Подписан указ о ликвидации Росохранкультуры

[neupkev]

Политическое равнодушие
Подписан указ о ликвидации Росохранкультуры
Президент России Дмитрий Медведев подписал указ о ликвидации Федеральной службы по надзору за соблюдением законодательства в области охраны культурного наследия (Росохранкультура). После упразднения службы ее функции будут переданы министерству культуры. По словам министра культуры Александра Авдеева, эта реформа проводится ради "укрепления организационной структуры", для того чтобы "лучше защищать памятники". Критики, однако, утверждают, что министерство с этой задачей не справится.

Намерение министерства культуры избавиться от службы по охране памятников стало очевидным еще летом 2010 года. В августе стало известно, что Александр Авдеев обратился с таким предложением к председателю правительства (которому подчинялась служба) Владимиру Путину, и тот ответил согласием. Поводом для ликвидации Росохранкультуры стала проверка Счетной палаты, выявившая несостоятельность ведомства.

Аудиторы выяснили, что Росохранкультура, существовавшая в ее нынешнем виде с 2004 года, плохо справляется со стоящими перед ней задачами: охраной культурного наследия, нормативно-правовым регулированием этого вопроса и контрольно-надзорной работой, отслеживанием ввоза и вывоза культурных ценностей и выдачей лицензий реставраторам. В службе претензии Счетной палаты не приняли, однако особенного внимания этим возражениям никто не уделил. В итоге уже в декабре 2010 года Авдеев говорил об упразднении Росохранкультуры как о вопросе решенном.

Бывший глава ведомства, теперь руководящий Москомнаследием Александр Кибовский, убежден, что при нем служба работала успешно и добилась хороших результатов. "Росохранкультура фактически была создана с нуля и является самой малочисленной из существующих федеральных служб. За два года нам удалось впервые разобраться с памятниками, наладить бюджетное финансирование для их госохраны в регионах и создать правовой механизм для исполнения федерального закона 'Об объектах культурного наследия' и новых требований к правилам ввоза и вывоза культурных ценностей", - заявил он.

Доля правды в этом есть. Одним из настоящих достижений Росохранкультуры стала разработка и принятие нормативных актов, регулирующих положения закона 'Об объектах культурного наследия'. Эти подзаконные акты фактически обеспечили его нормальное функционирование в сфере охраны памятников культуры - до их принятия закон хоть и существовал, но практически не работал. Также ведомство приступило к нормализации процесса постановки памятников на охрану, аккредитовав некоторое количество экспертов, необходимых для вынесения этих решений. Однако с некоторыми первоочередными задачами Росохранкультуре справиться не удалось - например, так и не был составлен единый государственный реестр памятников культурного наследия.

Несмотря на это Росохранкультура, безусловно, была полезной службой, если исходить из важности тех задач, которые она решала, и из того, что Минкульт ее достижениями похвастаться не может. Парадокс, однако, заключается в том, что принятие и реализация решений ведомства максимально осложнялись. Во-первых, Росохранкультура располагала очень ограниченным штатом сотрудников - всего 85 человек в центральном аппарате и 210 в регионах (после упразднения службы штат сократят еще на 46 человек). Во-вторых, ведомство было практически лишено инструментов влияния, особенно в регионах, где оно контролировало лишь назначение глав местных организаций по охране памятников. Таким образом, Росохранкультура не имела ни ресурсов, ни достаточного авторитета, чтобы проводить свои решения в жизнь.

Очевидно, что виновата в этом была не сама служба, а вышестоящие органы власти, в том числе министерство культуры и правительство, не обеспечившие ее должной финансовой и кадровой поддержкой. В такой ситуации упразднение Росохранкультуры - шаг со стороны власти очень логичный, одновременно устраняющий невнятно функционирующее ведомство и снимающий с министерства культуры ответственность за его плохую работу. При этом, возвращая обязанности по охране памятников культуры министерству, Авдеев добавляет себе не только забот, но и власти.

Росохранкультура в числе прочего занималась контролем за расходованием бюджетных средств, которые министерство культуры тратило на реставрацию исторических памятников. Теперь, будучи госзаказчиком всех этих строек, Минкульт будет контролировать расход средств самостоятельно, то есть создаст близкую к идеальной коррупционную среду. Кроме того, с упразднением Росохранкультуры функция снятия памятников с государственной охраны перейдет от правительства к министерству, которое уже имеет полномочия по их добавлению в охранный список. Значит, эта процедура тоже будет выполняться одним Минкультом, и отследить потенциальные нарушения никто не сможет.

Удивляет в этом даже не то, что к министерству культуры возвращаются функции, неспособность справиться с которыми оно доказывало годами. Поразительна какая-то практическая бесполезность этой реформы. Ни для кого не секрет, что в России тысячи исторических памятников, которые нуждаются в реставрации, уходе и охране. Тем не менее власти почему-то редко обращают внимание на эту проблему как на проблему глобальную, их внимание сфокусировано на "больших стройках" - ремонте Большого театра и строительстве Мариинки-2 - и редких резонансных случаях вроде возведения "Охта-центра" в Санкт-Петербурге. Что происходит в регионах, никто, кроме редких активистов, не знает, и эта ситуация никого, похоже, особенно не тревожит.

Поэтому ликвидацию Росохранкультуры сложно понимать как шаг к улучшению положения культуры в России, как теоретизирует глава Минкульта. И даже больше самого закрытия ведомства поражает упорство Авдеева в этом вопросе, так как оно неочевидным образом демонстрирует вполне определенное отношение органов власти к национальной культуре. Кажется, это далеко не любовь, не почтение и даже не уважение. Впрочем, это еще и не пренебрежение; правильнее всего назвать его политическим равнодушием.

На базовом уровне ведь каждый считает национальным достоянием произведения Достоевского и Толстого, музыку Чайковского, Исаакиевский собор, Казанский кремль и Троице-Сергиеву лавру, потому что причастность к русской духовности, памятниками которой служат произведения культуры, не может не вызывать теплых чувств. Однако когда культура рассматривается как политическая категория, ее значение резко уменьшается. Потому что все политические ценности формируются идеалами, а с их перечнем современная Россия уже определилась.

Алексей Каданер
http://lenta.ru/articles/2011/02/10/ohrankult/