгине состоялся сбор 2-го батальона. Как рассказали The New Times источники, командир батальона полковник Сергей Евтиков, неоднократно упомянутый в публикации, сообщил подчиненным, что ему известно о контактах с прессой «отдельных бойцов» - имена названы не были. По словам источников, комбат пообещал серьезные неприятности тем, кто общается с журналистами. На следующей неделе угрозы были приведены в исполнение - нет, пока еще никто не сидит, хотя обещано. Но на колени уже поставили: на пресс-конференции 4 февраля, которую в пресс-центре ГУВД провел начальник московского ОМОНа генерал-майор Хаустов, бойцы заявили, что писем не подписывали, в редакции The New Times не были, журналистам ничего не рассказывали.
«Хотим рассказать о беспределе»
Старший сержант Сергей Таран и прапорщик NN (имя и фамилию мы опускаем, поскольку он не отказался от своих слов) - первый уже три месяца как уволен из ОМОНа, второй - действующий омоновец - пришли в редакцию 26 января. The New Times впервые услышал их имена на конференции независимого милицейского профсоюза. Оба там выступали, оба говорили о нелегких трудовых буднях ОМОНа, жаловались на свое начальство. Потом подошли к корреспонденту The New Times, который брал у милиционеров комментарии к грядущей реформе МВД, объявленной президентом России. Представились и передали письма , которые были подписаны действующими сотрудниками 2-го батальона и адресованы в различные высокие инстанции, включая президента РФ (фотокопии этих писем вывешены на сайте журнала). На вопрос корреспондента, готовы ли они говорить под запись, оба ответили утвердительно и спустя несколько дней почти 2 часа при включенных магнитофонах (на что дали согласие) рассказывали о том, что происходит внутри этого особого подразделения МВД, как обращались к своим начальникам с просьбой навести порядок в их 2-м батальоне: «Нам каждый раз отвечали, что командиру (полковнику Сергею Евтикову. - The New Times) делается снисхождение, поскольку он воевал, сидел в засаде, где ему, может, голову ранило». Заметим: о многом, о чем поведали омоновцы, журналисты в разных СМИ, в том числе и в The New Times, не раз писали, но - со слов потерпевших или их адвокатов. Впервые о беспределе внутри ОМОНа рассказывали исполнители. «Мы хотим, чтобы стало известно, какой беспредел творится», - сказали собеседники на прощание. И сфотографировались - в форме и при медалях: прапорщик NN трижды был на войне в Чечне и за то был удостоен наград.
«Если завелась крыса»
Аудиозапись, которая была сделана в редакции, требовала комментариев. The New Times обратился за ними в пресс-службу ГУВД, там попросили переслать им копию обращения бойцов ОМОНа к президенту. Переслали. «Командир ОМОНа вам прокомментирует», - заверила редакцию сотрудник пресс-службы Светлана Серкова (аудиозапись этого разговора также есть в распоряжении The New Times). Генерал-майор Хаустов и прокомментировал: «Если уж завелась крыса, то она завелась», - передала его слова Серкова. Еще пообещал дать интервью: оно было назначено на 2 февраля. Но в этот день генерал, очевидно, был очень занят: на базе ОМОНа в Строгине проходило общее собрание всего московского ОМОНа (собрание 2-го батальона, напомним, состоялось еще до выхода номера журнала - как реакция на переданное в пресс-службу открытое, подчеркнем, письмо бойцов президенту страны). На общем собрании бойцы единодушно, как было сообщено потом СМИ, осудили публикацию (было составлено соответствующее заявление) и заявили о намерении подать на редакцию The New Times в суд. «Мне звонили ребята и рассказали об этом собрании. По их словам, были те, кто пытался уйти с собрания в знак протеста, были те, кто заявляли, что все рассказанное (в публикации) является стопроцентной правдой, но им всем угрожали аттестацией, после которой последует неминуемое увольнение», - в тот же день рассказал интернет-изданию «Газета» Сергей Таран. Ровно это он повторил и The New Times, добавив, что далеко не все сотрудники подписали обращение о единодушном осуждении: «За тех, кто не расписался, подписи проставило начальство», - сообщил старший сержант Таран.
Да, чуть не забыли: в день выхода статьи первый заместитель главы МВД генерал-полковник Суходольский пообещал: «Что касается фактов, которые опубликованы в этой статье, то они будут проверены. И если в том или ином виде они подтвердятся, в чем я сильно сомневаюсь, то к лицам, допустившим эти нарушения, будут приняты самые жесткие меры». Обещанная «проверка» была осуществлена за 2 (два) часа: «Факты не подтвердились и носят явно клеветнический характер», - спустя два часа после заявления генерала Суходольского передала прессе заместитель начальника управления информации столичного ГУВД Жанна Ожимина.
«Cядут на шконки»
«Завтра будут сидеть на шконке и кормить (получать? - The New Times) трехразовое питание», - дал свой комментарий по поводу авторов обращения к президенту заместитель командира ОМОНа ГУВД Москвы полковник Петр Смирнов в студии «Эхо Москвы». Заодно пригрозил и заместителю главного редактора The New Times Илье Барабанову, который также был приглашен в эфир: «Мы еще и с вашими корреспонденцами (так на пленке. - The New Times) разберемся», - сказал подполковник (видеозапись выложена на сайте радиостанции). Интересно, как будут разбираться? Нам что, сотрудникам охрану надо нанимать?
