cherry

И обе эти ошибки -
из-за этого Марксова ухарства

Это голова-ноги -
признак удручающе поверхностного
у Маркса представления диалектики, как базового Гегелева понятия* .

Что обеспечило феномен не дуракоустойчивости марксизма, как говорили студенты-физики МГУ.

И дало повод эпигонам превратить Марксово учение в тошноватую религию вузов СССР.

Причём это началось ещё при самом Марксе.
Из-за чего, по свидетельству Энгельса, Маркс как-то в сердцах воскликнул: я - не марксист.

Так что теперь
как никогда актуально
исправление ошибки Маркса
с возвратом марксизма в русло Гегеля .

Чем вот уже более дюжины лет и занят коммунистический форум.

---------------------
* На этот факт первым (?) обратил внимание МИБ .

__________________
Нельзя идти вперёд, не идя к социализму (Ленин, 1917)

cherry

Полно.

Внизу справа окно "Архив"
Там - список всех разделов и подразделов с темами

В подразделе "ПЭ-ликбез", к примеру, есть

124 https://www.kprf.org/showthread.php?t=7985 О диалектике как таковой.

140 https://www.kprf.org/showthread.php?t=9629 О диалектическом материализме.

239 https://www.kprf.org/showthread.php?t=1679 Диамат и логика Гегеля

444 https://www.kprf.org/showthread.php?t=2659 К "Диалектике Природы" Гегеля

583 https://www.kprf.org/showthread.php?t=3292 Диалектика инженерная VS гегемонная.

602 https://www.kprf.org/showthread.php?t=34019 Введение в Диалектический Материализм

И это - только, со словом "Диалектика".
Ещё больше , похоже, с "Гегелем".
В других разделах, как смутно помнится, тоже полно такого.
В т.ч со словом "философия".

Мечтал собрать всё в один списочек, да предложить Ивановой объединить в философском (под)разделе .

Да руки не доходят.
Всё забивает текучка, да отпор тутошным бандерам.

__________________
Нельзя идти вперёд, не идя к социализму (Ленин, 1917)

ЛАС коммунист

Сообщение от nitrogenium
http://www.kprf.org/showthread-t_16822.html
ДОГМАТИЗМ Д.Ф.Н. АКУЛОВА В ФАЛЬСИФИКАЦИИ ПОЗИЦИИ ЛЕНИНА.
Акулов. Марксистская теория социализма: отказ или «снятие»

Далее "Остапа понесло" , не за что зацепится , кроме национального государства.
Очередное искажение.


Уважаемый Акулов, вы выдрали ленинскую мысль, которая была связана с изменением акцентов. Ленин подходил к действительности в КОНКРЕТНО ИСТОРИЧЕСКИХ УСЛОВИЯХ. В начале устанавливали и отстояли власть (политическая революция и ВК). Власть отстояли и задача сменилась, все силы этой власти на экономику, на хозяйство.
Вы что предлагаете КПРФ при буржуйской системе?

Претензия на теорию, на научную идеологи, а в теории социализм ОДИН, и нет никокого русского, финского и тп. социализмов. Различие только в уровне развития страны.

ЛАС коммунист

Спасибо .................................................. .........................................Ничего по диалектике не нашел,

ЛАС коммунист

Голова- ноги: Это для рассудка , а в разуме и то и другое в единстве.

cherry

Да как там ни разумничать,
а разум у Гегеля - абстрактно-рассудочный*.
А поскольку рассудок - предмет диалектический , то есть самоотрицающийся ( греки, Кант),
Гегель и выдвинул концепцию трёх-моментного логического.
Для разъяснения, как мы снимаем рассудочно-диалетический тупик:
рассудок,
-> диалектика (отрицательно-разумное),
-> положительно-разумное .

Маркс, всё это гениально интуичил (МИБ),
но полностью Гегеля не понял, как указал тот же МИБ.

И хоть сам и не смог исправить ошибку Маркса, но сие никоим чином не умаляет огромного значения самого МИБова указания .

------------,
* И в этом смысле - подлинная материя ,как выражается Гегель

__________________
Нельзя идти вперёд, не идя к социализму (Ленин, 1917)

cherry

Александр Храмов

Патриарх Кирилл, выступая на днях в Московской духовной академии, призвал служителей Церкви «непременно изучать философию, в том числе марксистскую». По его словам, это необходимо, чтобы знать врага в лицо: «Нужно понимать, в чем неправда марксизма, что там неверно».
На первый взгляд может показаться, что патриарх опоздал с этим советом лет этак на 30.

Ведь марксизм-ленинизм погиб еще под обломками СССР.
Давно отгремели 1990-е, когда призрак коммунизма гулял по России. КПРФ давно превратилась в системную партию социал-демократического толка, а Зюганов ставит свечки в храмах.

Марксистов в традиционном смысле слова — тех, что выступают за классовую борьбу, пролетариат и социалистическую революцию, — сейчас днем с огнем не сыщешь.

Наверное, осталась пара кружков, но их социально-политическое значение примерно такое же, как у толкиенистов и разных реконструкторов.

Да, есть еще популярные красные блогеры типа Клима Жукова — но им больше интересен Сталин, чем Маркс. Их волнует реабилитация советского прошлого и историческая память, а не проекты коммунистического строительства.

«Православный сталинист» подобен морской свинке

И это понятно — когда чуть ли не каждый второй трудоспособный гражданин России взял квартиру в ипотеку, когда на счетах у населения лежат триллионы рублей банковских вкладов, когда число индивидуальных предпринимателей приблизилось к пяти миллионам, никого уже не прельстить радикальным переустройством общества и отменой частной собственности.
Ага : наивняк ждёт ,
когда эту категорию
догрызут буржуии (Маркес)
Даже про пересмотр итогов приватизации сейчас в России уже почти не говорят.

Ага:
буржуи уже
всё поделили по понятиям.

Поднять пенсии, вернуть полностью бесплатное здравоохранение — да, эти лозунги встречают понимание, но Маркс тут совершенно ни при чем.

Марксизм уже давно полностью дискредитирован как экономическое учение.
Социализм не удалось построить ни в одной стране мира.

И не мудрено
ОГАС возник, когда
из жизни ушёл полений марсист- Сталн ,
та же КПСС меньшевисткой , а её верхушка
а поностью обурудащзилась.

В наиболее капиталистически развитых странах так и не произошла пролетарская революция, которую предсказывал Маркс.

Значит,
ещё не время.
Ибо неизбежна:
иначе - кердык всем:
и буржам, и пролам

Напротив, там постепенно исчез сам пролетариат как массовое явление — на смену ему пришли белые воротнички и креативный класс.

Зачем же тогда патриарх предлагает изучать философию, стоящую за этой откровенно устаревшей политико-экономической программой? Разве она представляет какую-то опасность?

О да, и еще какую!

Ага:
, буржуям, попам
и прчоим продажным шкурам...

Классический марксизм мертв — но он возродился в виде вокеизма и леволиберальной идеологии. Об этом еще в 2005 году американский палеокон Пол Готфрид написал книгу под названием «Странная смерть марксизма».

Пропаганда однополых браков и мультикультурализма, борьба против традиционной семьи и прочего «угнетения» и «фашизма» за установление диктатуры меньшинств во многом построена на идеях Антонио Грамши, Герберта Маркузе, Теодора Адорно, Макса Хоркхаймера и других левых интеллектуалов, которые в 1960-х годах предложили новое прочтение марксизма.

Бред

Осознав, что экономический базис капиталистического общества с налета не получится,

западные левые решили взяться за его культурную надстройку.

Маркс полагал, что религия и национальное самосознание автоматически отомрут вслед за изменением форм собственности. Неомарксисты, наоборот, считают, что перестройка производственных отношений может произойти только вслед за изменением общественного сознания.

Цель марксистов остается прежней — изнутри уничтожить белую христианскую буржуазную цивилизацию. Поменялись только методы, которые они используют для ее достижения.

Теперь левые борются не за то, чтобы отдать заводы рабочим, а за культурную гегемонию. Когда-то последователи Маркса ковали революцию в фабричных цехах и рабочих общежитиях — теперь они занимаются этим в университетских аудиториях.

Усилия неомарксистов приносят свои плоды — например, американские университеты за последние десятилетия превратились в настоящие бастионы «антирасизма», «критической теории», «постколониализма», где даже такие люди, как канадский психолог Стивен Пинкер, третируются как ультраправые.