К моменту этого эфира на «Эхо Москвы» ГУВД столицы распространило информацию, что бунтующие омоновцы на самом деле преступники, на которых заведено уголовное дело по факту вымогательства у двух приезжих с Кавказа 50 тыс. рублей. С уголовным делом, правда, какая-то неразбериха: руководство ГУВД убеждает, что уволили омоновцев Алексея Волнушкина, Андрея Стручкова и Сергея Тарана (последний, напомним, один из тех, кто дал интервью The New Times) именно из-за этого правонарушения. Однако, согласно документам, которые есть в распоряжении редакции, уволили их по решению аттестационной комиссии, правомерность проведения которой бойцы пытались оспорить в суде. Более того, не очевидно, что такое уголовное дело и вовсе есть: ни одному из уволенных омоновцев обвинение пока не предъявлено, а по делу они проходят как свидетели. В тот же день Мосгорсуд отклонил кассационную жалобу Сергея Тарана и Алексея Волнушкина, пытавшихся оспорить законность своего увольнения. «Мы знали, что наш командир батальона Сергей Евтиков несколько раз встречался с судьей, о чем они говорили, я не знаю, но вряд ли это случайное совпадение», - прокомментировали бойцы судебный вердикт. Это был последний день, когда сотрудники ОМОНа позволяли себе критику в адрес руководства.
«Их запугали»
Можно только догадываться, как проходили собеседования руководства ОМОНа и ГУВД с авторами обращения и к Дмитрию Медведеву, и с теми, кто дал столь подробное интервью The New Times. Достоверность изложенных в интервью фактов редакции была подтверждена десятками звонков и писем, с автором одного из них корреспонденты The New Times встретились, и его рассказ записали на магнитофон (читайте на стр.10) Рассказывали и об участии ОМОНа и милиционеров в рейдерских захватах, и о таксе на офицерские посты, и о крышевании проституток. «Я сам отдыхаю в Строгино с девушками, и они говорили о своих влиятельных друзьях в ОМОНе», - со смехом поведал один из позвонивших в студию государственной радиостанции «Вести ФМ». Но взбунтовавшимся бойцам было совсем не до смеха. Их вызывали к начальству и в отдел собственной безопасности МВД, обещали, что если не откажутся от своих слов - причем каяться требовали публично, под камеры, - то уволят или отправят в командировку на Северный Кавказ, где стреляют, или посадят. Надо отдать должное милицейскому руководству: ломать они умеют - многолетняя тренировка на согражданах. Кое-кого сломали. К вечеру 3 февраля руководство ГУВД сообщило, что все действующие бойцы от своих подписей под петицией Медведеву отказались. Более того, подписи якобы поддельные. 4 февраля генерал Хаустов провел свою знаменитую пресс-конференцию на Петровке, 38. Вот как описывает происходившее там корреспондент газеты «Метро» (The New Times извещения о пресс-конференции не получил): «Вы подписывали письмо? - строго спрашивают журналисты.
- Нет. Нет. Нет, - по очереди говорят бойцы.
Вы приходили в редакцию журнала?
- Нет. Нет. Нет.
ОМОН охраняет частных лиц за деньги?
- Нет. Нет. Нет.
- Полная клевета! - с возмущением вступает командир ОМОНа генерал-майор Вячеслав Хаустов».
Один из авторов интервью The New Times Сергей Таран действительно заявил на пресс-конференции, что в редакции не был и «передал журналистам исключительно информацию о своем увольнении» (смотрите распечатку с видеокамер в редакции The New Times). «После пресс-конференции мне сказали, что через неделю меня все равно посадят, - сообщил позже The New Times Сергей Таран. - А Саше Алексееву, который попытался при Хаустове заговорить о ненормированном рабочем дне, пообещали, что его скоро уволят».
Однако утверждение руководства ОМОНа, что все «полная клевета» и что все омоновцы отказались от своих слов, - ложь. Прапорщик NN на пресс-конференции не присутствовал, и его фамилии в перечне «покаявшихся» нет. Но со среды 3 февраля его телефон молчит, и он не выходит на связь. Редакции только известно, что в Москве вроде бы его нет. Угроза исполнена? Прапорщика отправили туда, где стреляют?
«Их запугали», - уверен лидер независимого милицейского профсоюза Михаил Пашкин. И еще раз подтвердил: «Все изложенные в статье «Рабы ОМОНа» факты - правда».
P.S. За несколько часов до того, как этот номер ушел в типографию, в редакцию поступило факсимильное уведомление (стр. 7) о том, что Следственное управление ГУВД Москвы вызывает журналистов The New Times для дачи объяснений.

[протон]

The New Times,«Эхо Москвы»

Скажу честно , мне нравится как им сказал полковник ОМОНА

Мы еще и с вашими корреспонденцами (так на пленке. - The New Times) разберемся»

Эти люди ни когда не были друзьями России.

[ELEKTRO]

Сообщение от протон

Скажу честно , мне нравится как им сказал полковник ОМОНА
Эти люди ни когда не были друзьями России.

Совершенно верно, друзьями они не были. К их информации надо относиться критически. Но то, что ОМОН стали использовать для разгона ветеранов и вообще мирных демонстраций - это правда.

[протон]

Совершенно верно, друзьями они не были. К их информации надо относиться критически. Но то, что ОМОН стали использовать для разгона ветеранов и вообще мирных демонстраций - это правда.

Это да , но они простые солдаты , что прикажут то и делают.В том же СССР в свое время во много раз хуже делали( Тухачевский например) . Причем не тот полковник а гораздо выше.А эти товарищи хотят опорочить именно простых солдат и полковников хотят выставить бандитами.Вот им и правильно сказали.