И даже Дональд Трамп за четыре года своего президентского срока вряд ли сумеет с этим что-то сделать — слишком глубоко левая идеология пустила корни в образовании. А ведь спустя какое-то время выпускники Стэнфорда и Гарварда с радужными ленточками и флагами Палестины в руках пополнят ряды политической и медиаэлиты…



Основной удар левых всегда направлен на культурно преобладающее большинство и его иерархию ценностей. Подобно тому, как Ленин продвигал интересы национальных меньшинств в ущерб русскому народу-«держиморде» и «угнетателю», так и современные левые хотят подвинуть белых цис-гендерных мужчин во имя мигрантов, небинарных персон и прочих «субалтернов» — чем сильнее они выбиваются из представлений о культурной норме, тем лучше.

Чтобы сломать уклад православного общества и перепрограммировать сознание русского человека, большевики задействовали всю мощь государственной машины. Точно так же адепты леволиберальной идеологии предпочитают насаждать ее руками государства везде, где это возможно. И власть на Западе все сильнее идет у них на поводу, вводя цензуру, расовые квоты и арестовывая несогласных за «разжигание ненависти» в Интернете.

Благородный принцип, который приписывают Вольтеру, — «я не согласен ни с одним словом, которое вы говорите, но готов умереть за ваше право это говорить» — левым чужд и непонятен. Свобода слова для них имеет ценность только в том случае, если позволяет пропагандировать им собственные идеи. Но при малейшей возможности они затыкают оппонентам рот.

Здесь с патриархом сложно не согласиться — чтобы успешно противостоять этому опасному и хитрому противнику, нужно представлять его идеологию и образ действий. И священнослужителям это знание необходимо не только потому, что православная церковь должна быть духовной опорой .


В смысле:
вместо гей-либерного - возврат
к езуит-инквизитному мракобесию .
- Сапасиба.

Православие само нуждается в защите от проникновения левых идей, которые в последнее время буйным цветом расцвели в западной теологической мысли.

Ну да, ну да:
-патриархал-религиозное мыследумие
вместо рационал-научного .

Квир-теология, феминистская теология, слабая теология — все эти концепции, которые обсуждаются на страницах серьезных академических изданий в Европе и США, выросли из того же марксистского корня, что и «критическая теория» Адорно и Хоркхаймера. Они направлены на подрыв традиционного представления о всемогуществе и абсолютном суверенитете Бога, которое многие столетия играло важную роль не только в религиозном мировосприятии, но и в общественно-политической жизни.

Если вы думаете, что эти теологические экзоты не имеют шансов прижиться на российской почве, то вы ошибаетесь. Российский теолог Владимир Шалларь, творчество которого раскручивают «прогрессивные» круги, уже сейчас открыто провозглашает: «Христианин — это тот, кто за социализм», а «христианская политическая теология возможна только как левая».

Легко представить, что это зернышко, как только институциональные условия станут чуть более благоприятными, даст бурную поросль.

После начало СВО самые радикальные носители леволиберальной идеологии были вынуждены замолчать или уехать из страны. Но это временное затишье не должно расслабляющим образом действовать на тех, кто отвечает за идейное творчество.

Апостол Павел сравнивал христианина с воином, который должен держать наготове свое оружие и доспехи. Но, готовясь к предстоящему сражению, хороший воин не только точит свой меч, но также изучает своего врага и его тактику. Поэтому я надеюсь, что призыв патриарха вникнуть глубже в философию марксизма не останется неуслышанным.

В
https://regnum.ru/opinion/3962300

__________________
Нельзя идти вперёд, не идя к социализму (Ленин, 1917)

cherry

В сухом остатке : Маркс прав,
коль клерикальная реакция вновь на него крестовым походом .

__________________
Нельзя идти вперёд, не идя к социализму (Ленин, 1917)

cherry

Дмитрий Буянов

Дивный новый мир не наступил. При всех разговорах об эффективности капитализма, о развитии и прогрессе — к XXI веку мы так и не видим каких-либо перспектив в победе над бедностью, освобождении людей от тяжёлого труда, создании им условий для творчества и самореализации. По оценкам Всемирного банка, треть планеты живёт в нищете. Если же говорить об «этической черте бедности» (уровне жизни, необходимом для достижения ожидаемой продолжительности жизни в 70 лет), то за ней оказывается ⅔ человечества.

Терри Иглтон. Почему Маркс был прав

При этом даже на уровне риторики власть имущие не обещают нам существенных перемен к лучшему. Мир трещит по швам: развитие капитализма уперлось прямо в «экологию», ресурсы Земли, и теперь его идеологи говорят только об ограниченном, «устойчивом» развитии. А порой — и вовсе констатируют «конец истории», т. е. отсутствие перспектив, нескончаемое повторение уже имеющегося.

На деле же мы видим скорее борьбу за выживание, чем борьбу за всеобщее благоденствие: кризисы, сворачивание «социалки», рост цен, «затягивание поясов», попытки сделать страны «снова великими», спасение банков и пр., и пр. Исследователи из Oxfam отмечают, что позитивные изменения (та же борьба с бедностью) сосредоточены в «социалистических» странах, вроде Китая (хотя неравенство расцветает и там), а не в чисто капиталистических.

Капитализм оказался самой большой современной утопией. Его реальность — скудость, тяжкий труд, подавление и эксплуатация, особо возмутительная при сегодняшнем развитии науки и техники. Потребовался крах СССР и мировой поворот «вправо», чтобы люди начали приходить к этой мысли. А значит, и обратились к самой фундаментальной критике капитализма — марксизму. «Ренессансу» последнего посвящена книга британского профессора Терри Иглтона с говорящим названием: «Почему Маркс был прав».

В ней Иглтон отвечает на 10 частых возражений против марксизма, от отрицания классов до греховной сущности человека. Профессор одновременно спорит и с антикоммунистическими мифами, и с вульгаризацией Маркса, и с советской версией социализма. Впрочем, Иглтон старается не просто доказать «неправильность» той или иной точки зрения, но и вскрыть её основания, найти тот «огонь», без которого не бывает «дыма». Его книга — скорее апология, введение в «хорошо забытое старое» для западной аудитории, которая не обходит «неудобные» вопросы, но и не пытается их сразу разрешить.

Для Иглтона Маркс — не гадалка и не мечтатель-утопист, какими являются сегодняшние капиталистические «аналитики», всматривающиеся в нутро системы и прогнозирующие, что в ближайшие 10−20 лет ничего не поменяется. Немецкого философа в книге сравнивают с пророком: он обличает разложение и продажность существующего мира, но утверждает, что в нём есть ростки добра и надежды на совершенно новый мир. Марксизм — не описание будущего общественного устройства, а учение о том, как расчистить место для прихода чего-то ранее не виданного и не возможного.

Революция у Маркса — не требование кровавого свержения нынешних властителей, а убеждение в том, что систему можно не только «эволюционировать», подрихтовать, немного «улучшить» — а ещё и резко изменить, осуществить качественный прыжок в будущее (настолько радикально новое, что оно почти не поддаётся описанию). «Махровыми фантазёрами» Иглтон называет тех, кто верит в невозможность принципиальных, масштабных изменений в обществе.

Кажущийся «закат» марксизма в 1970-е годы профессор связывает не с какими-то прорывными положительными изменениями в капитализме. Наоборот, он связан с отчаянием и слабостью, неверием в свои силы перед могуществом империализма. Эти годы — период «отката» капитализма в дикость и варварство: «либерализация» экономики, неоколониализм, разгром рабочего движения, неготовность к борьбе левых. На опыт СССР смотрели скептически, но распад советского блока с последующими «шоковыми реформами» и разорением отделившихся стран оказался ещё более деморализующим. У людей началось что-то вроде «Стокгольмского синдрома», проснулось стремление «смириться» с капитализмом. Жить с которым, впрочем, становится с каждым годом всё сложнее.

Как капитализм не утратил черт, роднящих его с мрачными системами прошлого — господства и богатства немногих при бедности и тяжком труде многих, так и сам человек сохраняет в себе противящиеся этой несправедливости «родовые» черты. Для Маркса важно было показать, что человек по своей природе нуждается в свободном труде: с начала истории и с самого детства человек не просто «впитывает» и «наблюдает», а изменяет окружающий мир, действует, трудится в нём. Его язык, мышление, психика, материальное благополучие — всё строится на активном действии, труде. Сделать труд несвободным, подчинить его интересам капиталиста, даже противопоставить человека и его труд («работа на дядю», бессмысленная и осуществляемая как повинность) — значит в какой-то мере пойти против самой природы человека.

Капитализм мешает человеку самореализовываться, «отчуждая» (отнимая) у него и результаты труда, и сам процесс труда. Более того, капиталистическая система стремится к стандартизации, стиранию различий: ей нужны эффективные винтики, усердно работающие на отведённом «рынком» узком поле и не «возникающие», а не художники и экспериментаторы, которыми сложно управлять и которые не создают столько прибыли.

Коммунизм должен свести к минимуму и равномерно распределить «необходимый» тяжёлый труд, дав людям свободное время и создав инфраструктуру для творчества, а также перестроив общественные отношения на более коллективистский лад.

Иглтон добавляет, что дети быстро усваивают (в своей семье или через культуру) также и представления о «заботе», о благополучии, радости — и, наоборот, об оскорблениях, порабощении, несправедливости. Нечто основное в этих представлениях сохраняется в людях по всему миру и на протяжении веков, и потому капитализм, попирающий такие «фундаментальные» истины, вызывал и будет вызывать неприятие.

Классовая борьба — это «сражение за грубые и материальные вещи», которые, однако, необходимы для существования и раскрытия духа, интеллекта, творчества в каждом человеке. Людям нужны не только еда и крыша над головой, но и образование, и свободное время, и инфраструктура для улучшения жизни — а всё это материально. С другой стороны, их не должны упрощать и порабощать господа-капиталисты, которым не нужны в офис или на конвейер слишком свободолюбивые и непредсказуемые работники — это как бы идейный уровень, но связан он опять-таки с материальным.

Иглтон указывает, что классовая борьба и раньше велась не между карикатурным рабочим в комбинезоне и буржуа в цилиндре. Так, уже Маркс отмечал рост прослойки менеджеров между капиталистом и работником, предсказывал рост интеллектуальных профессий (что «всеобщее общественное знание» станет производительной силой), а также не считал, что нужно заниматься физическим трудом, чтобы быть причисленным к пролетариату.

От того, что капиталисты переоделись в кроссовки и джинсы, а «классические» фабрики переехали в развивающиеся страны, все описанные выше проблемы никуда не делись. По мнению Иглтона, западное деление на «белые» и «синие воротнички» (интеллектуальных и физических работников) призвано затушевать классовое разделение внутри этих групп: чиновник и горничная в отеле — отнюдь не одно и то же. Современный «цивилизованный» мир оброс массами докеров, грузчиков, мусорщиков, почтовиков, шофёров, работников колл-центров, работников торговли — которых эксплуатируют ничуть не меньше, чем заводских рабочих. Даже дипломированные специалисты всё чаще оказываются в ситуации «невостребованности и экономической необеспеченности». Единственная же их реальная перспектива — потеря работы и маргинализация из-за «оптимизации» и автоматизации. Численность такого «нового пролетариата», по разным оценкам, — от 2 до 3 миллиардов человек.


Впрочем, Иглтон несколько обходит проблему выделения из всего стана потенциальных противников капитализма передового класса. Фабричные работники и во времена Маркса не составляли большинство населения, однако борьба за их интересы «естественным» образом приводила к установлению коммунизма: фабрику нельзя было распилить на множество «частных собственностей», она требовала общественного управления, равенства, свободного развития науки и техники и т.д. Сами фабричные рабочие постоянно находились в одном месте, и потому легче могли организовываться для борьбы и коллективного управления. Обладает ли сегодняшний «новый пролетариат», все эти разномастные наёмные работники, аналогичными качествами? Иглтон отмечает только, что при сегодняшнем развитии коммуникации организовываться могут даже жители трущоб. Правда, вопрос — не только в возможности организоваться, но и в готовности данного слоя работников «идти до конца», а не довольствоваться единичным перераспределением собственности, как это было с крестьянами в начале ХХ века.


В конечном итоге обращение к Марксу для Иглтона является не столько вопросом предпочтений, сколько требованием выживания. Детерминизм марксизма сильно преувеличен: хотя материальные условия ограничивают и саму классовую борьбу, и её возможные результаты, они не означают автоматической победы «прогрессивных» сил. Маркс допускал, что всё может закончиться и простым взаимным уничтожением классов — в стремлении увековечить своё господство капиталисты могут уничтожить человечество, вызвав экологическую катастрофу, ядерную войну или воскресив фашизм.

Иглтон считает, что капитализм после кризиса 2008 года и правда подошёл вплотную к краху. Однако в мире не нашлось ни одной достаточно сильной и организованной левой силы, чтобы предложить ему эффективную альтернативу. Теперь же эту «нестабильность» пытаются использовать ультраправые силы: парадоксально, но того же суперолигарха Трампа поддержали во многом рабочие, уставшие от либеральной экономики и старого истеблишмента. Если кризис Первой мировой обернулся и коммунизмом, и фашизмом — то сегодня мы можем оказаться в ситуации, когда на сцену выйдут одни фашисты.

Читайте также: Сможет ли Евросоюз построить капитализм «с человеческим лицом"‎?

Иглтон верит, что левую альтернативу ещё можно восстановить — тем более, что «отколовшиеся» от марксизма движения, вроде феминизма, антиколониализма, экологизма и расовых движений потихоньку осознают, что для достижения своих целей им нужно объединиться и посягнуть на саму систему. Оптимизм британского профессора хочется разделить: но сегодня как никогда ясно, что «пророчества» Маркса сами собой не реализуются. Недостаточно предсказывать скорую «смерть капитализма» — нужно как можно скорее восстанавливать левый политический фланг, в России и во всём мире. Именно на это и направлена книга Иглтона — хорошо бы, чтобы такая литература чаще появлялась и в нашей стране.

https://regnum.ru/article/2643007

__________________
Нельзя идти вперёд, не идя к социализму (Ленин, 1917)

cherry

Журнал «Фотон»

капитализм тянет мир на дно.

Концепция «невидимой руки рынка», предложенная Адамом Смитом, представляет собой фундаментальную теоретическую модель, описывающую механизмы функционирования и взаимодействия субъектов в экономической системе. Согласно этой парадигме, индивидуальные действия рыночных агентов, направленные на максимизацию собственной выгоды, приводят к оптимизации распределения ресурсов и повышению общественного благосостояния. Однако данная модель обладает существенными ограничениями, которые были выявлены и обоснованы представителями альтернативного экономического подхода, в частности Карлом Марксом.

Маркс подчеркивал, что теоретические постулаты Смита применимы исключительно в условиях гипотетического «чистого рынка», где нет государственного и иного внерыночного регулирование. Однако в реальности такие условия никогда не достигались, и попытки их реализации часто приводили к усилению позиций транснациональных монополий. Этот аспект имеет критическое значение для понимания современных экономических процессов и динамики капитализма.

Исторический анализ показывает, что первоначальный капитал формировался в условиях феодализма, преодолевая сопротивление со стороны церкви, королевской власти и аристократии. Идеи свободной торговли, продвигаемые Адамом Смитом, были направлены на создание пространства для развития капиталистических отношений. Однако даже в феодальной среде рынок не был «чистым» в классическом понимании.

После того как капитал укрепил свои позиции и привел к разрушению феодальных структур, он столкнулся с необходимостью институционального обеспечения своего дальнейшего роста. В результате капитал и государство вступили в симбиотические отношения, что привело к формированию монополистического капитализма. Государство стало инструментом защиты и продвижения интересов капитала, обеспечивая условия для его концентрации и экспансии.

В современных условиях идеи «дерегулирования» экономики вновь обретают актуальность, однако их продвигают уже не отдельные капиталисты, а транснациональные и монополистические структуры. Крупнейшие мировые корпорации, такие как Google и Microsoft, выступают за переход к «чистому рынку», что на практике означает доминирование этих монополий на глобальном уровне. Однако предлагаемая ими модель рынка не соответствует критериям «чистоты», поскольку нарушает базовые принципы конкуренции и подчиняет рыночные механизмы собственным интересам.

Эти факторы ставят под сомнение универсальность и применимость классических рыночных законов, которые традиционно используются для анализа экономических процессов. «Чистый рынок», о котором говорят представители экономико-финансового блока, возможен только при условии равномерного распределения мирового капитала среди всех участников экономической системы. Однако такой сценарий представляется маловероятным и неэффективным с точки зрения функционирования современного общества. Капитал как самовозрастающая стоимость стремится к захвату других капиталов, других рынков.

Таким образом, возникает вопрос о необходимости пересмотра существующих экономических парадигм и перехода к новой модели производства и распределения ресурсов. Это требует глубокого анализа и критического осмысления текущих тенденций в развитии мировой экономики, а также разработки альтернативных подходов, учитывающих сложность и многообразие современных экономических реалий.

Перехода
в социализм,
короче

https://dzen.ru/a/aE-zJ77Yj29063_b
https://tukaton.ru
https://t.me/foton_editorial_bot

__________________
Нельзя идти вперёд, не идя к социализму (Ленин, 1917)